Холодная Стена или "империя" с маленькой буквы

– Я не успею сделать разрешение! Мне срочно нужно в Москву!

– Иди, я сказал, ступай отсюда, или я вызову полицию.

Павел подобрал рюкзак, поправил съехавшие очки и побрел, раздосадованный, назад, в здание вокзала. Он попытался договориться с тремя проводниками, никто не согласился. Вдруг его кто-то окликнул.

– Эй, паренек, я слышал, тебе на Москву разрешение нужно?

Павел оглянулся на голос и увидел озирающегося по сторонам неприятного типа в кожаной куртке и черной шерстяной шапочке. По характерному виду потрепанной одежды и бегающим настороженным глазкам Павел сразу определил, кто перед ним. Один из местных вокзальных гопников, которых тут было валом. Человек скривился, высушенная темно-коричневая кожа расползлась мелкими складками, и сквозь щель, которая, по идее, должна была бы быть улыбкой, показались остатки кариесных зубов. Лицо этого вокзального проходимца почему-то Павлу показалось знакомым.

– А что, можешь сделать разрешение?

Человек затянулся папиросой, сплюнул под ноги и подошел вплотную к Павлу.

– А чем ты богат, паренек? Что можешь предложить взамен? – на Павла повеял смрад табака, перегара и больных зубов.

Павел скривился и отступил на шаг. Точно, он где-то видел этого типа, или кого-то, больно похожего на него.

Он знал, что при общении с такими людьми, главное было не показывать слабость. Если смалодушничать или проявить трусость, тогда с тебя не слезут.

– Есть деньги.

Человек издал хриплый смешок.

– Деньги это хорошо. А может золото? Водка? Оружие есть?

– Я же сказал, деньги.

– Ты, паренек, не груби. Показывай.

– Что тебе показать?

– Какой ты не понятливый, деньги покажи, что они у тебя есть.

– Покажи сначала разрешение.

Снова послышался противный смешок.

– Я что, буду пустые бланки с собой таскать? Показывай деньги, или не видать тебе разрешения.

Возможно, это был развод, и Павел совершал ошибку, но у него не было выбора, ему нужно было это чертовое разрешение. Он полез за пазуху и достал пачку купюр.

– Здесь пять лимонов.

– Маловато, паренек, но ладно, пошли.

– Куда?

– Туда! Разрешение делать. Я что, тут его писать буду?

«Ты умеешь писать?» - мысленно спросил его Павел, а вслух произнес.

– Я тебе скажу свою фамилию и инициалы, а ты иди, пиши. Я тебя здесь подожду.

– Я же тебе сказал, не груби, паренек. Давай рубли и жди меня здесь.

– Нет, так не пойдет.

– Нет, так нет, – произнес тип, посмотрел по сторонам и сплюнул на перрон, – тебе в Москву надо, не мне. Прощай, паренек.

Павел остановил его.

– Ладно, пошли, показывай дорогу.

Они двигались по каким-то привокзальным закоулкам, затем зашли в небольшое здание с черного входа и спустились в подвал. Павлу эта идея нравилось все меньше и меньше. На всякий случай он достал из-за пазухи свой новый нож и положил в карман куртки. Он уже начал ругать себя за легкомыслие и думал, как сбежать отсюда.

– Все, пришли, жди здесь, давай бабки и паспорт, – произнес тип возле железной двери, над которой светила тусклая лампа без плафона.

– Я пойду с тобой.

– Тебе туда нельзя, там охрана. Ты думал, что бланк я заполнять буду? Не, контора пишет. Не дрейф, тут все серьезно, правильные пацаны дело делают, я только посредник. Жди, пять минут и ты в шоколаде, можешь ехать в свою Москву.

Павел достал деньги и паспорт и передал человеку. Спустя секунду тот исчез за дверью. Почему-то Павел чувствовал себя лохом. И это чувство усиливалось с каждой пройденной минутой. Прошло пять минут, из-за двери никто не вышел. Павел приоткрыл дверь и заглянул вовнутрь. Такой же коридор, через шесть метров поворот. Он, не спеша, прошел коридор, заглянул за угол и увидел ступеньки наверх. За ступеньками тоже была дверь, которая была приоткрыта, и сквозь щель пробивался дневной свет. Это был выход на улицу. Павел все понял, его развели. В принципе, он предполагал такое развитие ситуации, но он хотел рискнуть. Но могло быть и хуже, его могли избить и отобрать все. За деньги Павел особо не переживал, у него были еще, а вот паспорт…

Павел достал из внутреннего кармана стопку денег и решил пересчитать, сколько у него осталось. Он насчитал полтора миллиона, не густо, но на билет до Тулы хватит и еще останется. Когда он пересчитывал деньги, он вспомнил, на кого был похож лицом этот гнусный кидала. Тот же хитрый прищур глаз, тяжелые веки, тонкое подобие улыбки и натянутая на скулах кожа. Если с этого гопника снять шапку, то его физиономия поразительно была схожа с портретом на денежных знаках. Павел вытянул стотысячную купюру и стал рассматривать вблизи. Удивительное сходство. На портрете Великий Вождь выглядел важно и красовался на фоне Кремля и птицы-мутанта с двумя головами. Интересно, кто-нибудь всматривался в этот портрет? Кто-нибудь замечал сходство президента России с мелким воришкой? Под маской тщеславия и величия способен кто-то увидеть вонючего вокзального гопника? К сожалению, никто не разглядывает портреты на купюрах, ими просто пользуются по назначению, ими сорят. Пришло время и деньги, действительно, превратились в мусор, а на купюрах стали печатать изображения воров...

Вдруг, к глубочайшему удивлению, Павел вспомнил, где еще видел это лицо. В его памяти ясно вырисовалась фотография, которую он нашел у Аркадия Ивановича, где молодой дед Аркаша стоял в обнимку с улыбающимся пареньком. Лицо человека с купюры имело неуловимое сходство с чертами лица парня с фотографии. Только тот, на фотографии, был юн и красив, а глаза были ясными и чистыми. А этот на купюре... Да ну, ладно! Этого не может быть, конечно же, показалось...

А под портретом, рядом с фамилией российского президента читалась все та же незыблемая фраза «им гордится вся империя», но и здесь слово «империя» было с маленькой буквы.

Рев тяжелого двигателя слышался все сильней. Майор Стешко и лейтенант Ковалев определили, что источник звука находится с противоположной стороны дома, в котором они укрылись. Мужчины поднялись на второй этаж и затаились возле оконного проема. Сергей снял автомат с предохранителя.

Появился БТР. Он ехал медленно по заснеженной улице. На корпусе машины сидело три человека в белых маскхалатах с автоматами в руках. Сергей и Александр проводили машину взглядом и приняли решение проследовать за бандитами. Под покровом метели, прикрываясь развалинами домов, военные двигались следом за бронетранспортером. Вскоре БТР исчез из вида, а еще спустя какое-то время и звук двигателя растворился в завывании ветра. Парни шли по следу, оставленному огромными колесами, передвигаясь с особой осторожностью, чтобы не нарваться на возможную засаду. Их целью было собрать о бандитах как можно больше информации, которая может им пригодиться. Если БТР держал путь на базу, расположенную в черте города, следовало выяснить расположение этой базы. Если цель бандитов – найти двух дерзких офицеров, тогда нужно было разузнать, куда они следуют, где собираются устроить засаду…

Изрядно уставшие военные продолжали идти по следам БТР, пересекли жилой массив «Северный» и очутились, практически, на северной окраине Ростова. Через некоторое время Сергей и Александр остановились возле выбитой витрины мелкого продуктового магазина. Осторожно выглянув за угол, Сергей заметил в пятидесяти метрах припаркованный возле двухэтажного дома бронетранспортер. Жестом показав Александру, что он видит, парни отступили назад и забрались в магазин. От некогда уютного магазинчика остался лишь занесенный снегом поломанный прилавок с кассовым аппаратом. Все было в снегу, в том числе и дверь внутри помещения. На удивление, дверь уцелела, и парням потребовалось усилие, чтобы ее открыть. За дверью было еще одно помещение, подсобное, которое менее пострадало, чем торговый зал. Снега здесь не было, поэтому в полутьме можно было разглядеть комнату. На полу среди мусора и пластиковых бутылок Сергей заметил какое-то неподвижно лежащее тело. Указавши на него Александру, Сергей, не опуская оружие, достал фонарик и посветил вперед. Тонкий луч пронзил сумрак, и в кругу света показалось тело человека в военной одежде. Человек был мертв, причем уже давно. Кто это был, бандит или российский военный? Сергей подошел к нему и сделал попытку перевернуть тело.