Даймон

Чуть подальше — телевидение с камерами шакальей стаей. Ждут, предвкушают, трупоеды! А они их ещё защищали!..

— Беги, Алексей!

Не стал Алёша переспрашивать и спорить. У «каштанов» приказа нет, у Десанта есть. И у тех, с дубинками — тоже есть.

Ясно…

Головой мотнул — и назад, за щиты десантников, мимо Жени-канарейки…

— Ева, я сейчас! Стой, никуда не уходи!

…К братьям-демократам. Бывшим, нынешним, кто теперь разберёт. Главное — успеть. Сейчас, пока «каштаны» Сергея Кононенко прикрывают, пока Десант стоит — россыпью, бегом. Половина вверх по улице, половина вниз…

— Не прой-де-те! Не возь-мете!

Пока локтями работал, сообразить успел, отчего про канарейку вспомнил. Не потому что «Die Strasse frei dem Sturmabteilungsmann!» На лекции рассказывали: в давние годы брали горняки с собой в шахту канареек. Сидит, бедная в клетке — и воздухом подземным дышит. Как упадёт без чувств, значит, бежать пора. Метан, верная смерть!

Фу ты, мыслишки!

…А как того парня в Киеве? Пуля в спину — и пиши жалобы!

— Ребята, слушайте! Надо немедленно уходить. Немедленно!..
* * *

Шагнули шитоносцы перед, неспешно, грозно. Вместо глаз — пластиковый блеск забрал, вместо голоса — мегафонный рёв:

— Приказываю разойдись! Приказываю разойдись! Приказываю…

Вновь закрыл глаза Алёша, тёмную комнату вспомнив, вязкую тень за шкафом.

Зде-е-е-есь я-я-а-а-а! Здес-с-с-сь!

— Они не уйдут, Игорь. Я сказал, объяснил… Провокатором обозвали. Попом Гапоном.

— Кретины они, твои либерасты. Реально!

— А твои — лучше? А я ещё думал, как войны начинаются?

Не ругались — просто болтали. Плечом к плечу — Хорст Die Fahne Hoch, старший воспитатель Десанта, и Алексей Лебедев, демократ-провокатор. Щитоносцы в десяти шагах, за спиной толпа безоружная, бараны на бойне.

— Я, Алексей, о другом подумал. Вот зачем подполье создано! Ничего, нас побьют, товарищ Север им вспомнит!

— Ага…

Уже не уйти, полукольцом охватили гады-менты. Грамотные, выучены людишек разделывать! Не уйти, не спрятаться, за спиной — серая стена да глухой дворик с высоким забором. И «каштаны» не выручат, их дело стоять — не драться.

Ева не ушла. Даже слушать не стала — отвернулась, фыркнула. Нравится ей войнушка!

Не удержался товарищ Север, хмыкнул. Картинка — словно из учебника, одного только не хватает. Чего? Да чтобы какой-нибудь хорошо проплаченный идиот разок в воздух стрельнул. Или взрывпакет кинул — этим, со щитами, под копыта.

— Не прой-де-те! Не возь-мете! Гес-та-по!

Товарищ Север прищурился, взглянул на гладкие блестящие забрала. Марсиане, блин, нелюди! Не торопятся, шаг от шага отделяют. Или в самом деле ждут? Взрывпакета, выстрела? Тогда не за дубинки можно взяться — за автоматы.

А ведь ахнет! Точно!

— Алексей! Женю — уведи. Чего хочешь, делай, но уведи! Сейчас!..

— Ага!

Протискиваться не стал, поднырнул — прямо под щиты Десанта. Пока голова о что-то острое билось, мысль проскочила: щиты против щитов, как при Юлии Цезаре или при Спартаке. Гладиаторские