Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла (СИ)

- Ага, есть повод для гордости. Чем мне это грозит?

Писк в ушах наконец затих. Даже почти получилось убрать руку от глаз. Легкая тошнота отступала, и я предпринял попытку подняться.

- Ничем. Совсем.

Мне кажется, или у павлина приподнятое настроение?

- Да и нет. Да, потому что все прошло успешно. Ну, ты по крайней мере жив и приходишь в норму. Жаль лишь, что продвинуться получилось так мало. Первые ощутимые изменения, возможно, появятся в следующий раз. А пока я всего лишь восстановил СЦЧ в твоей руке. И, как и говорил, кое-что добавил.

Зрение пришло в норму, и я, чуть покачиваясь, отошел от дерева.

- И сколько раз мне придется повторять эту процедуру?

Оракул развернулся и двинулся куда-то, как бы намекая, что я должен идти за ним.

- Не имею понятия, я раньше не проводил таких… опытов.

- Ты так легко оперируешь моей системой циркуляции? – удивился я.

Павлин даже остановился:

- Легко? То, что я сделал, сравнимо с… м-м-м… со сборкой адронного коллайдера. На коленке. При помощи топора и ломика.

Я замер, пытаясь понять, что он только что сказал. Не нашел ничего лучше, кроме как спросить:

- Чего?

Оракул несколько мгновений рассматривал меня, после чего побрел дальше:

- Значит, ты начал забывать некоторые слова из прошлой жизни. Хм, это и хорошо, и плохо. В общем, это было очень сложно, несравнимо сложно. На подготовку этого процесса ушло много времени. Даже то озеро специально для этой цели выделили.

Ну, сложно – значит, сложно.

- Хорошо, верю. А что плохого в том, что я забываю свой старый мир?

- Важно, чтобы ты не утратил связь совсем. Тогда ты потеряешь преимущество мертвой души в живом теле. А это добавит мне проблем в твоем преображении.

- А что хорошего?

Мы остановились рядом со все теми же статуями. Видимо, Оракул собирался продолжить тренировки. К слову, моя тень тоже была здесь.

- Это значит, что мир стал твоим и не вызовет отторжения. Когда ты пройдешь по пути мудреца, за тобой не явится шинигами, чтобы восстановить баланс. А это, поверь мне на слово, хорошо.

Киваю. Вот это однозначно хорошо.

- Ты говорил, что у меня не так уж много времени. Не пора ли возвращаться?

Павлин кивнул:

- Да и нет. Последнее, что ты должен сделать до возвращения.

Он перевел взгляд на мою руку, отчего я ее снова невольно погладил. Все так же болит, зараза.

- Боль должна со временем пройти. Но в твоей руке появились новые танкецу. Постарайся повторить то, что ты делал, когда использовал твой Точечный Удар.

Я сосредоточился, как обычно потянувшись за сэн-чакрой. И ощутил неприятное жжение в ладони. Через несколько секунд на ладони со все возрастающей скоростью вращался сгусток чакры. Природной чакры, если я все правильно понимаю. Кольцо вращающейся чакры, которое уже начало обжигать мою ладонь.

- Ударь, – коротко приказал Оракул.

И я направил ладонь в никуда. В смысле просто в сторону, чтобы наверняка ни во что не попасть. Чакра высвободилась из кольца, и рванулась вперед, на несколько мгновений становясь воронкой. Правда, весь эффект был в срезанных кончиках травы, взметнувшихся в воздух, но…

- Я посчитал, что сосредотачивать чакру лучше в ладони. Весь процесс требует от тебя только некоторой концентрации, все остальное происходит само. Практически. Потери чакры при долгом контроле я уменьшил, придав чакре вращение, но все равно долго держать кольцо не советую. Эффект тебе понятен?

Н-дя, понятнее некуда.

- Прикоснись я таким колечком к телу и не просто дырку – приличный кусок мяса вместе с костями вырву.

Павлин задумчиво посмотрел на мою ладонь.

- Голову человека разорвет почти наверняка. Но это только правая рука. Да, и будь с ней побережнее, что ли. Не хочется начинать все сначала.

Глядя на собственную ладонь, я медленно охреневал от способностей Оракула. Павлины действительно научились манипулировать сэн-чакрой, даже не являясь сеннинами. Точнее, сеннин у них только один. Н-дя. А мне такое оружие придумали.

- Это просто костыль, – вставил свое слово Оракул, – когда преобразования будут закончены, для тебя такой удар станет мелочью. Сможешь выполнить его одним усилием воли. На самом деле это костыль. Способность, которую ты не можешь развивать. И мне очень жаль, что приходиться пользоваться такими полумерами. Единственный положительный эффект – ты учишься контролировать природную чакру. Хоть что-то. Я хочу, чтобы ты дожил до дня, когда закончишь обучение.

Я хмыкнул.

- Обучение? Я прихожу и только медитирую. А ты что-то делаешь с моим телом, постепенно перестраивая его. Я бы это не обучением назвал, а кое-чем другим.

Оракул кивнул:

- Ты прав и не прав. Сейчас все действительно выглядит именно так. Но позже ты поймешь, почему это именно обучение. А сейчас тебе пора.

И раньше, чем я успел попрощаться, меня затянуло в обратную печать призыва. Все же Оракул странный. Только рядом с ним я чувствую себя полным идиотом, ничего не понимающим в жизни. Он дает подробные ответы на мои вопросы, но я все равно не способен понять всего смысла, который он вкладывает. И действительно, где же предел его способностей? Он всерьез изменяет мое тело. Изменяет, ничего не нарушая. И что же произойдет, когда изменения закончатся? Кем я стану? Каменной статуей? Или бессмертным? И это подачки. Стиль боя? Удар природной чакрой? Костыли. Неужели я настолько слаб, что кажусь ему инвалидом, которому требуются такие костыли?

Мои терзания завершились с выходом из… хм… портала. Слово из прошлого мира, который я все больше забываю. Легкое головокружение после переноса через большое расстояние. Все же пространственные техники – это нечто, и их принципы действия я, наверное, не пойму никогда.

На выходе уже стояли два безликих и, бьюсь об заклад, ждали именно меня. Ну, не атаковали сразу – уже что-то.

- Минакуро Като. Тебе придется пройти с нами. У нас есть вопросы, на которые тебе придется ответить.

Поднимаю руки, показывая, что готов сотрудничать. Все же я ждал чего-то подобного.

*

Необычно солнечный день принес Ао чувство волнения. Окна его рабочего кабинета, расположенного в одном из самых высоких зданий Кири, почти всегда выходили в туман. Но сегодня день был необычайно ясен.

- Обманчивая ясность, – тихо сказал он.

Сидевшая на диванчике у входа в кабинет девушка в маске безликой хмыкнула:

- Ты слишком пессимистичен, Ао-сан.

Но мужчина проигнорировал ее, продолжая задумчиво смотреть в окно. Его беспокоило много вещей. Начиная безопасностью деревни в целом и заканчивая мелкими деталями. Он все еще не был уверен, насколько можно доверять Кетсуки, но парнишка пока не давал поводов себя в чем-то подозревать. Он тренировался, быстро осваивал свои способности, учился быть синоби. Однако, на взгляд Ао, мальчишка еще не был готов к миссиям и еще не заработал необходимый кредит доверия. Но Мизукаге-сама решила иначе. И сейчас, держа в руках отчет шпионов, Ао думал, каким образом можно извернуться, чтобы не брать Кетсуки с собой.

Конфликт вокруг Уми но Куни практически достиг стадии, когда вместо слов в ход пойдут мечи и стрелы. С одной стороны, это был конфликт между Дайме Страны Огня и Дайме Страны Озера. Дайме Огня имел достаточно своих сил, не считая синоби Конохи, чтобы решить проблему со Страной Озера. В конце концов, синоби не являлись основной военной силой стран – не всегда, во всяком случае. У Дайме была армия юхей, наемников. Конечно, юхеи сильно уступали синоби в бою один на один, но были достаточно многочисленны и не столь дорогостоящи. Такая армия, пусть и значительно меньшая, была у Страны Озера. Конфликт был не беспочвенный, насколько удалось выяснить: Дайме Страны Озера задолжал весьма впечатляющую сумму Стране Огня в целом, и ее Дайме в частности. И разрешать все мирно никто, похоже, не хотел. Но с другой стороны, считать, что со стороны Огня не будет синоби из Конохи, значит, быть круглым идиотом. Соответственно, в Кири пришел приказ об отправке двух команд синоби на поддержку Озера. Само по себе это не было проблемой: Ао видел уже много войн, а в таких войнах синоби чаще всего не добивали друг друга, чтобы не провоцировать излишней напряженности между деревнями. Но в этот раз от Мизукаге пришел четкий приказ – взять Кетсуки с собой. А парень просто не умел брать в плен – большинство его техник убивали почти мгновенно или калечили так, что выжить уже невозможно.