Иные миры. Будущее возможно...

На одиннадцатый день мы увидели Жана на опушке, а вокруг не было видно ни одного трехнога. Жан жадно искал нас глазами. Увидев, сообщил:

– Я на воле!

Быстро забились наши сердца. Жан продолжал:

– Как видите, они держатся в отдалении. Кроме того, я убедился, что если б они имели враждебные намерения, то все равно ничего не смогли бы сделать нашему кораблю. Оружие у них не опасное, а орудия не пробьют стенки из алюминита, и сильных взрывчатых веществ у них нет. Они часто это повторяли, и в этом нет сомнения.

В то время как Жан сигнализировал нам это, звездолет опускался на опушку. Мы коснулись почвы, и... Жан снова был с нами!

Пропало гнетущее сомнение. От радости и волнения несколько минут мы не могли ничего сказать, опьяненные встречей. Наконец, Антуан промолвил:

– Так ты считаешь, что они и в самом деле не страшны?

– Их суть гораздо лучше человеческой. Главное у них доброжелательность и самоотречение.

– А почему самоотречение?

– Они сами знают, что их общество вымирает. Это у них какая-то врожденная убежденность, а вместе с тем и упаднические традиции, поэтому наш визит их очень интересует и, вместе с тем, если я правильно понял, дает им некоторую надежду.

Звездолет неподвижно стоял на опушке. Постепенно трехноги стали выходить и останавливаться неподалеку.

Один из них подошел ближе и помахал правой рукой.

– Он приветствует нас, – пояснил Жан и ответил трехногу таким же движением.

– Что будем теперь делать? – спросил Антуан.

– Дайте мне чашку кофе, – сказал наш товарищ, весело смеясь. – Очень тяжело было без него!

Я быстро нагрел воду, а Жан тем временем продолжал:

– Если согласны, то я каждый день буду возвращаться к ним на два–три часа, чтобы закрепить наши взаимоотношения. А вы тем временем будете исследовать планету. Вы, наверное, сделали интересные открытия?

– Да, мы нашли города трехногов. А скажи, почему некоторые из них живут под землей, а другие на поверхности?

– Я думаю, что это две разные расы. Они не воюют друг с другом, между ними нет вражды, да и живут они обособленно. Однако и под землей есть настоящие города и селения. Города наземные почти в руинах. В тех городах, где могло жить триста–четыреста тысяч трехногов, теперь не более десяти тысяч. Подземные города не очень заселены, и они более позднего происхождения. В том городе, где я был, не более двух тысяч жителей, и весь он, можно сказать, уместился бы на ладони... Ой, скорее кофе! Божественный аромат! Мы пользуемся величайшим достижением минувших веков! Что может быть лучше этого! – воскликнул Жан, допивая кофе. – Ничто так не вызывает нежных воспоминаний о Земле, как этот напиток!

– Как ты думаешь, долго мы можем оставаться здесь? – спросил я.

– Что до запасов энергии, то мы найдем тут все. Твердо скажу вам, мы можем пополнить запасы нашего кислорода. Остается дело за питанием. Еда трехногов для нас не подходит.

– А в их питании есть азот? Или гидроуглеродные соединения?

– Есть питание с азотом, – объяснил Жан, – но с какими-то примесями. Если их убрать, то мы можем сделать какой-нибудь съедобный суррогат... А в такой форме эта еда, хоть и не вредная, но и не питательная. И чтобы привыкнуть к ней, нужен не один год.

Снова жизнерадостность охватила нас после того, как вернулся Жан. В звездных безднах, в безбрежных просторах летели наши думы к родной Земле.

– И все-таки, – забасил Жан, – мне очень приятно будет увидеть своих родных.

Каждый вечер поднимали мы глаза на нее, когда она начинала сиять маленькой звездочкой. Доведется ли нам снова увидеть ее, нам, незначительным атомам, хотя и победителям эфира, нам, незаметным пловцам в океане Вселенной?

Но все равно, мы не жалеем, и тоска по родной Земле не убьет исследовательского духа. Придет время, когда целые флотилии полетят с планеты на планету!

Люди – это маленькие создания... Но какие создания!

НАДЕЖДЫ ТРЕХНОГОВ

Каждый день Жан возвращался на три–четыре часа к: трехногам, а часть дня путешествовал с нами. И я, и Антуан очень хотели пойти с ним, но нужно было подождать, когда трехноги овладеют нашим языком жестов.

Жан учил и учил нас новым понятиям, которые узнавал от трехногов. В этой науке, в этих новых отношениях разума трудности были очень велики, однако они смягчались тем, что марсиане имели более развитое, чем у нас, абстракт ное мышление.

Так же и у нас древние народности охотнее вдаются в абстрактное мышление, чем молодые...

Однажды Жан, вернувшись от трехногов, уведомил:

– Теперь у нас уже есть двести знаков для связи. Имея шестьсот или семьсот, можно о многом говорить с ними. Даже классические авторы и педагоги обходились запасом в десять–пятнадцать сотен слов.

Тем временем, пока Жан и его друзья трехноги пополняли запас знаков, мы продолжали и далее познавать настоящее и прошлое планеты Марс.

Наши догадки подтверждались. Подземные жители знали про свое прошлое могущество и про былую силу своей науки. Раньше у них была высокоразвитая промышленность разных отраслей, величественные агрегаты, которые обеспечивали коммуникации наземные и воздушные. Они умели использовать разные формы энергии, но, кажется, и теперь у них есть беспроволочная связь и лучеметы для нападения и защиты.

Мы узнали также, что на протяжении тысяч лет у трехногов не было ни одной войны, хотя было несколько разных рас. Никогда дело не доходило до грубых стычек, а тем более, до убийств.

– А впрочем, – сказал Жан, – они уничтожают всяких животных. Я понял, что они часто воюют с каким-то другим царством. А точнее дознаться, в чем тут дело, я пока не смог.

– Не думаю, чтобы они воевали со светящимися эфирными созданиями.

– Конечно, нет. Остается допустить, что они воюют с плоскими звероподобными, так как те, насколько я понял, захватывают постепенно все большие пространства планеты. Вот эти два вида жизни, плоские звери и трехноги, видимо, не могут жить мирно рядом.

– Да, наверное, так.

Этот вопрос нас очень интересовал, и Жан пообещал постараться узнать подробнее.

Прошло три дня, и он рассказал, в чем дело: – Теперь я уже все знаю. Эти два вида – трехноги и плоские звероподобные не могут жить в одном и том же месте с некоторого времени. Кроме того, что происходит война с высшими породами звероподобных, которая принесла много жертв обеим сторонам, сама земля утрачивает свою жизнеспособность. Растения не могут расти на ней, она становится безжизненной. Гибнут животные, и трехногам все труднее прокормиться. Так что нужно остановить распространение звероподобных, которые портят землю. Бесспорно, в подземных галереях ничто не угрожает нашим друзьям, так как энергия губительных волн звероподобных не доходит туда.

Трехноги могут воевать, но их нападения не уничтожают больших звероподобных, а только задерживают их.

К сожалению, трехногов очень мало, и постепенно их число все сокращается, поэтому приходится ограничивать театр военных действий.

Много уже истощенных и недостаточно защищенных земель. Как раз сейчас происходит страшная война на юге – не могу только сказать, на каком расстоянии отсюда. Тучей движутся звероподобные, постепенно захватывая территорию. Мне кажется, что трехноги очень надеются на нашу помощь.

– Мы почти ничего не сможем сделать для них, – сказал Антуан.

– А если Марс даст нам нужное сырье для производства энергии? Я думаю, что здесь его легко найти.

– Потом посмотрим, а пока изучим природные ресурсы.

ВСТРЕЧА

Несказанно приятными были наши первые впечатления. Мы встретили пять трехногов в нескольких метрах от звездолета под величественным зонтичным растением. Они не спускали своих поразительных глаз с меня и Антуана. Все у них было удивительно, они не напоминали ни одно земное существо, но, увидев их, мы почувствовали, что они подобны нам, и нас охватило чувство приязни к трехногам.