Кавказец

– Это уже будет то, что не зависело от меня. А вот если отверну сейчас… Напротив?

– Да.

Сергей Федорович посмотрел на склон холма, понимая, что лошади тут не пройдут. Вроде и не скалистый, а поросший травой, но при этом настолько крут, что разве только горные козлы управятся, да и то не факт. Конечно, через пару-тройку километров он скорее всего найдет что-то подходящее, чтобы перебраться на ту сторону верхом. Вот только времени на это совсем не осталось.

– Антон, что со склоном на той стороне?

– Более пологий, с редким кустарником, лощина поросла лесом, по дну протекает большой ручей.

– Они выставили наблюдателей на опушке? – уже спешившись и извлекая из ранца кошки на ноги и крюки для рук, поинтересовался Шейранов.

– Ни Арина, ни Виктор ничего такого не замечают. Как не наблюдают и всех бандитов. Так что посты наверняка выставлены, но где, непонятно.

– Опусти беспилотник, и пусть он пройдется инфракрасным сканером.

– Уже делаем. Пока переберешься через гребень, мы это выясним. Еще и четыре мобильные камеры, что в комплект беспилотника входят, запустим. Правда, для тебя от этого толку мало, картинку тебе не передать.

– Ничего. Информация, пусть и устная, тоже хлеб.

Так, теперь ранец за спину. Там у него все самое необходимое, в том числе и полевой хирургический набор. Конечно, в горах каждый килограмм на счету, но за последние месяцы он уже привык таскать свою ношу и успел убедиться в том, что у него за спиной нет ничего лишнего.

Проверил еще раз весь огнестрел. Сунул за пояс пару тульских пистолетов, как дополнение к основному арсеналу. Не стал отказываться и от штуцера тоже тульской выделки, который он уже переделал под капсюль. Вообще-то тяжко будет. Но с другой стороны, при таком соотношении сил еще один выстрел, да еще и из штуцера лишним точно не будет. Правда, ради этого придется потерпеть и тащить на себе еще пять килограммов.

Лошадей бросил без капли сожаления. Бог весть, может, кто и прикарманит такое богатство, пара меринов, полная сбруя – вовсе не копеечная находка. Ну да ему сейчас не до финансовых потерь. Штуцера крест-накрест за спину, крюки в руки – и вперед! Именно так, на четырех конечностях, как бы это смешно ни звучало. Иначе на таком крутом склоне просто никак.

– Кхаг, тгам хгони, – едва ворочая языком, скорее прохрипел, чем произнес Шейранов, оказавшись на вершине гребня.

Подъем дался ему не просто трудно, а неимоверно тяжко. А ведь, казалось бы, он сейчас в отличной форме. Угу. Это если забыть, что сюда он практически взлетел на одном дыхании. Шутка сказать, расстояние порядка шестисот метров, да в гору, по крутому склону он преодолел за какие-то пять минут. Разумеется, за подобные рекорды пришлось платить. Хорошо еще хотя бы погода пасмурная, не то можно было и богу душу отдать.

– Пока нормально. Едят. Пленников не трогают. Караульных двое, выдвинулись на опушку, вверх и вниз по лощине, на склоны вроде бы не пялятся. Наверняка знают, какой склон с той стороны, а здесь такой же противоположный. Так что неприятностей ожидают только с двух сторон. Неслучайно сюда забрели, местность им знакома.

– Это точно, – привалившись к тонким стволам кустарника, выдохнул Сергей, довольно быстро приходя в себя.

– Сергей Федорович, ты уверен в том, что собираешься сделать?

– А ты предлагаешь отступить сейчас, в шаге от цели?

– Ты один против семерых, после таких забегов стрелок из тебя аховый, про рукопашную помолчу.

– Думаешь, я этого не понимаю? Но другого выхода нет. Разве только абреки эти не собираются трогать Арину.

– В том-то и дело, что собираются. Она ни слова из их тарабарщины не понимает, потому пребывает в неведении, хотя и без того напугана. А эти уже подогревают себя разговорами.

– Ну вот все и решилось. Эх, жаль, что Семен не сможет подсобить, – вздохнул Шейранов, вспоминая начальника службы безопасности. – Л-ладно. Я пошел.

В правую руку – двуствольный штуцер с уже взведенными курками. В левую – ранец так, чтобы его в любой момент можно было бросить. Оно бы вообще не брать с собой, но, с другой стороны, мало ли как все обернется, а там полевой хирургический набор и перевязочные материалы, медикаменты, замаскированные под разные настойки, мази и порошки. А еще пара самых настоящих шприцев, стилизованных под современные.

Странно, но пока он не оказался под сенью деревьев, его так и не заметили. И это несмотря на бряцание кошек. Шейранов предпочел их не снимать, иначе имел все шансы пуститься в неуправляемый бег. Это когда ты едва успеваешь переставлять ноги, ни о чем ином не думая, потому что если не сумеешь сделать очередной шаг, то со всего маху полетишь кубарем. А уж что ты там себе сломаешь, одному богу известно.

Скорее всего причина того, что он остался незамеченным, заключалась в десятке лошадей. На каждом животном упряжь, причем лошади и не думают изображать из себя истуканов, а при их движении металлические части обязательно бренчат. Ну и кустарник по опушке лесного массива, который скрывал и абреков от взора Темлякова, и его самого от их взглядов.

Достигнув кустарника, Сергей присел, чтобы вновь восстановить дыхание и избавиться от ранца. Ну и с духом собраться совсем даже не помешает. Сомнительно, чтобы его там встречали с цветами. Разве только на могилку положить. Хотя если все сложится очень плохо, то вряд ли у него будет эта самая могилка.

Кто знает, сколько бы он еще собирался с силами, если бы не предупреждение от Антона и раздавшийся следом истошный крик Арины. В этот момент в Шейранове словно что-то переключилось. Казалось бы, его должны были захлестнуть какие-то чувства, он должен был потерять голову, впасть в ступор. Должна была последовать хотя бы какая-то эмоциональная реакция на происходящее.

Но вместо этого им вдруг овладело ледяное спокойствие, голова чистая, мысли ясные. Адреналин в крови зашкаливает, из-за этого штуцер в руках заметно подрагивает. Однако это единственный признак, по которому может показаться, что он взволнован. А главное, и Шейранов это прекрасно ощущает, подобное спокойствие и сосредоточенность овладели не только им, но и его подопечным. Они сейчас действовали, как никогда, в унисон. Сделав глубокий вздох, оба шагнули за зеленную завесу.

Едва преодолев кустарник, Сергей оказался в довольно светлом лесу. Во всяком случае, видимость была до противоположной опушки, также окаймленной кустарником. А это метров сто, никак не меньше. Впрочем, ему столько и не нужно. С него вполне достаточно и сорока. До группы столпившихся над кричащей девушкой и гогочущих во всю глотку горцев было ничуть не больше.

Кроме истошных криков девушки, слышится и гневный Виктора. Может быть, юноша и растерялся там, на дороге, но все еще не потерял духа. Возможно, это оттого, что им еще никто всерьез не занимался. А может, причина в том, что у паренька все же имеется стержень, Шейранов давно его рассмотрел, и нынешнее поведение только подтверждало это.

Ремень привычно взялся враспор. Приклад впечатался в плечо. Его все еще не видят. А вот это зря. Расстояние такое, что можно добросить камнем, на что же в этом случае способна пуля, выпущенная из нарезного ствола. Руки трясет от бьющего через край адреналина, ствол ходит ходуном. Все. Дольше тянуть нельзя. Еще немного – и кто-нибудь обязательно его заметит.

Выстрел! Пуля ударила настолько удачно, что, пройдя насквозь одного, сразила и второго. И как видно, попадание вышло качественным. Сместившись в сторону, чтобы пороховое облако не загораживало обзор, он увидел двоих валяющихся на земле. Один неподвижен, второй выгнулся дугой и сучит ногами. Впрочем, ничего удивительного, для штуцера это стрельба в упор.

А вот дальше все сложилось не столь удачно. Трое оставшихся горцев не растерялись и бросились врассыпную, оставив в покое девушку. Они успели привязать ее руки ко вбитым в землю кольям. Удалось ли им большее, ему было не понять, а выяснять попросту некогда.

Выстрел! Он не стал целиться в бегущего и дождался, когда тот остановится, чтобы подобрать ружье. Однако, даже несмотря на это, стрелял поспешно и, как следствие, – промахнулся. Впрочем, возможно, все дело в клятом адреналине и серьезных физических нагрузках. Как бы он ни переключался, какой бы ясной ни была сейчас его голова, силы тела небезграничны, и досталось ему сегодня полной мерой.