Дети компрачикосов

В энергобудках ни Топус, ни Корнелий никогда не бывали. Их народцам это строго запрещалось, и гоблины прежде всецело поддерживали хозяев.

– Это время открытий, вонючий брат Топус! - важно заметил гном. - Время прихода Свободы! Хоть нам и пришлось дорого за нее заплатить.

– Да тебе-то что! Тебе только глаза залить! - тут же в очередной раз сообщила Матильда. - Эх, Огурцов!

Гном пустился в привычные рассуждения о том, что это не только его фамилия с некоторых пор, а фавн вошел в будку и осмотрелся. По всем стенам - провода и непонятного ему назначения штуки. «Предохранители» - всплыло в его памяти незнакомое, ненужное слово. Посередине лежанка, в углу холодильник, на котором установлен экран. Еще какие-то приборы и много, много разбросанного везде инструмента.

– А где ты, например, ешь? - спросил фавн, пораженный теснотой и захламленностью.

– В гамаке, я привык.

– А жена? Тоже ела бы в койке?

– Ну, наверное, да… - удивился вопросу гоблин. - У нее свое жилище. На подстанции. Мы бы просто встречались, перезванивались, переписывались… У нас так принято. Мы же не гномы, не фавны.

– Ага, - согласился Топус и шагнул назад, потому что развернуться ему было негде. - А у нас свадьба - важное дело. Потом сразу дети и все такое. Всей бригадой хижину строим новую. Но холодильников и экранов у нас, конечно, нет.

– А зачем они вам? У вас все свежее! - Корнелий кончил ругаться с женой и, выбрав место поровнее, опустился на траву. - Так, давайте ужинать, пока солнце не село. У нас трудная ночь - надо идти на крест, пока не пришли федераты. Я думаю, они не любят тех, кто ждет особого приглашения.

Сказано - сделано. При большой помощи Матильды и, как ни странно, Нинон стол оказался быстро накрыт. Пока гнома принимала от Ольдека еду и напитки, арахна успевала чрезвычайно быстро все расставлять и раскладывать по нашедшимся у гоблина мискам и тарелкам.

– Чистые! - мрачно заметил он. - Я все помыл перед свадьбой.

– А раньше что же, не мыл? - всплеснула руками Матильда.

– Он гоблин! - напомнил ей муж. - Ну ладно, пару бутылок я принес и…

– Опять за свое, Огурцов!

– Так больше же нет, что кипятишься?! - Гном степенно наполнил разнокалиберные емкости. - Значит… Опять за Свободу? Топус, ты фавн бывалый, умный, рассудительный… За что пить? Ну не за упокой же глупого брауни Хорха, который чуть всех нас не погубил?

– Погибли многие, - заметил Топус, покачивая самой большой кружкой. Садилось солнце. Крест в небе и правда начинал светиться. - В том числе многие наши хозяева… И, наверное, федераты тоже гибли. Давайте выпьем за всех. Люди, арахны, гномы, гоблины, кентавры, фавны, русалы… Все гибли. Так приходится платить за Свободу.

Матильда, Нинон и нимфы оказались просто потрясены речью. Гном подмигнул, а гоблин, пожав плечами, отпил половину.

– Беспокоит меня эта Свобода. - Ольдек первым приступил к закускам. - Если будут новые хозяева, то это не Свобода. А если не будет хозяев… Ну вот, скажем, Алоя. Она плачет все время, потому что знает: ее хозяин не вернется. И непонятно, чем нимфе теперь заниматься.

– Если по-хорошему с кентаврами поговорить, они тебе за нее даже заплатят. Я мог бы… - Корнелий получил локтем жены под ребро и решил сменить тему. - Да, конечно, мы переживаем страшное бедствие. Но оно священно! Ведь прадеды наши нашим дедам говорили: придут федераты и настанет Свобода. Свершилось! Наливай!

Так, в довольно бессвязных рассуждениях, закусках и возлияниях, прошел вечер и настала ночь. Звездная, безлунная ночь Эллии. Народцы не жаловали это время. Что бы там ни было, а переносили темноту они всегда хуже хозяев.

– Надо идти, - напомнил Ольдек. - Да и хочется, вообще-то, пообщаться с этими федератами. Только не с патрулями, которые будут нас гнать на крест, а с теми, кто под крестом ждет.

Большого энтузиазма предложение гоблина не вызвало: мужчин тянуло в сон, а Алоя и Нинон просто очень устали. Фавн потер слипающиеся, слишком много увидевшие за этот день глаза и потянулся, хрустнув широкими плечами.

– Не хочется. Но надо. Пойдем не спеша. Я проводил ночи в пути - это не так трудно, если выйти на ровную дорогу. Да и ночи сейчас короткие. Кого-то встретим, что-то узнаем… Хотя, вообще-то, я очень боюсь.

– И я, - вставил нимф Илан. - Я чувствую себя… ненужным.

– Не в этом дело, - отмахнулся сонный фавн. - Я могу прокормить себя, я могу постоять за себя. Просто… Я тут подумал… Ну, для хозяев мы не люди, мы - народцы, и мы так привыкли. А для федератов мы вроде как люди. И получается… Получается, что мы для них - уроды.

Наступила тишина, но не мертвая, спящая, а наполненная оживленным пыхтением. В темноте можно спокойно разглядывать окружающих, тем более что ночь в этот раз была чуть светлее обычной ночи Эллии: на юге светился широкий крест. Они привыкли считать представителей другого народца непривлекательными, порой даже мерзкими, но не уродами же… Ведь они просто разные! Матильда чуть отодвинулась от Нинон, едва лишь подумала: «Мы с ней обе одинаковые? Обе - люди?» Глупо хихикнула Алоя. Ей и в голову не пришло бы, что они с зеленоголовым Ольдеком - люди. Как и хозяева. Тогда бы вышло, что между ними что-то может быть с ее согласия… «Хотя без согласия - это было бы особенно унизительно, - задумалась неисправимая нимфа. - Если бы хозяин видел, ему бы могло понравиться».

– И вот, мне как-то страшно быть уродом. Я не привык. Я, между прочим, привлекательный фавн! - закончил свою мысль Топус, полагая почему-то, что это окажется забавным. - Ну просто все девки мои, потому и не женат!

– Очень глупо, - сказала Матильда. - Корнелий, вставай! Я теперь из-за рогатого боюсь. Придут эти федераты и скажут: «Почему не пошли на крест, уроды?!»

– Может, лучше и пойти, уродка моя, - согласился Корнелий. - В самом деле, если кто и собирался спать, то козлоногий весь сон перебил! Давайте шевелить задницами полегоньку. Тем более что холодает.

Топус и не заметил, что кому-то холодно. Он привык ночевать в поле, но теперь понял: гномы, арахна, нимфы, даже гоблин - и тот ночует под крышей, в тепле!

– Да, - сказал он. - Если холодно, надо просто идти к теплу! Мы с Ольдеком неплохо видим в темноте, вмиг выйдем на тракт, а там в сторону Грулия, второй поворот направо - и пойдем прямо на крест! Наверняка на тракте куча народцев. В такую ночь только брауни могут спать. Привал устроим, когда устанем.