Туристы (СИ)

“Ишь, шустрый какой!” – подумал про себя Сенцов, следуя по шоссе туда, куда указывал худой палец Потапыча. А хотя, этот стажёр не такой уж и тупой, из него может быть, выйдет мент, если он не напортачит так же, как “Мышкин-Крыскин” и не вылетит из отделения с реактивной струёй!

Константин Сенцов ехал вперёд, сворачивал, выписывая серпантины, переехал через трамвайные пути и вскоре оказался в частном секторе. По обе стороны дороги торчали разношёрстные дома: Константин видел почерневшие кособокие избухи, вросшие в землю, а рядом с ними колоссами возвышались элитные коттеджи “владельцев зелени”. Константин подозревал, что Аська Колоколко скрывается где-то здесь, в одной из избух – какой-нибудь ничейной, заколоченной, но Потапыч велел Сенцову ехать всё дальше и дальше. Вскоре и частный сектор остался позади, “Дэу” Сенцова съехала с шоссе на грунтовку и помчалась по рыхлой влажной земле, расшвыривая её в стороны колёсами. -Э, Потапыч, ты меня не надуваешь? – недоверчиво осведомился Сенцов, не заметив ни одного дома, домика, домишки в радиусе, насколько видел глаз. -Нет, нет, начальник, как можно? – интеллигентно возразил Потапыч, ёрзая в кресле. – За этим пустырём начинается заброшенный район, там и живёт ваша гражданка Колоколко! -Ну-ну... – пробормотал Константин, впившись взглядом в корявую дорожку, сбавляя скорость, чтобы не перевернуться на крышу и не упасть в яму. Ветерков на заднем сиденье молчал, Потапыч заметно нервничал и всё сильнее ёрзал, будто бы под ним торчали гвозди. Сенцов крутил руль, двигая машину вперёд, и ненароком глянул на часы. Три часа сорок минут – катастрофическое время. Уже почти четыре, за Катей нужно зайти в шесть, а до жилища Аськи он пока не добрался... Потом ещё допрос Аськи съест часа два... Нет, Катя точно уйдёт к другому, потому что Сенцов пробыкует свидание, и домой припрётся где-то в полночь, не раньше. Константин миновал и пустырь, и лесочек, который начался за ним. И тут на горизонте, в свете солнца забрезжили очертания неких построек, похожих на дома. -Во-он её райончик! – “включился” Потапыч, и Сенцов почувствовал облегчение: добрались! Константин украдкой глянул на часы: 16:35! Облегчение сменилось свинцовым грузом в желудке: полпятого, за Катей заехать в шесть, Аська не найдена, не допрошена... А ещё отчитываться Крольчихину и ехать назад!! Всё... Катя вновь встала пред очи Константина и ушла к другому... Заброшенный район, который гражданка Анисья Батьковна Колоколко облюбовала своим жилищем, кажется, был заброшен ещё с самой войны. Константин слыхал про это место пару раз, и на бомже-бандитском жаргоне оно именовалось “Трандибуляторный район”. То, что Сенцов издалека принял за дома, представляло сбою выщербленные ветрами, дождями и снегами коробки, крошащиеся и сыплющиеся прямо на глазах, утопающие в редкостно буйной зелени. Зелень не давала прохода, порою сквозь неё приходилось протискиваться. Корни змеюками лезли под ноги, заставляя спотыкаться. Константин спотыкался, но держался за древесные стволы и оставался на ногах, а вот стажёр Ветерков – тот упал раза три – всё носом, потому что не успевал подставлять руки. Потапыч же куницей шмыгал среди деревьев, кустов и бурелома, удаляясь. Порой Сенцов даже терял его из виду и думал, что Потапыч надул их со стажёром и сделал ноги. Тогда Константин ракетой бросался вперёд, находил в растительности вытянутый силуэт Потапыча и успокаивался: вот он, родимый, не сорвался с крючка! А туда ли он ведёт? Или просто запутывает след? Всё, если через пятнадцать минут Сенцов не увидит Аську – он побьёт Потапыча, плюнет на всё и поедет к Кате. Потапыч ползал в проклятых зарослях, казалось, целую вечность. Он огибал деревья, выискивая некие тропки с остатками давешнего асфальта, подлезал под косматые ветви... Сенцов глядел по сторонам и ему казалось, что Потапыч бродит кругами, вертится, и водит за нос. Чего он ждёт? Что Сенцов выпустит его из виду и позволит скрыться?? Фигушки, Сенцов не такой дурачок, чтобы выпустить, он следит за Потапычем орлиным взором! Или Потапыч сам заблудился?? Ну, это нормально в такой-то чащобе! Константин часто цеплялся ногами за большие камни, наполовину скрытые травой и кустами. Кажется, он изуродовал свои туфли, теперь, чтобы попасть к Кате – ему придётся ещё и переобуваться.. Внезапно в кармане Сенцова раздалась трель – ему кто-то позвонил на мобильный телефон. И Константин ужаснулся: Катина мелодия! -Э, Потапыч, стой, мне тут поговорить нужно кое с кем! – крикнул он Потапычу, который успел достаточно далеко отбежать. Потапыч прополз метра полтора и заклинился, озираясь. -Стажёр, пригляди за ним! – приказал Константин Ветеркову, и стажёр послушно прошёл вперёд, догнав Потапыча. Дрожащей рукою Сенцов принялся искать телефон, а другую дрожащую руку – с часами – поднёс к глазам. 17:06 – показали часы, и Сенцов едва не выронил мобильник, который уже успел схватить и вынуть из кармана. -Алё? – проблеял Константин, поднеся к уху телефонную трубку. -Привет! – послышался из неё голосок Кати – счастливый и довольный голосок, потому как Катя была уверена в том, что Сенцов сегодня будет стоять перед нею, “как лист перед травой”. – Ну, что я думаю, планы не изменились? – осведомилась она, пропустив капризную нотку. -Нет, нет! – поспешил отказаться от реальности Константин. – Я заеду к тебе через часик! – обнадёжил Сенцов, прекрасно понимая, что не выкарабкается и до утра. Попробуй, выкарабкайся, когда забурился в такой лес! -Я жду! – елейным голоском счастливой невесты раздушила Константина Катя и повесила трубку. В ухе у Сенцова раздался щелчок, потом посыпались короткие гудки. А Сенцов всё торчал, стёртый в порошок, держал у уха телефон и слушал, слушал, как гудят эти гудки, считая его секунды... -Эй, напарник?! – заорал где-то на другом краю реальности Ветерков, призывая Сенцова к дальнейшему движению. – Идти пора, а то вон, солнышко там! Сенцов по инерции глянул на небо и увидел солнце, которое неотвратимо ехало на запад. Летом, конечно, солнце ныряет за горизонт попозже, чем зимой, но всё равно, время от этого медленнее не пойдёт, и к Кате Сенцов должен хоть на космолёте, а прилететь “через часик”... Константин отлип от места и пополз вперёд, думая о том, что по-хорошему ему нужно закруглиться и отправляться к Кате. Но... Лес кончился, Потапыч выскочил на ровненькое пространство, по сторонам которого торчали реденькие зачахшие деревья и кусты, чьи ветки пестрели чёрными ягодами. Среди этих деревьев и кустов высился дом. Трёхэтажный, широкий и основательный дом без крыши, ободранный весь, с заколоченными окнами без стёкол. Кое-где на доме сохранились остатки раритетной лепнины в виде каких-то цветов и завитушек, окна были высокие и узкие, а над одной из стен возвышался полуразрушенный мезонин. Увитый пышными плющами, этот дом казался полным призраков и всяких тварей из пекла, которые впиваются в шею и высасывают кровь... -Довоенный дом! – тихо присвистнул Ветерков, разглядывая остатки мезонина и потрескавшуюся, отпадающую лепнину. -Вот тут кантуются! – буркнул Потапыч, остановившись перед этим зловещим разрушенным домом. – Ну что, мне идти, или как? – осведомился он, обернувшись и поглазев на Константина Сенцова через узкое плечо. -Нет! – отрезал Сенцов, выдвигаясь из зарослей, направляясь к Потапычу широкой ментовскою походкой. – Иди, только внутрь! Потому что засядешь далеко и надолго, если надул! -Да я правду тебе сказал, старлей! – захныкал Потапыч, бочком отодвигаясь в сторонку, к кустам. -Сейчас, глянем! – не поверил Сенцов и пихнул Потапыча в спину рукою, подгоняя поближе к дому. – Кстати, как в него попадают? – поинтересовался он, оглядев щербатое строение сверху до низу и не найдя ни единой лазейки. -Да есть там нора... – проворчал Потапыч и нехотя отправился куда-то вдоль серой ободранной стены, из которой вываливалась штукатурка и мелкие кусочки кирпича. -Нора? – уточнил Сенцов, следуя за Потапычем попятам, чтобы тот ненароком не улизнул в свою “нору”. -Нора! – угрюмо согласился Потапыч. – Аська Дылда только в норах живёт! -Ладно, – согласился Сенцов, а перед ним стояла Катя и по этой вот, мощёной, но побитой дорожке уходила к другому... Потапыч недолго тянулся вдоль стены – пройдя до угла, он остановился и согнулся пополам. -Тут, – изрёк он, показав пальцем куда-то вниз, где колосились пышные сорняки. Сенцов зорко вперился туда, куда тыкал крючковатым пальцем Потапыч и увидел, что там и правда – нора. В стенке дома кто-то когда-то чем-то пробил брешь – неширокую тёмную дырку, ведущую куда-то туда, внутрь. Константину почему-то не хотелось туда влезать, веяло из дырки сыростью и холодом. -И это вход? – небрежно бросил он, скрывая суеверные страхи. -Другого нету, не в ресторане! – огрызнулся Потапыч и тут же спросил: -Мне лезть? -Естественно! – настоял Сенцов и буквально запихнул Потапыча в дыру, толкнув в бок коленкой. Потапыч завалился под сырую сень довоенных кирпичей и забарахтался там, ноя: -Убил, старлей, тут же камни! -Не развалишься! – отпарировал Сенцов, засветил карманный фонарик и проворно подлез под низкий свод “норы”. Константин оказался в сыром и мрачном воздухе, наполненном какими-то звуками, похожими на стоны или тихий плач, или безумный смех... Скорее всего, это сквозняк, но страшно, словно в пещере сатаны... На улице висел день, но тут было темно из-за толстых досок, которые наглухо заткнули все окна. Сенцов надвигал фонарик на стены, а стены были серые, сырые и одинокие, словно стены настоящего склепа. И как можно тут жить? Пусть даже и Аське Колоколко?? Стажёр Ветерков влез самым последним и, влезая, оступился. Он полетел на пол, гулко стукнувшись, и заныл, потому что ударился. -Осторожнее, медведь! – проворчал Сенцов, понимая, что сам не упал только потому что ему повезло. – Вставай уже, увалень! -Сейчас! – спокойно ответил Ветерков и лёгким прыжком вскочил на обе ноги. Сенцов про себя признал, что не смог бы так сделать даже за деньги, но не сказал об этом, а только проворчал: -Кузнечик! В руках стажёра тоже возник фонарик, он зажёг его, рассеяв мглу, и Сенцов понял, что фонарик стажёра куда мощнее и лучше, нежели его собственный. -Ну что, идём? – весело осведомился Ветерков, сделав большой шаг вперёд. -Ползи уже! – пробормотал Сенцов, пытаясь представить себе того, другого, к которому уйдёт от него Катя. Ветерков, не обременённый ни свиданиями, ни отношениями, бодро потопал в серую глубь дома, унося свой мощный фонарик. Потапыч тащился около него, опасаясь нырять в темноту. Сенцов же всё одиноко стоял, держа фонарик так, что свет его летел вверх и упирался в обшарпанный, отсыревший потолок. -Напарник! – крикнул откуда-то из-за поворота Ветерков, и его голос повторило звонкое эхо. – Идём, а то потеряешься! -Та, иду, не разрывайся! – огрызнулся сам себе Сенцов и потянулся вперёд, угрюмо глядя под ноги, чтобы не встретить кирпич или хлам, о который можно споткнуться. Константин быстро догнал Ветеркова и Потапыча, но всё равно, держался последним, в стороне от них, чтобы никто, особенно, стажёр, не заметил, какие невесёлые думы гложут Сенцова. Взгляд Константина поминутно охватывал циферблат часов, вырывая из темноты светящиеся электронные цифры: 17:32. Всё, свидание утеряно, Константин даже на ракете не успеет к Кате вовремя, и Катя уйдёт к другому. К такому, всему из себя, в дорогом костюме с отливом, с приглаженными волосами, с “Порше” и с собственным банком. Он будет одаривать её всякой всячиной и никогда не пробыкует поход в кино... Размышляя о Кате и о виртуальном банкире, Сенцов не заметил, как стажёр и Потапыч впереди него застопорились, и даже едва не налетел на спину Ветеркова. Остановившись вовремя, Константин понял, что всё, Потапыч привёл их со стажёром куда нужно – большая захламлённая комната, посреди которой торчала железная бочка. В бочке уютным оранжевым пламенем потрескивал тёплый костёр, а вокруг неё валялись косматые, грязные тулупы. Под тулупами кто-то лежал – Константин явно различал холмики: лежащих людей. Кажется, пора ему действовать. А он стоит тут, боится банкиров. Константин Сенцов пробился в авангард, напустив на себя непробиваемую уверенность настоящего мента. Он легонько пихнул башмаком ближайший к нему “холмик” и громогласно потребовал: -Так, граждане, просыпаемся, милиция!