Мертвый мир. Форт Крут (CИ)

Глеб присел на какой-то ящик, который выдернул из кучи хлама и прикинул, что ещё произошло за то время, что он провёл в этом мире. Всю неделю в форте было суетно, группы чуть ли не круглые сутки занимались мародёрством территории, подметая всё, что может пригодиться. Спиртное и сигареты в супермаркетах вывозилось под ноль, иногда к одному магазину делали в день по пять-шесть ходок, вскоре подвал и два первых этажа стали напоминать оптовый виноводочный склад, количество бухла исчислялось уже не ящиками, а фурами. В связи с большим количеством спиртного Круту пришлось вводить сухой закон, поскольку в первый же день после больших поставок кое-кто умудрился нажраться и высказать всё, что думает о собеседнике. В итоге Чёрный получил по морде от Юры, а Штырь от самого Глеба, когда тот сунулся к его новой подружке, довольно миловидной рыженькой худышке со знойным именем Виолетта. После этого Крут закрыл всё спиртное, на двери повесили навесные замки, поскольку офисные вскрывались с помощью ножа или плоской отвертки. Вообще, в форт свозилось всё, что могло пригодиться: от компьютеров до запчастей и всякой полезной техники и инструмента, приволокли даже деревообрабатывающие станки с какой-то выставки.

Глеб, отличившийся на второй день в перестрелке с залётными, перешёл в личное подчинение Крутова и теперь сопровождал пахана в поездках по окраинам Москвы на Носороге в поисках новой базы. Также компанию им составили братья, которых Ирбис уже начал натаскивать, и те делали определенные успехи.

На общем собрании было принято решение частично уйти из Москвы, а банк удерживать только до момента окончания мародёрки в данном районе. Судя по радиоперехватам, в Москве действовало двенадцать различных групп, от семи до сорока человек. Это не считая тех, у кого отсутствовала связь, или пилигримов, отколовшихся от бригад, или чудом выживших везунчиков, товарищей которых доедали мутанты. Несколько раз Крут попадал на чужую территорию, дважды пришлось стрелять в людей. Вообще, местная Москва отличалась от той Москвы, что осталась на Земле 1. Конечно, процентов семьдесят были совершенно идентичными. Но тридцать…. Именно в этих тридцати процентах и нашёлся идеальный вариант – в километре за МКАДом небольшой элитный гостиничный комплекс, а вокруг сосновый лес. Правда, пришлось Круту отрядить на охрану застолбленного объекта Чёрствого и его последнего уцелевшего бойца, парень, получивший ожоги и ранение в битве с электриками, умер на второй день.

И вот теперь осталось сделать последнее дело – ликвидировать Рустама Умарова, дабы обезопасить с этой стороны гарнизон, который ещё некоторое время будет жить в форте, было решено оставить там четырёх бойцов при инкассаторском броневике. Вообще, Глебу нравилась команда Крута. С каждым днём он замечал, что они всё меньше и меньше напоминают уголовников. Под влиянием женщин исправлялась речь, а после занятий с Глебом начала выравниваться подготовка. Это была какая-то странная смесь коммуны боевого подразделения и банды мародёров. Даже Чёрный с Мальборо прекратили лупить от бедра длинными очередями и стали целиться.

– Готово, – легонько толкнув его в плечо, сообщил Семён.

Глеб посмотрел на него и кивнул.

– Тогда запускай.

С легким, почти бесшумным жужжанием беспилотник с закреплённой камерой взлетел через дыру в крыше. На экран планшета пошла картинка, слегка размытая, но Офицер поколдовал с настройкой, и всё стало очень чётким.

– Пару кругов над домом, – приказал Ирбис.

Бывший вертолётчик выполнил.

– Хорошо, давай вперёд по улице, общий план банка, а там видно будет.

Камера медленно поплыла в указанном направлении. Сто метров, двести метров, всё, дома кончились, впереди Серпуховской вал.

– А у этой птички управляемость гораздо лучше, чем у наших, – отметил Офицер.

– Не отвлекайся, – попросил Глеб, – разверни вправо, дом на углу, четвёртый этаж. Сдай немного вправо, увеличь. Офигеть!

Видимо, недавно тут шёл бой, на улице перед банком лежали три тела в обычных камках, как у того бедняги возле красного Шевроле. Минут через пять из банка вышли люди и, подхватив трупы за ноги, уволокли куда-то дальше к площади.

– Поверни камеру, ещё увеличь, – попросил Глеб. – Отлично.

– Не вижу ничего отличного, – нахмурился Офицер, наблюдая, как тащат за угол третий труп.

– Потому что не знаешь, куда смотреть, – Ирбис указал пальцем на верхний край здания через дорогу, – видишь, компенсатор из окна торчит?

«Пилот» покачал головой.

– Не важно, я вижу, там пулемётная точка, грамотная позиция, секрет на двоих – пулемётчик и прикрытие, этакий козырь, который ударит в спину атакующим. Теперь давай поближе и повыше. Можешь повисеть над этим гнездом, прямо над крышей? Нужно снять фасад банка.

«Так, снайперская позиция на седьмом этаже, – бубнил про себя Глеб, – два пулемётных гнезда, бойницы на первом этаже. Им везёт, окна второго этажа целые, в отличие от ваших».

– Давай облёт здания, но заложи круг больше, иначе засекут.

– И так на пределе почти, ещё метров сто, и мы потеряем контроль, – заметил Офицер.

– Без разницы, – отрезал Ирбис, – нужна картинка, значит, делай, даже если ты своей игрушки лишишься.

Семён кивнул и, сдав назад, пошёл в облёт. Как ни странно, беспилотник удержался в зоне сигнала, картинка стала чуть похуже и с тормозами, но Глеб вычислил ещё две огневые точки, а также понял, где можно войти. Всё, возвращайся, отойди на пару сотен метров, максимальное приближение, и повиси часок? Хватит батареи?

Офицер кивнул.

– Что хочешь увидеть?

– Рустама, конечно, хочу посмотреть, как он ходит, и где.

Ожидание тянулось медленно. Несколько раз у банка мелькали люди, один раз к входу подъехал внедорожник, напоминающий машинки из панковских фильмов про апокалипсис, вроде «Безумного Макса», даже шипы на капот наварили. Ирбис насчитал шестерых, заодно увидел пересменку, фишки в доме напротив, двое пришли, двое ушли.

Глеб посмотрел на часы, время подходило к часу дня.

– Возвращай свой геликоптер, есть запасные батареи?

Офицер кивнул.

– Тогда народ слушай приказ – не дёргаемся, сидим, ждём часов до четырёх, ещё час съёмки и уходим.

Все кивнули и устроились поудобней, причём братья не забывали контролировать люки, ведущие в подъезды, и окна. Иногда в тишине города стучали автоматные очереди. Несколько раз туда-сюда проносилась машина, по-видимому, та самая с шипами. Потом снова всё стихало. В три пообедали. Крут расщедрился и выделил на разведчиков два сухих армейский пайка из резерва.

– Прямо воспоминания нахлынули, – жуя хлебец с колбасным фаршем, улыбнулся Глеб.

Малой согласно кивнул.

– Я тоже очень любил эти наборы.

– А я нет, – буркнул Старшой, – но сейчас почему-то у них такой замечательный вкус.

Все негромко рассмеялись.

Снова раздался звук двигателя. Глеб бросил взгляд на дорогие часы.

– У них раз в час объезд границ, похоже, у кого-то лишнее топливо.

– Мы тоже можем себе это позволить, – заметил Офицер. – Не вы ли неделю катались с Крутом, ища новую базу?

– Это потому, что мы нашли его источник тут, – ответил Ирбис. – Главное, чтобы всё не сожгли, нам пригодится. Кстати, Крут что-нибудь говорил о разделе трофеев после захвата базы бородатых?

– Говорил, что по-братски на троих делим всё, что найдём, – повернувшись, пояснил Старшой. – Я не думаю, что он будет бодаться с Грибом или этим Татарином за лишний цинк.

– В этом мире цинк лишним не бывает, – наставительно заметил Глеб.

Через час подняли «птичку», облетели район. Благодаря «писецмобилю», как обозвал его Старшой, выяснили примерную границу территории, которая на относительном контроле. На этом, правда, удача кончилась. При подлёте к банку какая-то крылатая и особо скоростная тварь протаранила бепилотник и тот, кувыркаясь, рухнул вниз.

– Усё, кина не будет, – отключая планшет, подвёл итог Офицер. – Одно радует, чемодан тащить не надо. – Закинув сумку с ноутбуком за спину, он вооружился АКМом, на который уже поставили подствольник. – Давайте сваливать.