Воздушный стрелок. Боярич

В общем, прикинув так и эдак, я созвонился с компанией-перевозчиком, чьи контакты отыскал в паутинке, и, практически мгновенно договорившись об аренде трех континентальников и места под контейнеры на складах перевозчика, довольно потер руки. Потом очухался кое-как от радостного предвкушения, перезвонил и обсудил с ними еще пару интересных вопросов и с еще более возросшим энтузиазмом отправился на поиски Валентина Эдуардовича, чтобы договориться уже с ним. Осадного-то положения, установленного по усадьбе сразу после нашего позавчерашнего возвращения со «свидания» с Романом, никто не снимал.

Мое приподнятое настроение можно понять. В конце концов, даже если эти самые контейнеры окажутся пустыми, свои две тысячи рублей я все равно получу. Именно во столько обойдется их продажа все тому же «перевозчику», за вычетом стоимости аренды континентальников, которые и доставят коробки на склад. А деньги, тем более в моей ситуации, лишними не бывают.

Николай, встреченный мною в охране у въезда на бывшую базу наемников, увидев трех многотонных «монстров», слегка спал с лица, за что и был показательно расстрелян на очередную пачку сигарет. Нет, надо что-то решать с покупкой курева… а то прозвище Воздушный стрелок мне как-то не очень по нраву.

– Э-э… Кирилл, тебя, наверное, не предупредили… или кто-то пошутил, но трофеев здесь осталось не так много. Хватило бы и обычного микроавтобуса, чтобы все вывезти.

– А вдруг? – ухмыльнулся я и кивнул в сторону возвышающегося корпуса. – Уверен, что там ничего серьезного не осталось?

– На все сто процентов, – хмыкнул Николай. – Да вон ворота открыты, загляни. Хоть шаром покати. Все твое уже сложено в ящики у входа. Антресоли тоже дочиста вычистили. Без вариантов, Кирилл.

– А я все же поищу, – вздохнул я и двинулся к воротам бывшего фабричного корпуса.

М-да уж. Окинув взглядом абсолютно пустое помещение с десятиметровыми потолками, я почесал пятерней затылок и пожал плечами. А кто сказал, что это будет легко?

Пока водители континентальников беззаботно переговаривались с охраной, я обошел зал по периметру, шаря в Эфире, прислушиваясь и «принюхиваясь» к каждому его колебанию, но… все было тщетно. Помещение производило впечатление эдакой запертой коробочки. Непроницаемыми для Эфира оказались не только стены, но и потолок и пол. Поднявшись на второй этаж, который Николай обозвал антресолями, я убедился, что граница эфирного щита проходит точно по перекрытию, а на самих антресолях было точно так же пусто, как и в нижнем зале. Чердак? Ну, не знаю. Сильно сомневаюсь, что кто-то будет затаскивать эти самые контейнеры на такую верхотуру. Даже если предположить, что их распотрошили, то куда потом дели тару? Да и штурмовики должны были облазить весь корпус сверху донизу, так что пропустить чердак они не могли. Впрочем, чего гадать, если можно подняться и посмотреть?

Пусто, как и следовало ожидать. Я окинул взглядом огромное пыльное пространство под двускатной крышей, часто пересеченное балками, и, сделав по нему круг, вздохнув, потопал вниз.

Итак. Что мы имеем с гуся? Первый этаж – пусто, антресоли и чердак – аналогично. Стены? Здание стоит особняком, и, если не считать изрядной толщины кирпичной кладки, столь характерной для всех построек конца девятнадцатого века, ничего необычного в них нет… Остается…

Я топнул подошвой тяжелого ботинка по рифленому металлическому покрытию пола. Да. Других вариантов нет. Оглядевшись по сторонам, прислушался к ровному «гулу» Эфира под ногами и задумался. Хм. По логике, когда штурмовики заняли базу, они должны были бы озаботиться отключением системы охраны. Но в этом случае, полагаю, эфирные «щиты» пронизавшие здание, тоже должны были быть отключены. Чего я не наблюдаю. Или их зачем-то включили заново?

– Да нет, – пожал плечами Николай, когда я обратился к нему с этим вопросом. Почему именно к нему? А кому еще знать подобные вещи, как не помощнику Гдовицкого? – Никто их не отключал. Питание щитов выведено на основную магистраль. Здание старое, без такого вот укрепления долго не простоит. Хотя намудрили тут наши радетели истории, конечно, порядком. Можно было и стальными балками обойтись, а они, вишь, даже дополнительный блок питания поставили, на случай внезапного обрыва эфирной линии. Перестраховщики.

– О как… – Я почесал кончик носа. – А где этот самый «бесперебойник» находится? Я его не видел.

– В нише, под лестницей, – ответил Николай и прищурился. – О как…

– Да иди уже, звони своему шефу, – вздохнул я, заметив, как заблестели глаза охранника. – Все одно, как говорит Владимир Александрович, придется делиться.

– Хм… Полищук, Огарков! Сюда, немедленно! – вдруг взревел сиреной Николай, и перед нами тут же нарисовалась парочка крепких дружинников. Незнакомых… наверное, с одного из объектов. В Беседах я их точно не видел. Оба штурмовика замерли перед Николаем. Тот убедился, что они его слушают, и ткнул в мою сторону пальцем. – Идете с ним. Помогаете, присматриваете, чтобы парень не вляпался в какую-нибудь гадость.

– Так мы же там все уже почистили. Никаких закладок. Гарантирую, – насупился… Огарков?

– Все, да не все, – прищурился Николай. – И вообще я что-то не понял… Хотите в химблок на вечное дежурство?

Штурмовики рьяно замотали головами:

– Никак нет.

– Тогда что за бессмысленная болтовня? Выполнять! Бегом марш! – рявкнул Коля.

И дружинники потрусили следом за мной, старательно изображая стремительный бег. Правильные бойцы. Не суть важно, что ориентир идет прогулочным шагом. Была команда «бегом» – они ее и исполняют. А вот водителям континентальников такое шоу явно в новинку. Вон как уставились. А что? Бесплатный цирк-на…

На обследование единственного работающего в этом здании агрегата у меня ушло добрых полтора часа. И я, честно говоря, уже почти разочаровался в своих поисках, когда, в очередной раз ткнувшись в толстый несущий канал питающего кабеля, вдруг обнаружил одну странную вещь. Вдоль мощного силового жгута в Эфире обнаружилась своеобразная тонкая сетка, еле заметная и явно никак не сливающаяся с общим каналом. Да уж, без инструментария серьезного артефактора-мозгокрута, как здесь называют специалистов-железячников по вычислителям и прочей точной артефакторике, такую вот дополнительную линию питания фиг обнаружишь. Либо нужен как минимум подмастерье Эфира. Уж больно она тонкая…

Дружинники рода Громовых, заметив, что порученный их присмотру недоросль, добрых два часа чуть ли не обнюхивавший блок стационарного «бесперебойника», в очередной раз полез в его внутренности, со скептицизмом переглянулись и одновременно вздохнули. Черт его знает, что этому пареньку нужно, но… деваться-то им некуда. Приказ получен, исполнение не обсуждается. Вот и ждут, пока дите натешится.

Открывший было рот, чтобы что-то сказать, Огарков чуть не поперхнулся от прокатившегося по залу вибрирующего грохота. Не очень громкого, но явственно ощутимого. Оглянувшись, он тронул своего напарника за плечо, и Полищук, проследив за взглядом Огаркова, выматерился в голос.

Часть пола в центре зала вдруг просела и прямо на глазах опешивших дружинников начала опускаться вниз, словно длинная аппарель.

Спохватившись, бойцы сдернули с плеч автоматы и, оттарабанив доклад, быстро разошлись в стороны, не сводя стволов со все расширяющегося отверстия в полу.

Спустя секунду зал наполнился шорохом влетающих в ворота штурмовиков, а едва аппарель замерла, на нее, управляемая одним из громовских дружинников, жужжа и пощелкивая траками, вкатилась миниатюрная платформа робота-разведчика. Вкатилась и канула в темноту спуска, будто ее и не было.

Вот они, мои замечательные синенькие коробочки. Стоят себе ровным рядком, прямо на полуприцепах. Все как и должно быть. Я с предвкушением глянул на контейнеры, но, переведя взгляд на сосредоточенно рыскающих по залу штурмовиков, вздохнул. Да, пока они не обнюхают и не проверят каждый уголок и закуток этого подвала, не видать мне содержимого контейнеров как своих ушей. Придется ждать. Нет, обязательно выставлю счет Громовым за аренду континентальников. А то водилы наверху, понимаете ли, прохлаждаются, анекдоты травят, а я за их отдых должен платить? Ну на фиг.