Школа

Запустив в святош воздушные лезвия, отчего четыре мужчины в светлых плащах распались на кубики вместе с одеждой, я накинул паралич на гвардейцев и оттащил офицера в сторону. Десять минут допроса и я примерно знал, что тут произошло. Бунт, выжившие гвардейцы и армейские части с помощью войск святош всё же подавали, часть бунтовщиков ушла под землю, самая малая часть, другие были захвачены и почти все казнены. Кто на костре сгорел, кто был повешен, по-разному изгалялись в общем. Правда короля это не спасло, его казнили, как и часть его придворных особо жестоким способом, гарем его распустили.

Сейчас продолжались зачистки столицы и окрестностей от народовольцев, очень уж святоши в этом зверствовали, количество казнённых уже перевалило за сто тысяч. Офицер считал, да что считал, был уверен, что святоши пользуясь тем, что подавляя бунт, просто грабят народ, объявляя еретиками и бунтовщиками любого у кого хоть что-то можно отобрать. Многие армейские части, видя, как те пополняют свою мошну, начали повторять их «подвиги». Это офицера печалило.

Я его не стал убивать. На удивление честный служака, что готовился присягнуть новому королю. Да, кстати, интересная история вышла с этим королём. Когда бунт был подавлен, выжившие сановники начали решать, кому достанется трон, и выяснилось что за последние годы ближайшие родственники короля, то есть ближайшие претенденты, отчего-то стали умирать, кто с лошади свалится и шею себе сломает, кто от сердечного удара скончается, а кто и от старости в сорок лет. Вот и выяснилось что один из претендентов это принц соседнего государства, сын родной сестры казнённого народом короля. Он уже выехал со свитой и скоро должен прибыть в столицу, а пока тут командует командующий армий королевства и местный епископ. Тот, похоже, проповедует заповеди, чем меньше народа, тем больше кислорода и активно сжигает этот народ на кострах. Не порядок. Это были все сведенья, что я узнал у офицера, а на вопрос кто знает грамоту местных магов, он уверенно ответил что святоши.

Я его убивать не стал, да и солдат не тронул, поэтому оставив их парализованных лежать у ворот, сами отойдут от действия паралича, если их раньше какой доброхот не прирежет, направился в сторону местной тюрьмы, где сейчас заправляли святоши. Выживших бунтовщиков освобожу, да заодно поспрашиваю о тех святошах, кто знает письменность магов.

Как оказалось даже далеко идти насчёт языка не потребовалось, очередной смешанный патруль попался. Накинув на них плетение паралича, я оттащил старшего святошу в сторону и начал проводить дознание старым и любимым способом. Когда кувалда расплющила последний локоть, я услышал ответ на свой вопрос:

— Магистр Дилон знает языки… он лучший — прохрипел святоша и умер. Наверное от огорчения.

Добив патруль, и святош и армейцев, я отправился дальше. У следующего патруля я узнал адрес этого Дилона и, уничтожив ещё четыре патруля, добрался до роскошного особняка, где четыре дня назад проживала семья одного купца, который вместе с этой семьёй отправил на костер, поделившись с церковниками неправедно нажитым, и Дилон, получил этот дом в качестве подарка от епископа. Охрана была, но я легко её перебил, что мне пяток обычных солдат святого войска, и прошёл в дом. Старичок магистр обнаружился мною в своих апартаментах на втором этаже в постели. Был он не один, его отогревали по бокам двое рабов, мальчик и девочка лет двенадцати на вид.

— Извращенец чёртов — вздохнув, пробормотал я и схватив старика за ноги сбросил на пол, изрядно того напугав, отчего у него остановилось сердце. Запустив его с помощью «малого исцеления», я прогнал детей из спальни и, устроив голову старика в приборе по скачиванию памяти, стал ожидать окончания процесса.

Когда закончил, убрал кристаллы, где находилась его память, в карман, духам-библиотекарям будет интересно в них покопаться, я стал допрашивать старика. Тот особо и не сопротивлялся, так что я узнал, что святоши тоже не дураки копить магические книги, демонстративно сжигали они только всякий хлам. Узнав где всё это хранился, этот Дилон был там старшим архивариусом и специалистом, свернул ему шею и покинул особняк. Пока я час возился с Дилоном, на улицах произошли перемены, большое количество патрулей, стало носиться туда-сюда с факелами в руках, и появилось просветление на горизонте. Вот-вот наступит рассвет.

Выйдя на улицу, я побежал в сторону храма, где в подвалах и находился архив, как общий для всех святош, так и тайный, о котором знало не так уж и много людей. Всё же по пути я свернул в сторону тюрьмы, бунтовщикам нужно помочь. Магией и огнестрельным оружием я очистил всё вокруг этого комплекса зданий и проник внутрь, дальше всё пошло как снежный ком. Я освобождал всех тех, кто сидел в клетках и камерах, кто разбегался, кто начинал мне помогать. Пришлось и целительской магией поработать, над более чем пяти десятками людей, которых пытали, у них отрастали отрезанные ноги-руки, всё что удалили или выкололи, выжгли, и они голодные, с горящими ненавистью глазами присоединялись к нам. Палачи занимали их места и вопили, когда уже их начали пытать. В общем два час террора, и тюрьма была очищена ото всех местных служащих. Пришлось и на улице поработать, куда были стянуты все войска в городе. Потеряв более двух тысяч солдат и святош, мои воздушные лезвия резали всех без разбору, да и камикадзе помогли. Четверо из тех, что не хотели жить и горели мщением, были использованы мной как брандеры. Я увешал их амулетами защиты, выдал магические мины, и те побежали к святошам и армейцам, не обращая внимания на стрелы и дротики а, ворвавшись в их ряды, подрывали мины. Это унесло ещё около полутора тысяч жизней карателей. Я не знаю точно, что сподвигло эту четвёрку на подобное решение, вроде у них у всех семьи были казнены включая мылах детей на их глаза, но их решение я уважал и помог его исполнить.

Сам я тоже поддался всеобщей ненависти к карателям, поэтому организовав оборону из тех, кого освободил, стал собирать конструкцию во внутреннем дворике тюрьмы. Рядом стоял взявший на себя обязанности командира моей охраны кузнец, которого я несколько недель назад первого подбил на бунт и с интересом смотрел, что я делаю. Уже все знали, что я маг, и довольно спокойно меня воспринимали, помогаю и хорошо. По кузнецу скажу так, его держали в отдельной камере как подстрекателя и пытали, собирая сведенья обо мне. Так что, вылечив его, включил в свой отряд. Сломать его не успели, он был буквально пропитан ненавистью к святошам. Именно они им в основном и занимались

— Что это такое? — спросил кузнец.

— Пусковая для ракеты. Будем запускать спутник на орбиту, — лениво пояснил я, возясь с довольно сложной конструкцией. — Вижу, что ты не понял. Поясню проще. Я закину с помощью этой штуки в небо артефакт, амулет вроде твоего защитного, что я тебе подарил и научил пользоваться. Так вот, он будет работать, и облучать всех кто живёт в столице и рядом с ней. Те люди кого он облучит, теперь не смогут хотеть детей и других мужчин, их будет корчить от боли, даже если они просто подумаю, возжелают это.

— Это значит, если кто-то рядом заорал от боли его можно убивать? — после недолгих раздумий поинтересовался тот. Десяток бунтовщиков, что нас окружали, заинтересованно слушали наш разговор.

— Э-э-э?.. — задумался я на пару секунд, после чего уверенно кивнул. — Можно. Там настройка плетений такова, что корчить будет только извращенцев, все мозги сломал, пока не сделал нужное плетение. Остальных кто интересуется стандартными способами удовлетворения своих потребностей это не коснуться. То есть обычные люди, что имеют нормальную ориентацию, даже не заметят излучения, для них жизнь пойдёт, как и прежде.

— Хорошая штука — кивнул кузнец, остальные бунтовщики тоже довольно заголосили и стали передавать дальше информацию, что такое непонятное я делаю.

— Кстати, установку я дал, что любовью можно заниматься с пятнадцатилетними девушками. Теперь четырнадцатилетних замуж выдавать не будут, хоть подрасти успеют.