FIDES (СИ)

- Простите, мужу стало плохо, извините нас, пожалуйста, – тихо шептала она в ответ на бесчисленные «да что ж это творится-то, не дадут спектакль посмотреть», адресованные ей в спину.

Северус стоял в рекреации возле окна, глядя на полную машин улицу.

- Сев! Нельзя было хоть перерыв подождать?! Это даже неприлично! И почему мне всё время надо выбирать между вами двумя? – добавила она уже себе. Два почти неделимых для неё персонажа сегодня окончательно разошлись двумя берегами реки её жизни, хотя оба «сопровождали» девушку весь сознательный возраст.

Снейп обернулся на её вопиющий шёпот.

- Зато теперь я знаю, что ты выберешь, – негромко ответил он.

- Не поняла?

- Я… случайно вспомнил, что в твоём кольце есть ещё буквы «A.R.»

- Это что, ревность что ли? Да ты… ты…

Северус не дал ей договорить, сразу поцеловал, обнимая за плечи, и до самого звонка на антракт они не могли оторваться друг от друга.

- Мы досмотрим спектакль, Сев, – утвердительно сказала Нина, когда закончились минуты их волнительного счастья. В холл стали выходить люди, и они заняли свои места рядом с Энди.

- Северус, – шепнула подруга Нины Снейпу, – у Вас есть деньги? В смысле фунты? Хочу выпить чаю в буфете.

Он порылся в карманах и достал бумажный полтинник.

- Держите.

- А мне точно хватит? Я просто… не знаю, какие тут цены…

Северус достал ещё сотню и добавил: «Извините, больше маггловских нет».

- Давай я пока сумку подержу, – Нина забрала у девушки расшитую бисером зачарованную сумочку, которую подруга неохотно отдала ей.

Занавес открылся по звонку, и девушки снова устремили взоры на сцену, только Нина прижималась к Снейпу и держала его под руку, счастливая настолько, что Энди догадалась о том, что могло произойти в коридоре.

А на сцене… бушевала трагедия! Сильная, глубокая драма с печальным концом, разительно отличавшаяся от всего, что творилось в душе Нины, и неизбежно вызывавшая напряжение, дисгармонию нахлынувших чувств девушки с тем, что она видит в бесподобной игре своего любимого актера и чему должна сейчас сопереживать. Напряжение нарастало от действия к действию, и по мере сгущения красок на сцене девушка всё крепче сжимала руку любимого мужчины, сидевшего рядом.

Что-то должно случиться, – мысль билась током между драматическим и лирически-радостным «полюсами» внутри неё.

Но история была о любви, трагической, сгорающей вместе с героем, вечной любви…

«Дальше – тишина…*»

Пока зал аплодировал стоя, Энди прошла на выход.

- Ты куда?– Мы пойдём за автографом?

- Пойдём, – вздохнула Энди, – под впечатлением от спектакля ей стало совсем что-то грустно. Девушки протиснулись сквозь толпу поклонников актёров, и подписали у Алана взятую с собой мятую афишу.

Лица их выражали трепет, крайнюю степень восторга и такое лучезарное счастье, что Алан даже задал им несколько вопросов о впечатлениях от постановки.

- Берегите себя, мистер Рикман, – робко сказала Нина на прощание, не сводя глаз с него и восхищённого народа вокруг, с которыми мужчина общался внимательно и терпеливо. «Дыши в суровом мире, чтоб мою поведать повесть…*», – снова прозвучали в голове девушки бархатный магический голос и слова, завершавшие действо, но принц датский уже превратился в обычного, современного человека, только наверно чуть более светлого и тёплого, чем иные из нашего времени.

Северус наблюдал за девушками из дверей, пребывая в задумчивости.

Они втроём прогулялись по вечернему центру города по пути в Паучий тупик, поглядели на то, как в Темзе отражаются фонари и темнеет подсвеченное городскими огнями осеннее небо. Энди без умолку говорила о спектакле, не в силах передать эмоции экспрессивной, почти испанской речью; Северус непроизвольно сжимал руку Нины так, что у неё побелели пальцы, но профессор явно хотел сказать что-то важное, и девушка не отвлекала его от раздумий. Ей и самой сейчас больше всего хотелось приземлиться на лавочку и посидеть-подумать в тишине до самого рассвета, прижимаясь к родному плечу и глядя на то, как фонари закутывает смог и поднимающийся с реки туман; но просто идти рядом со Снейпом, украдкой бросая на него робкие взгляды, было волшебно.

Подошли к дому они уже в полной темноте и сразу разбрелись по углам, – девушки в гостевую комнату, а Северус остался разжигать огонь в камине.

- Я так сильно скучаю по своим… – горестно произнесла Энди, усевшись на кровати, – там… друзья, там родные ждут… и собачки мои… – португалка чуть не расплакалась, и Нина обняла её. – Смешно в моём возрасте так глупо привязываться к дому…

На это Нина даже не знала, что ответить. «Дома» она многое готова была отдать за ситуацию, подобную произошедшей с ними. И чудесным образом это случилось. А сейчас, после такого сложного и захватывающего спектакля, совсем не хотелось рассуждать, сколько ещё им предстоит пробыть здесь, и есть ли у них возможность вернуться.

- Ты… наверное, хочешь к Снейпу? – Энди стёрла слёзы, – а я тебя отвлекаю? Иди, иди, утром поговорим, удачи, – хитро подмигнула подруга, и Нина робко спустилась в гостиную.

Снейп сидел на старом диване с бокалом.

- Не спишь? – спросил он, едва заслышав её шаги.

- Да… Энди уже уснула, не хочу ей мешать. А ты? Что это у тебя, огневиски? – девушка почувствовала запах алкоголя ещё с лестницы.

- Нет, простой шотландский. Здесь всё же маггловский дом, – усмехнулся он.

- Нальёшь мне?

Северус потянулся за бутылкой к маленькому журнальному столику, а бокал пришлось наколдовать из подручных средств, кажется, из галстука: вставать было лень.

- А закуски нет? – Нина, спиртным не увлекавшаяся, боялась, что её развезёт с полглотка.

- В кухне должна быть.

- Ну… мне тоже лень вставать, – девушка подтянула ноги на диван.

Северус молча сходил на кухню и принёс тарелку с сыром и шоколадку. А заодно – ещё одну бутылку.

«Закуски, однако, как для шампанского, а не шотландской водки», – мысленно вздохнула девушка.

- Ты хочешь нажраться в хлам? – совсем неромантично поинтересовалась она.

- Я хочу выпить, – спокойно ответил Снейп.

«Ты, вроде как, уже выпил…»

- Это… потому что здесь нет зелья? – набралась храбрости спросить его лаборантка. – Я знаю, зачем ты его пьёшь. И, кстати, больше не позволю тебе гробить здоровье таким сильным средством.

- Значит, для нашей любезной лекарши уже не существует медицинской тайны? – прошипел Снейп, опускаясь на диван.

- Она здесь ни причем. Я читала свойства целебных зелий, – открыто сказала Нина, – а медицинская тайна нужна, чтобы беречь здоровье, а не помогать его портить.

- Ну и… как тебе такие сведения? – севшим голосом спросил он, внимательно глядя в её глаза.

Нина прищурилась.

- Ты – идиот, если в двух словах, – мирно ответила она.

- До тебя мне не приходилось пить это зелье ради его побочного эффекта, – немного рассеянно произнёс мужчина.

- Дамы тебя устраивали? – ей не очень-то верилось, что она может понравиться зельевару за столь малое время, учитывая его прошлое, подозрительность к посторонним и замкнутость. Да и внешне ей зацепить нечем, особенно на фоне женственной красавицы-подруги.

- Их не было. Вообще, – Северус не постеснялся такой нелестной для мужчины правды.

- А как же… да вот хотя бы мадам Пинс? – не к месту пошутила Нина. – Студентки? Да мало ли в Хогсмиде баб, – весело продолжала она.

Снейп смотрел в её глаза и снова терялся.

Ну почему в её взгляде нет никаких вопросов, будто и свою судьбу она знает наперёд! Почему взгляд не требует, не принуждает, а лишь смотрит вот ТАК… Если бы она могла взглянуть на него как те пьяные ведьмы из «Трёх мётел», или даже как эта чёртова библиотекарша! Тогда… он бы наверно решился, он бы не рисковал своим сердцем, потому что эти дамы, пылающие прогоревшей лет дцать назад страстью, были ему не интересны, а иной раз и противны. Он не переживал бы и за сохранность их сердец, зная, что утешение на один или несколько вечеров не станет для них чем-то серьёзным.