Найди меня в поднебесье (СИ)

Кольчуга Горбраха, в самом деле, оставляла желать лучшего. Часть костяных пластин уже осыпалась с кожаной дубленой рубахи. Часть потрескалась и сидела слабовато. Шлем состоял из таких же пластин и выглядел немногим лучше.

Горбрах служил разведчиком уже несколько месяцев. От его норы вело несколько узких проходов, заваленных камнями по особенной системе – достаточно было нужным способом стукнуть по первому камню, чтобы в считанные мгновения звук дошел до противоположного конца. Вход в нору заметен снегом. Горбрах чихнул. Потом еще раз.

"Паскудный Север – подумал он. – Треклятая служба. Чего б королю, кроты б его сожрали, не посидеть вот так несколько суток. И ни премии тебе, ни шиша. Холод, голод и змеи толпами. Вот ты какой, предел мечтаний!"

Крыса уже основательно подрумянилась. Горбрах снял ее с палочки и принялся с аппетитом завтракать, время от времени ковыряясь в мелких зубках. Большая сосулька сорвалась с потолка и разбилась на осколки о шлем Горбраха. Тот подскочил и выругался, почесал затылок.

– Надо больно это мне! – забурчал он, по привычке переходя с мыслей на разговор с самим собой. – Все, решено, завтра же с утра отправлюсь в штаб. Пусть доплачивают за службу на Севере. Разве ж это условия? – гневно вопросил он, обращаясь к печально поникшему крысиному хвосту. – Я тебя спрашиваю, разве ж это условия? Обещали повышение еще в прошлое полнолуние…

Подгоревший хвост проникновенно молчал. Он был заранее согласен со всем, что бы ни сказал Горбрах. Карлик смачно зажевал хвост. К норе подобрался крупный белый лемминг. Остановился у входа, принюхался, подергивая усиками. Горбрах кинул ему крысиную лапку. Лемминг обнюхал ее, презрительно глянул на карлика и с достоинством удалился.

Горбрах натянул на ноги не до конца высохшие унты, пристегнул к ним снегоступы. Заткнул за пояс остро отточенный коровий рог, подвесил скрученный болас. Затоптал костерок.

Он бесшумно скользил сквозь сугробы. Даже самый остроглазый хищник не мог бы его заметить. Горбрах притаился у дороги, что вела к замку. Он с часу на час поджидал жунский караван. С момента подачи сигнала до момента массового нападения проходило не более сорока вдохов – штаб работал безукоризненно.

Из утреннего тумана призраком выступал Скальный замок. Горбрах сплюнул, по привычке погрозил ему кулаком и приник жестким волосатым ухом к земле. Ему послышались шаги. Он прополз еще чуть-чуть.

Два вазашка с мечиками в руках шли по заснеженной дороге, то и дело поджимая лапы. Горбрах довольно ощерился. Мечи были муспельхской работы, такие дорого ценились. А один можно оставить и себе. Он отстегнул болас и принялся раскручивать его.

– Кусинг! – взвизгнул вазашек с рыжеватой шерсткой и прыгнул на товарища, повалил его на снег. Острый камень просвистел над их головами. Вазашки стремительно ринулись вперед по снегу, и Горбрах не успел оглянуться, как один оказался позади него, а второй, названный Кусингом, уже замахивался мечом спереди. Карлик выхватил роговый нож, но вазашек быстро опустил мечик.

– Ха! Зачет в зубах! – выкрикнул он.

– Госпожа Мейетола не одобрит, – критически сказал второй, склоняясь над карликом. – Удар-то кривоват.

"Вот тебе и повышение, дурак старый" – равнодушно подумал Горбрах.

И умер.

I. Скальный замок

  Глава 1.

– Ах ты, окаянный! Ах, собачий сын! – заливалась полная жунка, уперев руки в бока. – Это ж надо такое выдумать! Со змеюками на Север потащиться! Я для чего тебя растила? Я для чего тебя кормила, неблагодарный?!

Фануй с горящими до прозрачности ушами стоял перед мачехой, опустив голову. Соседи уже подбирались к забору и осторожно заглядывали через него.

– Своих мозгов нет, так уже и не появится! А это что? Это откуда, я тебя спрашиваю?!

Разъяренная жунка тряхнула рогами в сторону небольшой кучки разномастного оружия и нескольких мешочков с халцедоновыми отщепами.

– Позор на мою голову! Это кого ж я вырастила-то? Да твой отец со стыда сгорел бы, если б жив был! Ох, горе мне!

– Хватит, – пробубнил Фануй, не поднимая головы. – По детству разума не дала, так будет уж…

– Будет? Будет тебе, проходимец? – заверещала жунка, хватая Фануя за малиновое ухо. – Сорок розог тебе будет, а то и поболе, сколько потребуется, чтоб дурь такую выбить! Тебе зачем эти деньги были нужны? Ты зачем всем этим промышлял, спекулянт несчастный?!

– На Север собирался! – резко сказал Фануй, выдирая ухо из цепких пальцев. – Все, мать, поругалась и хватит. Решения моего не изменишь, и одна не останешься – вон лбы какие подросли.

Двое молодых жунов выглядывали из землянки.

– И правда, благородная госпожа, будет вам, – послышался спокойный голос. – Отпускайте парня, мы улетаем. А ты, – обратился Арэнкин к Фаную, – свои железки оставь дома на переплавку. Этот хлам ни к чему. У тебя времени до третьего луча, ждать не буду.

Арэнкин ушел, взметнув плащом. А жунка сменила тактику и с плачем бросилась на грудь здоровенному приемному сыну.

– Ну, ты что, мать! – погладил ее Фануй по курчавой голове. – Не навек же, год-другой и вернусь! Не должен я дома сидеть!

Наги вызвали еще двух сенгидов. Летун не желал даваться Елене, недоверчиво косился на нее. Но Арэнкин ласковым голосом разговаривал с ним, девушка гладила зверя по холке. Летун Арэнкина смотрел на товарища с недоумением и, похоже, что-то ему передавал мысленно. Наконец, сенгид согласился принять всадницу.

Это был второй ее полет. Но, если в первый раз полагалась она фактически только на самого летуна, то сейчас выбора не было. Арэнкин наотрез отказался ей помогать. С третьего раза она все-таки взобралась на обреченного сенгида.

– Черт побери, за что тут держаться?

– За шерсть на загривке. Не тяни так сильно, может сбросить!

– Что?! У меня ноги скользят!

– Сожми бока коленями. Уложи ноги на крылья. Гладь его по шее с той стороны, куда нужно повернуть. Гладь, говорю, а не дергай!

Летун пронзительно крикнул и мотнул головой.

– Не визжи, ты его напугаешь!

– Арэнкин, давай приземлимся! Арэнкин, у меня руки онемели!!

– А как ты собралась добираться до замка? Прыжками? Расслабь пальцы! Летун слушается легчайшего движения. Пригнись немного, и он наберет высоту. Ну! Выше!

– Куда выше! Нет! Не хочу!

– А! Лети себе в десяти шагах над землей! Я так не могу! Держись слева от солнца. Встретимся на Севере!

– Арэнкин, сволочь!

Она чуть пригнулась. Летун послушно взмыл вверх, прошил низкий плотный туман, играючи обогнал второго всадника. Елена глубоко вдохнула, чуть расслабила руки на шершавой жесткой шерсти. Со свистом и хлопаньем ее снова догнал летун Арэнкина, наг чуть придержал сенгида.

– Видишь? – крикнул он. – Не так и страшно! Ты ведь уже летала!

– Это совсем другое! – крикнула она в ответ. – Как же здесь холодно!

Она совсем замерзла, шерсть летуна покрылась иголочками инея.

– Я говорил тебе одеться теплее! Мы любим холод! Держи! – Арэнкин швырнул ей свой плащ через крыло сенгида.