Обитаемый остров

иной, на дне лощин копились радиоактивные лужи, птицы не пели, а хрипло вопили, словно в предсмертной тоске, животных не было, и не было даже лесной тишины - то справа, то слева бухали и грохотали взрывы, в ветвях клубилась сизая гарь, а порывы ветра доносили рев изношенных двигателей...

И так пошло: день - ночь, день - ночь. Днем они уходили в лес, который не был лесом, а был древним укрепленным районом. Он был буквально нафарширован автоматическими боевыми устройствами, самодвижущимися пушками, ракетами на гусеницах, огнеметами, газометами, и все это не умерло за двадцать с лишним лет, все продолжало жить своей ненужной механической жизнью, все продолжало целиться, наводиться, изрыгать свинец, огонь, смерть, и все это нужно было задавить, взорвать, убить, чтобы расчистить трассу для строительства новых излучающих башен. А ночью Вепрь по-прежнему молчал, а Зеф снова и снова приставал к Максиму с расспросами и был то прямолинеен до глупости, то хитроумен и ловок на удивление. И была грубая пища, и странные песни воспитуемых, и кого-то били по лицу гвардейцы, и дважды в день все в бараках и в лесу корчились под лучевыми ударами, и раскачивались на ветру повешенные беглые...

День - ночь, день - ночь...

- Зачем вы хотели его остановить? - спросил вдруг Вепрь.

Максим быстро сел. Это был первый вопрос, который ему задал однорукий.

- Я хотел посмотреть, как он устроен.

- Бежать собрались?

Максим покосился на Зефа и сказал:

- Да нет, дело не в этом. Все-таки танк, боевая машина...

- А зачем вам танк? - спросил Вепрь. Он говорил так, словно рыжего провокатора здесь не было.

- Не знаю, - проговорил Максим. - Над этим еще надо подумать. Их здесь много таких?

- Много, - вмешался рыжий провокатор. - И танков здесь много, и дураков здесь тоже всегда хватало... - Он зевнул. - Сколько раз уже пробовали. Залезут, покопаются-покопаются, да и бросят. А один дурак - вот вроде тебя - тот и вовсе взорвался.

- Ничего, я бы не взорвался, - холодно сказал Максим. - Эта машина не из сложных.

- А зачем она вам все-таки? - спросил однорукий. Он курил, лежа на спине, держа цигарку в искусственных пальцах. - Предположим, вы наладите ее. Что дальше?

- На прорыв через мост, - сказал Зеф, хохотнув.

- Почему бы и нет? - спросил Максим. Он положительно не знал, как себя держать. Этот рыжий, кажется, все-таки не провокатор. Массаракш, чего они вдруг пристали?

- Вы не доберетесь до моста, - сказал однорукий. - Вас тридцать три раза расстреляют. А если даже доберетесь, то увидите, что мост разведен.

- А по дну реки?

- Река радиоактивна, - сказал Зеф и сплюнул. - Если бы это была человеческая река, не надо было бы никаких танков. Переплывай ее в любом месте, берега не охраняются. - Он снова сплюнул. - Впрочем, тогда бы они охранялись... Так что, юноша, не пыли. Ты попал сюда надолго, приспосабливайся. Приспособишься - дело будет. А не станешь слушать старших, еще сегодня можешь узреть Мировой свет.

- Убежать нетрудно,