Бесконечное движение к свету

В это время сторона шара, обращённая к людям начала медленно подниматься, как веко гигантского глаза. Из образовавшегося проёма, вышел человек, в чёрном, длинном, доходившим ему до пят, плаще. На голове у него находился стеклянный, затемнённый шар.

Человек и без того имел высокий рост, а шар делал его, вообще, великаном. Он перемещался не поднимая ног, словно на коньках скользит по льду. Однако последние три метра сделал уверенным, твёрдым шагом.

Когда человек остановился, передняя часть шара на его голове начала медленно, бесшумно подниматься и вскоре вся конструкция превратилась в зелёный воротничёк.

– Кицысов?! – удивлённо вскрикнул Андрей, увидев лицо человека, до этого скрытое под стеклом.

Мужчина слегка повернул к нему голову, окинул с ног до головы строгим взглядом, и чётко произнёс.

– Ферум, моя фамилия Ферум. Арнольд Ферум. Я возглавляю Бюро Северо-Восточного Сектора планеты. Проще говоря – я самый главный «барбос» усея Руси. Прибыл я сюда за вами, что бы забрать вас с собой.

Вдруг Василий, по жизни всегда тихий и скромный парень, вызывающе бросил ему – «А вы, хотя бы для начала, нас спросили…»

Андрей искоса, удивлённо посмотрел на товарища и молча согласился.

Ферум перевёл взгляд на Василия.

– Дело в том, что вам здесь оставаться нет смысла. Они израсходовали весь энергетический ресурс и теперь не могут самостоятельно открыть даже внешний шлюз. Да что там шлюз, крышку унитаза они вынуждены поднимать вручную. Нет, вы можете здесь остаться, никто вас насильно увозить не будет, но что вы здесь намерены делать? Что бы этой установке набрать положенную мощность должно пройти не менее месяца. У нас такое же оборудование и в рабочем состоянии. Так чточто – выбор за вами.

Катомский поднял голову и как-то виновато глядя на Андрея, произнёс – «Мы слишком много прыгали во времени».

– Да, это правда. Вам лучше теперь следовать с ним – подтвердил Простаков.

Перед тем как войти в шар, Андрей остановился и обернулся – Простаков и Катомский с грустью смотрели им вслед. Андрей поднял руку и легонько помахал им, отмечая про себя, что делает так уже не первый раз.

Огромная дверь в форме века бесшумно опустилась.

Почти сразу же они оказались в небольшом помещении, цилиндрической формы.

Три полупрозрачных шара высотой с человеческий рост на половину торчали из стены.

"В будущем будут очень популярны круглые и полукруглые предметы" – заключил про себя Андрей.

– Для начала я хочу вас немного просветить в техническом плане – сказал Ферум, первым выходя на центр помещения – Эта конструкция, в которой мы сейчас находимся, называется вертоплан. Она имеет свойства вертолёта и самолёта. Вначале, при помощи винтовых механизмов, мы поднимаемся вертикально вверх. Достигнув определённой высоты, отключаем винты и, в свободном падении, выпускаем крылья. Дальше, мы уже перемещаемся как обычный самолёт. Если отсутствует взлётно-посадочная полоса, для приземления, включается обратный процесс. В свободном падении на человеческий организм действуют определённые перегрузки. Что бы убрать их влияние, люди помещаются в специальные герметичные переходные камеры.

Ферум указал рукой на прозрачные шары.

– А мы не боимся перегрузок – смело заявил Андрей.

– В этом, никто не сомневается – согласился Ферум – Только вот какое дело: если вы не будите в безопасности, не будите находиться внутри этих камер, наша техника не сдвинется с места.

Шары открывались как то же веко: движением вверх всей выпуклой поверхности. Внутри находились глубокие, гладкие, словно накаченные воздухам, чёрные кресла с широкой и высокой спинкой. Усевшись в такое кресло, человек чувствовал себя как на облаке.

Закрытие дверей происходило несколько иначе: два сектора, слева и справа, двигались навстречу друг другу и плотно соединялись на средине. Причём место стыка сразу же исчезало.

Внутри шара было довольно комфортно: мягкая обшивка кресел плотно облегала тело, и создавалось впечатление, что ты просто висишь в воздухе. К тому же ещё спинка кресла сильно отклонилась назад, придавая человеку почти горизонтальное положение.

– О, Андрей, а я тебя вижу – вдруг раздался голос Василия. Они садились в разные шары, но голос звучал настолько близко и натурально, что казалось, будто Василий находиться с ним рядом.

– И я вас вижу – сказала Валентина.

Только теперь Андрей заметил, что в самом верху, прямо над ним появились два экрана с изображением Василия и Валентины. Он поднял руку до уровня лица и помахал им. Ему ответили радостными улыбками и такими же взмахами.

– Поехали… – сказал Андрей и поймал себя на мысли, что повторяет, ставшие крылатыми, слова Гагарина. А ещё отметил, что жест рукой, которым он неоднократно пользовался, позаимствован у самого Леонида Ильича Брежнева.

Андрей сказал «поехали» ничего конкретного под этим не подразумевая. Однако, видимо по стечению обстоятельств, вся кабина в это время слегка задрожала и все имеющиеся надписи и изображения на экранах немного раздвоились и смазались. Продолжалось это всего лишь мгновение, после чего всё восстановилось.

А люди, находящиеся в это время внутри шаров, напряжённо ждали каких-то острых ощущений. Но время шло, а с ними ничего не происходило.

Вдруг Андрей почувствовал как спинка кресла поднялась, створки дверей разъехались и он вместе с креслом оказался снаружи камеры.

То же самое произошло с Валентиной и Василием.

Кресла их вынесли в то же помещение и остановились у небольшого стола, которого раньше здесь не было. Стол состоял из элипсообразной прозрачной столешницы, расположенной на массивной цилиндрической тумбе. Над его вытянутыми краями, в воздухе, висели и вращались два чёрных шара. За столом, какраз посредине, только с противоположной стороны, в таком же кресле сидел Ферум.

– А я совсем не почувствовал перегрузок – похвастался Василий.

– Да, находясь в камере все перегрузки сводятся до минимума – ответил Ферум.

– Мы уже летим? – спросила Валентина, искоса бросая взгляды на вращающиеся шары.

– Куда? – не дождавшись ответа на её вопрос, Василий задал свой.

Ферум откинулся на спинку кресла, скрестил на груди руки и закрыл глаза.

Вдруг Андрей очень хорошо представил его положение. В этом времени, в этом государстве, в этом обществе, естественно, как везде, всюду и во все времена, были, есть и будут свои тайны и секреты. Ферум, несомненно, знал их, и теперь мучительно искал пути, что бы уклониться от провокационных вопросов. И Андрей, руководствуясь чувством взаимопонимания, пришёл ему на помощь. Он задал свой вопрос, как ему казалось уводящий от нежелательной темы.

– Скажите, у вас не было дальних, ну где-то в нашем времени, родственников с фамилией Кицысов?

– Кто это? – спросила Валентина.

– Да, так… – ответил Андрей и, немного подумав, добавил – один полковник.

Валентина понимающе кивнула, решив, что дело касается армейской жизни брата.

Ферум, находясь в том же положении, продолжал сидеть молча, задумавшись, словно не замечая заданных вопросов. Но вдруг он поднял голову и в упор посмотрел на Василия.

– Мы летим на базу экспериментальной лаборатории научно-исследовательского института – произнёс он.

– Вы над нами будите ставить эксперименты? – не унимался Василий.

– Я не знаю, что с вами делать… Может быть, не мы, а вы над нами будите экспериментировать – растерянно сказал Ферум, затем перевёл взгляд на Андрея и стал говорить глядя ему в глаза – Ничего не могу сказать. Период «угасания» уничтожил всю мою родословную. Хотя, может быть, ещё не всё найдено. Я этим мало занимался. Мы больше информации имеем о вашем времени и до вашего времени, потому как тогда хронологические события фиксировались очень простым и надёжным способом – при помощи чернил и бумаги. Потом для этого стали использовать электронные носители и вот здесь очень много информации исчезло. Нет, основные и самые эпохальные события сохранились, но в мелочах мы потеряли. А что, я на кого-то сильно похож?