Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота

ую сказку хотелось очень-очень. И Леша даже не знал, от чего больше замирает душа: от страха или от желания. И кроме того, он чувствовал: в этом волшебном пространстве действуют свои законы и они велят ему идти. Если не пойдет, в сказке может опять что-нибудь нарушиться. А разве для этого он, Леша Пеночкин, здесь появился?

Дон Куркурузо, Бочкин и Лилипут проводили Лешу до берега. Здесь начиналась каменистая дорожка.

Дон Куркурузо объяснил:

– Сначала она пойдет около воды, потом свернет в кусты, затем соединится со старой мощеной дорогой, которая поведет в гору. По ней и шагай. Смелее.

Легко говорить «смелее». У Леши – мурашки по коже. «Даже рогатку с собой не взял», – подумал он. И решил рассердиться на себя за боязливость. Топнул каблуком. Шпора весело зазвенела. Это придало Леше храбрости.

– Ладно, я пойду…

Он пожал руки дону Куркурузо и Бочкину, потряс лапу Лилипута. Выпрямился. Повернулся. И зашагал по дорожке. Без оглядки. Зачем оглядываться, если твердо решил идти!

Он даже стал бодро насвистывать.

По-прежнему висела над головой яркая Луна, где гостили сейчас Ыхало и Лунчик. Перед Лешей двигалась по тропинке его черная тень. Она была короткая, похожая на карлика.

«Вот если хотя бы тень Филарета была со мной, – подумал Леша. – Все-таки стало бы веселее». И тогда… тогда тень-Филарет будто услыхал Лешу. Нарисовался на лунной дорожке пушистым пятном! И зашагал впереди Лешиной тени, оглядываясь и покачивая роскошным хвостом.

– Ура!.. Ты, Филаретушка, меня не бросай, ладно?

– Мр-р, мяф…

Тропинка повернула налево, начались темные кусты. В них тень Филарета, конечно, исчезла. Но Леша знал, что она рядом.

Третья часть

КОРОЛЕВСТВО

Кактусенок

Кустарник рос густо. Леше стало ясно, что пробираться здесь в темноте будет нелегко. «Недолго и заблудиться». Но едва он так подумал, как ночь стала светлеть. Очень быстро. Лунный свет погас, а небо в разрывах листьев зазолотилось. Потом оно стало синим, и сквозь кусты ударили солнечные лучи. Опять сделался день!

Засвистели, заперекликались птицы.

И все было бы прекрасно, если бы не слишком вредные кусты. Это был здешний астралийский шиповник. Цветы – очень крупные, пунцовые и белые, пахучие. Прелесть что за цветы. Но шиповник он и есть шиповник. Леша раскатал подвернутые рукава своей клетчатой зеленой рубашки, разогнул и подтянул до отказа отвороты сапожек, поднял воротник. Но это была слабенькая защита. Колючие ветки словно получили приказ не пускать пришельца. Наверно, они еще не знали, что блокада кончилась.

На мощеную дорогу Леша выбрался как после схватки с дюжиной диких котов. Подумав об этом, он вспомнил про тень кота Филарета. На освещенных солнцем булыжниках тени не было. Застрять она не могла, значит, сбежала или носилась где-то по окрестностям. Ладно, не пропадет.

Леша оглянулся.

Кругом стоял густой лиственный лес: дубы, клены, ясени. У обочины торчал красно-синий полосатый столб с белой доской указателя. На доске черными старинными буквами