Попадают по-разному (СИ)

- И сейчас есть.

- Повезло. Она браслета не носит?

- Носит. - и замолчал. Понял.

- Смотри, лицо какое ухоженное. Глаза накрашены, брови подведены, помада, пудра. Это всё не быстро делается. Она тут жила. Дальше ищем.

Из другого десятка солдат подбегает.

- Там домики дальше. Маленькие и один большой. И там таких, - кивает на лежащую, - много нашли.

- Сколько?

Слышу приглушённые смешки. Знаю, над моей страстью к точным цифрам беззлобно посмеиваются.

- Не всё осмотрели, но человек двадцать точно.

Мертвецов видела уже достаточно. Убивала сама. Но те разы так не коробило. Одно дело наёмного убийцу пырнуть, или кавалериста пулей из седла выбить. И совсем другое дело здесь.

- Их отравили.

- Вижу. Только непохоже, что их заставляли это пить.

- Ту, во дворе зарезали.

- По дороге просто попалась.

Из бокового коридора выходит солдат.

- Там они жили. Ещё двое. Похоже, больных в постелях зарезали.

- Тут служанки должны были быть.

- А они и есть. Во внутреннем дворе. Поколоты.

- Убегали?

- Мне показалось, почти все сами под удар подставлялись.

- Совсем тогда ничего не понимаю. Так, скачи к Госпоже, доложишь, что видел. Пока ответа не пришлёт, ничего тут не трогать. Тел в особенности. Сотник, пошли комнаты поглядим.

Если честно, мне просто страшновато в одном месте с мертвецами.

Обставлено тут всё... Не сказала бы бедно, но и до роскоши настоящей не дотягивает.

- Смотрите, тут такая же книга!

Протягивает средних размеров в кожаном переплёте. На обложке вытеснен иероглиф "Книга". Что за бред?

Листаю. Ну точно, священные тексты почитателей казнённого. На всякий случай проверяю бумагу. Судя по знакам - с наших мельниц. Госпожа чем больше находит вещей, сделанных у нас, тем веселее становится. Любимое выражение в последние дни: "насколько же я их переоценила!"

- Может, тут школа какая у них была? Некоторые ещё дети совсем.

- Школа! - смеюсь, ибо тишина бьёт по ушам.

Школа... Чтобы сотворил Безглазый, возьми он замок? Одного взгляда в лицо казначея без маски достаточно для понимания. Но здесь произошло что-то другое. Никакого вражеского нападения не было.

- Здесь не могло быть школы. От слова совсем, - поднимаю книгу,- они считают, женщинам, для жизни достаточно здесь написанного. Да и вообще, чтение разлагающе для слабого женского ума.

Швыряю эту мерзость в угол.

- Сюда подойдите.

Столик с зеркалом и всякими пудрами да помадами. Сотник откровенно ухмыляясь, протягивает мне флакон для духов. Нашей работы.

- Кажется, догадался, чему их тут... учили. Знал бы раньше - коней бы загнал, а девочек бы спас.

Рассматриваю флакон повнимательнее. Сотник смеётся почти не таясь.

- Знаете, что это такое?

- Настойка красного корня.

- Для чего применяют?

Ухмыляюсь в лицо.

- Чтобы стоял и не падал.

Обескуражен.

- Не думал, что вас ещё и этому учат.

- Ну, так ведь не самое ненужное в жизни умение. Там ещё такое есть?

- Да.

- Всё равно, непонятно, зачем их поубивали?

- Согласен, глупо. Где солдат много, неважно по какую сторону стены, могли бы подзаработать.

- Что-то мне подсказывает, ты бы им платить не стал. Не Весёлый квартал в столице.

- Они даже для лучших домов этого квартала слишком хороши.

- Были.

- Пусть были. Город возьмём - будем знать, кого искать.

- Смотри, на Госпожу в плохом настроении нарвётесь - навсегда о таких поисках позабудете.

- Она сейчас весёлая.

Десятник вбегает.

- Ещё одну нашли. Живую!

- Пошли, глянем.

- Не стоит.

- Так! Веди быстро, гляну, что творите!

- Да ничего такого. В выгребной яме пряталась. Мы её моем, а то вид такой - помойный свин и то бы побрезговал.

- Кто и чем побрезговал бы? - раздаётся голос Госпожи.

Десятник объясняет, Госпожа, слушая вполуха оглядывается по сторонам. Генерал-лазутчик невозмутимостью напоминает старую храатскую статую. За столько лет среди них навидался и не такого.

Генерал Рэндэрд выцеживает сквозь зубы.

- Тоже мне, "Олений парк"!

Дина резко поворачивается.

- Это ещё что такое?

Лазутчик чуть шевелит губами.

- Впервые слышу.

- Читал в старой книге - на Архипелаге член императорского дома жил. Стареть стал. Женщин очень любил. Но дурных болезней боялся. Вот для него в загородном парке девственниц и собирали. Они даже не знали, кто он. Отбором, вроде, его старая любовница занималась. Девиц подбирала таких, чтобы на её место и влияние претендовать не стали.

- Что с ними делали, когда надоедали? Как здесь? Чик по горлу?

- Нет, замуж выдавали. Ещё художников иногда приглашал, чтобы их писали.

- М-да, храатам до нас по развитию - как до Луны на карачках. Как его звали, а то что-то не припомню такой истории?

- Забыл, - мне показалось, чуть замешкался, отвечая. Мне кажется, генерал уже давно чем-то болен, но притворяется здоровым.

- Нужного вон сколько позабывал! Взамен же набрался... Парков Оленьих. Пошли поглядим, с кем там храат развлекался. Пока чего-нибудь не испортили.

Подходя слышим громовой хохот. Солдаты стоят кругом. Расступаются.

Посреди круга в грязной луже стоит закрывающаяся руками девушка. Показалось, голая. Приглядевшись, вижу, - нет. Эта ткань от воды полупрозрачной становится, да к телу липнет. У некоторых солдат в руках вёдра.

Дина смотрит, уперев руки в бока. Все знают - насильников она казнит. В военное время - особенно. Но тут-то пока ничего не произошло.

Девчонка меня точно младше. Храату под сорок. Если бы она одна тут была, ещё можно было бы понять. Тут их вон сколько.

Мёртвых.

- Хватить реветь! - орёт Дина на местном.

Дёргается как от удара, но глаза открывает. Огромные. Как у оленёнка, тьфу на твои истории, генерал!

- Сюда иди!

Двигается как кукла, что за верёвочки дёргают.

Дина рассматривает безо всякого выражения.

Как расхохочется.

Девушка падает. Госпожа, хмыкнув, говорит.

- Так и думала, за этим богомольцем и веры защитником, мечом божьим, сыном свинячьим какое-нибудь дерьмецо водится. Он девочек любит! Всего-то! Вместо господа!

- Собор в столице собирается, многие святые отцы прибыли уже, - замечает лазутчик.

- Понятно, чего их в город не повезли! Вдруг кто из особо упёртых узнает, как правитель развлекается. Рэдд, я с тобой или с Кэр спорила, что благородный дикарь - это выдумка философов?

- Не со мной.

- Жаль. Наука была бы кой-кому. Просто выбросили как игрушки ненужные, дабы не помешали серьёзным людям о высоком разговаривать. Да и кормить лишние рты в осаде ни к чему.

- Их же немного.

- Они вещи. Не люди. Их ценить не обязательно. Тем более, им наверняка сказали, умирают за веру и в рай попадут. Им же себя убивать нельзя.

- Меня не убьют? - про девушку-то мы и забыли, а она спрашивает по-грэдски.

- В обоз к вспомогательным отправлю. Там женщин полно, присмотрят.

- Там её точно убьют, притом медленно и мучительно, - скучно замечает лазутчик.

- Почему?

- Рабы с полей ненавидят господских подстилок. Тем более, таких холёных.

- Тут её прирезать, - предлагает Рэндэрд, - и вся недолга. У неё на боге мозги уже свёрнуты. Дельного ничего не выйдет, а шлюх у нас и так хватает.

Кошусь сначала на генерала. Большеглазую он одним ударом кулака убьёт. Потом на Госпожу. У той в глазах играют искорки болезненно-злого веселья.

- Осень, тебе служанка не нужна?

Вот так так!

- Это награда или наказание?

- Это приказ. До утра можешь быть свободной. Пусть она себя в человеческий вид приведёт.

Надо идти. Рэндэрд тихо сказал, но я услышала.

- Зачем вам это?

- Мы тут собрались из нелюдей делать людей. Вот с этой и начнём.

- Где жила раньше? Веди!

Странная у неё походка. Вроде, ничего не повредили. Чего она так ноги переставляет? Учили будто так ходить.