Скиталец. Начало пути (СИ)

   Утром Данька чувствовал себя лучше. Пора собираться в школу. Он поднялся, пошел на кухню.

   - Даня, - спросила мать, - ты как себя чувствуешь?

   - Отлично, мама. Почти как новый. - Он сам не мог понять, откуда такой прилив сил.

   Кукушка, выглядывающая из створки часов, качала головой. Испивший воды из источника под деревом мирозданья может у нее не спрашивать, сколько осталось жить.

   - Даня, опять врешь. - Мария с укором посмотрела на сына.

   - Мам, не вру. Преувеличиваю. - Данька отпил кофе. Ухватил бутерброд и с аппетитом стал есть. Проголодался за ночь.

   - Ладно. Опять в школу собрался? - Пустой вопрос.

   - Да, собираюсь в школу. - Кусок корейки с хлебом пришелся к стати. - Максим ждет.

   Данька пошел к троллейбусной остановке. Его ждал Максим. Вместе пошли в школу. Даня молчал, а Макс не лез с вопросами. После уроков Максим все же решил расспросить друга.

   - Ты как? Что там на корабле? - Отлеживается друг в тамошнем лазарете. Пусть поправляется.

   - А, - махнул рукой Даня, - капитан...

   - Что капитан? Узнал? - Глазастый командир. Не иначе, Даню к доктору отправил. Максим и сам нем любил больниц, да всяких врачей. Микстуры, таблетки.

   - Да. Ругался. Да что там ругался. Он приказал меня повесить. - Даня вспоминал эту историю, как забавный случай. Хотел рассмешить друга.

   - Как повесить?! - возмутился Макс - Ты его спас, прикрыл, а он тебя повесить? У него, что совести нет? Вот гад! Надо же, какой гад!

   - Не гад он. Вовсе не гад. - Данька защищал своего капитана. - Он не знает, что я его прикрывал. Собирался повесить, но не повесил. Он меня за то, что я лезу очертя голову, куда не следует.

   - Все равно, гад твой капитан. - В справедливости своего суждения Максим не сомневался. Этого капитанишку развесить самого по всем реям.

   - Не говори так о нем. Он нормальный, хороший мужик. Рассердился. Я попросил у него прощения. За то, что полез. Он то же просил у меня прощения, у простого матроса, хотя он капитан.

   - Ну и что, что капитан, - упрямился Максим, - все равно - гад.

   - Не ругай ты его. Мы скоро на Тортугу вернемся. Несколько дней в порту будем стоять. Жанетта мне рыбу запечённую. Рецепт у нее вызнаю, приготовлю и тебя угощу.

   Максим проводи друга до дома. Там они попрощались. Денька, войдя в квартиру, подошел к креслу, присел. Вскоре задремал. Из пелены полудремы, Даньку вывел голос матери. Она вернулась с работы. С ней пришел Аркадий Аркадьевич.

   - Вот, Даня, - сказал Аркадий,- пришел тебя навестить. Узнать, как ты себя чувствуешь. Апельсины тебе купил. Тебе витамины нужны.

   - Спасибо, Аркадий Аркадьевич. Я себя лучше чувствую. Значительно лучше.

   Мария Петровна пообещала собрать на стол и ушла на кухню.

   - А ты поступил, - сказал Аркадий, - как настоящий мужчина. Прикрыл своего командира.

   - Это так, пустяк. - За подвиг Дэн свой поступок не считал. Кто не прикроет друга в бою. Пустые разговоры.

   - Не говори, это не пустяк. Это - поступок. Ты молодец, мужественный парень.

   - Я бросился в бой очертя голову, потому что струсил. - Признался Данька. Надо иметь смелость признать свою трусость. Не прятаться за мнимый подвиг.

   - Ты струсил? - Аркадий не мог поверить.

   - Ну. Да. Испугался, что ребята сочтут, будто я трус.

   - Господи, Даня, какие глупости. Какой же ты трус! От страха бегут прочь, а не бросаются в бой. Не подставляются под удар.

   - Может быть, - потом Даньку что-то подтолкнуло, и он спросил, - Дядя Аркадий, а как вы относитесь к моей маме?

   Тот опешил:

   - Что ты имеешь в виду, Даня?

   - Как что? Она вам нравится? - Данька подвергал испытанию храбрость Аркадия Аркадьевича. Он замечал, что дядя Аркадий по особому смотрит на мать. Не маленький. О таких вещах даже дети догадываются.

   - Да, нравится, - признался Аркадий Аркадьевич. Признание далось не легко. В таком вопросе нужна смелость.

   - Как нравится? Очень? Вы ее любите? - Даня хотел все точно выяснить.

   Аркадий Аркадьевич потупился:

   - Да, Даня, люблю.

   - А вы ей об этом сказали? - не унимался парнишка. Пока тебя не коснулось, можно считать, что вопрос очень простой.

   - Нет, - чуть слышно ответил Аркадий.

   - А что ждете. Идите и скажите. - Лихой командир. Доживи до такого мгновения, клинок врага покажется шалостью.

   - Даня, я так сразу... Я ... Я, может быть, завтра...скажу.

   - Ага. Очень похоже. - Данька полон мудрости.

   - На что похоже?

   - На что? На меня. Я темноты боялся и говорил себе - завтра не стану включать свет. Так и откладывал. Хватит, Аркадий Аркадьевич, бояться. Иди и скажи ей. Ну!

   - Даня, так сразу? - Аркадий робел.

   - Вот так, сразу! Иди, Аркадий Аркадьевич. - Вам бы, молодой человек, армии в бой бросать. Приказать не сложно.

   Аркадий все же поднялся. Подошел к кухне. Сделал решительный шаг. Минут через пятнадцать он вернулся с матерью. Мария Петровна нервно теребила руками край фартука. Данька посмотрел на эту парочку:

   - Ну что? Аркадий Аркадьевич, ты все сказал? - Генерал ждал рапорта.

   - Да, сказал. - Аркадий еще приходил в себя. Не каждый день приходится пройти через такое испытание. Слава богу, все позади.

   - Мам, а ты как? Тебе нравится Аркадий Аркадьевич? - Юный садист. Как им удается лезть не свое дело.

   - Да, Даня. Я думаю...

   - Что тут думать! Когда поженитесь? - Этот ребенок не уймется.

   Двое взрослых мялись, словно юнцы. На самотек оставлять нельзя. Без должного руководства дело погибнет. В умелых руках все спорится.

   - Нечего откладывать, - заявил Даня. - Есть мы будем сегодня?

   - Конечно, Даня. Пойдем, я собрала на стол.

   Что откладывать не стоит не ясно. Промедление смерти подобно. Сытый желудок - путь к верным решениям. За ужином мать спросила:

   - Как у тебя, Данечка, на Тортуге? Они хоть заботятся о тебе?

   - Ой, мам. Заботятся, еще как. Особенно, капитан. - Дэн окинул всех взглядом. Пусть посмеются. О такой потехе следует рассказать. - Приказал меня повесить. Рей пустует. Дядя Аркадий, болтаться елочной игрушкой. Лихо?

   - Что?! Повесить? Да я его... Это что за порядки?! Варвар! - Ну, он дождется. Она не посмотрит, что капитан. Хоть генерал! Управа найдется.

   - Как повесить тебя? Ты его спас! - возмущался Аркадий Аркадьевич. Шутка у Дани не удалась.

   - Он не знает, что я его прикрыл. Я не сказал и говорить не буду.

   - Будешь ждать, когда он тебя повесит? - Какое легкомыслие. Его собираются повесить, а он в благородство играет.

   - Нет. Никто меня не повесил. Я же живой. Оштрафовали на пять монет. Еще капитан оплеуху отвесил, что б не лез куда не следует.

   - Вот, правильно и сделал. - Решила Мария Петровна. - Повесить - это он негодяй. Я бы его своими руками повесила. Ударил? Вот, чужой человек и то понимает. Правильно, что ударил. Я бы тебя сама, Даня. - Мать погрозила кулаком, - Подзатыльник бы отвесила.

   Данька насупился.

   - Вам бы только всем меня бить. А я - раненный. - Мужчины любят прятаться от гнева женщин за настоящие и мнимые болячки. Иногда обожают, что б их жалели.

   - Ну, ладно, Данечка, - мать прижала к себе сына. Данька решил сменить тему разговора:

   - Слушайте, молодожены, свадьбу, где будете играть?

   - Мы не думали, - начал Аркадий.

   - Ресторан-то вы выбрали? - Теперь главное не сбавлять темпа. Противник в растерянности. Напор - ключ к успеху.

   - Нет еще. Выберем. Денег у нас хватит. У меня есть. Кольца купим. - Аркадий, как ученый все любил распланировать.

   - Кольца-то зачем? - заявил Даня, - не нужны вам кольца из магазина. У меня этого барахла полно. Выберу, что получше и притащу вам.

   - Может тебе самому, - начала мать.

   - Кольца мне не нужны. Еще рано. Мне не с кем обручаться. А блистючек этих я вам принесу. Как приданое, что ли. Не только кольца, а и всякие камешки и безделушки.