Город, который сошел с ума

Тогда Васильев довольно жёстко приземлился и, конечно же, не удержался бы на ногах, если бы не дружеская поддержка.

– Спасибо, братцы! – сказал Васильев и побежал в туалет. Там он, кое – как выблевав выпитое и съеденное, умылся холодной водой, и ему стало лучше. А как только стало лучше, он вернулся в застолье, где Хрупак уже наяривал «Цыганочку». Главный художник Янка Дукст, натянув на голову парик и нацепив несколько цветастых юбок, уже плясал, поводя плечами и потряхивая поролоновым бюстом. Все ждали выхода Зои Таранькиной. «Цыганочка» была её коронный номер. И начинала она её неизменным кувырком через голову.

Но Васильеву было так тошно на душе, что он не стал дожидаться пока Зоя переоденется, заявил, что болен и ушёл. На лестнице Васильев столкнулся с Ваней Кучерявым и его супругой Татьяной Крайней. Кучерявый только что был назначен главным редактором газеты «Красное знамя» и считал, что ему, как начальнику, положено задерживаться.

Васильев поприветствовал супругов. Он прекрасно знал, что Ваня быстро напьётся и будет петь комсомольские песни, а Крайняя сядет в сторонке и моментально заснёт, положив пухленькие ручки на колени.

Васильев шёл домой, не видя ничего вокруг – только зеркальное отражение собственных мёртво – оловянных глаз.

– А может быть, это всё – таки сумашествие? – утешал себя Васильев так горячо, что уже начал в это сумасшествие верить.

Дома ждал его очередной сюрприз. За кухонным столом сидели домовой Константин и кошка Милка. Они играли в карты.

– Олег Петрович! – обрадовался Константин, увидев Васильева, – Ты скажи своей кошке. Она передёргивает… Так ты скажи ей!

– Очко! – сказала Милка, перевернув карты, – Шапку снимай, нечистик.

И тут же исчезла. Константин извиняющимся тоном объяснил:

– А что мне оставалось? Пришлось твою кошечку убрать. Не могу же я без шапки ходить. Мне без шапки должность не позволяет.

Васильев сел напротив Константина и закурил. На душе было противно препротивно.

Крысы! – сказал Васильев Константину. – Они все, как крысы в бочке, жрут друг – друга.

– Ну, ты это кончай… – не согласился Константин, – Это клевета, короче.

Крысы – древнейшая цивилизация. Древнее только тараканы.

– Ага. – Васильев стал иронизировать, – У тебя и крысы цивилизация, и тараканы… Только люди не цивилизация.

– Молоды ещё. – загрустил Константин, – Жизни ещё не видали… – Константин спохватился, – Я, Петрович, вот сейчас тебе живой пример приведу. Свояк рассказывал. Он в ихнем доме жил. Говорил, что сам видел.

И Константин начал излагать, заикаясь, сплёвывая на бок и жестикулируя. Но поскольку его рассказ на две трети состоял из ненормативных слов, выражений и прочего мата, то выкладывать его на бумагу я не буду. Совесть надо иметь. Одно дело матюгнуться пару раз по делу, другое… Словом, не буду да и всё.

Когда Константин закончил свой рассказ, Васильев уже спал, уронив голову на стол. Константин потоптался вокруг, потом принёс подушку и подсунул её Васильеву под голову.

– Напьются, как свиньи, – ворчал Константин, – а потом туда же… Цивилизация…