Найти себя (СИ)

   - Как я и предполагал Чака Норриса никто не разыскивает. Тогда я поинтересовался, а кто именно сейчас находится в розыске.

   Сердце Сомова непроизвольно зачастило в груди.

   - С весны положение с преступностью в городе благополучное и, - Сугис поднял указательный палец и, выдержав театральную паузу, закончил: - в списках не числится ни одного разыскиваемого.

   Виктор выдохнул с облегчением. Вот это новость! Выходит, что Эргис Преан смирился с побегом своего раба, не стал предавать дело огласке и оставил его в покое. Ну что ж, это просто отлично. Получается, что никто его не ищет и теперь можно спокойно ходить по улицам и не оглядываться. Впрочем, документов у Сомова все равно не было, и его первый радостный порыв слегка поутих. То, что его не ищут это конечно хорошо, но все же следует избегать ситуаций с проверкой документов.

   - Так что ты скажешь о раскрытии имени таинственного борца? - вырвал Виктора из размышлений голос хитрого Сугиса, - Если ты снимаешь маску, то народ обязательно еще раз сбежится чтобы только на это посмотреть. Зритель придет к нам во второй раз, и мы еще немного заработаем. Ты же не против того, чтобы заработать Чак? Что скажешь?

   - Скажу, что вы очень продуманный, господин Сугис.

   - ?

   - Я в том смысле, что вы очень предусмотрительный и предприимчивый деловой человек, - пояснил Сомов, - И ваши доводы полностью меня убедили раскрыть свое имя и показать лицо публике. Согласен с вами и в том, что это вызовет нездоровый интерес, а соответственно повышенные кассовые сборы.

   - Вот и славно! - Сугис довольно потер свои огромные волосатые ручищи.

   - У меня только одна просьба, - попросил его Виктор, - Раз уж я открою свое имя, закажите к этому моменту новый большой рекламный плакат с надписью "На арене непобедимый Чак Норрис".

   - Не уверен, что это добавит прибыли, - прикинул что-то про себя Сугис, - Зачем тебе это нужно?

   - Ну, - замялся Сомов и посмотрел куда-то вверх, - Скажем так, Чак Норрис был бы доволен.

   - Ага, - сказал хозяин цирка, который истолковал все по-своему и усмехнулся, - Ладно, сделаем непобедимый ты наш. Кстати, скоро добавим и еще одну надпись - "Непобедимый Чак Норрис против Мясника из Харбатана".

   Виктор вздрогнул и повернулся к владельцу цирка. На ум пришла неприятная аналогия. Знавал он одного мясника из Бэй-Харбор, которого звали Декстер Морган.

   - Ну, в общем-то, я не хотел об этом сообщать раньше времени, но раз уж зашел разговор, - Сугис, не замечая реакции Виктора продолжал: - Нам бросил вызов местный и весьма популярный в городе силач. В прошлом он был очень способным борцом, но по семейным обстоятельствам ушел из цирка, и занялся торговой деятельностью. Дела у него не особо задались, а в последнее время так вообще стал работать рубщиком мяса на рынке. А сегодня он пришел ко мне, чтобы провести переговоры об условиях состязаний. Договорились, что через три дня он начнет борьбу с каждым из вас. Ты, конечно, будешь в списке последним.

   Все это было несколько неожиданно, а звучало вообще двусмысленно и угрожающе. Встречаться в настоящей схватке с незнакомым силачом никакого желания не было. Сомов поморщился.

   - А если он меня завалит? Что тогда будем делать?

   - Ну, в общем-то, да, обязательно завалит, - не стал даже обнадеживать Сугис, - Думаю, что он вообще всех наших завалит. Я же говорю - очень способный и сильный борец. Хуже всего, что договариваться по-хорошему он не хочет. Слишком гордый и упрямый.

   - Надо ему сделать предложение, от которого он не сможет отказаться, - твердо сказал Виктор.

   - Это какое? - заинтересовался Сугис.

   Сомов сделал короткое движение ладонью по горлу.

   - Да ну тебя к черту, Чак, - рассердился Сугис, подозрительно косясь на Сомова, - Иной раз я не понимаю то ли шутишь ты, то ли всерьез говоришь с одним и тем же выражением лица.

   - Он нам все заработки обломает. Какие тут могут быть шутки. Бритвой по горлу и в колодец.

   - Все, - Сугис поднял руки, словно закрывая уши, - не хочу больше об этом слышать. Иди Норрис, занимайся своими делами. Обломает он. И зачем ты постоянно слова коверкаешь?

   Виктор, незаметно посмеиваясь, покинул владельца цирка. Шутки шутками, но если трезво оценивать свои шансы против Мясника, то у Виктора они равнялись нулю. Предыдущие победы Сомова на арене над своими борцами были прямым надувательством публики с целью вытрясти побольше монет из доверчивых зрителей. Реальное положение было таково, что все цирковые борцы справлялись с бывшим студентом без особого труда, а стоило им один раз попасться на подсечке, второго шанса они ему уже не давали. Кроме того, борцы еще и выговаривали Сомову за применение недопустимого приема. Так что, если подсечки в цирковой борьбе по существующим правилам были запрещены, то Виктор терял свой единственный козырь против Мясника и, следовательно, был обречен на поражение. Без вариантов.

   Ладно, пусть у Сугиса болит голова над этой проблемой, в крайнем случае, можно изменить ставки на тотализаторе решил Виктор и направился к Моне. Красивая и стройная гимнастка нравилась ему все больше и больше. Сомова даже стали раздражать ее поклонники, которые после представлений часто крутились у фургона с девушками. Это конечно была еще не любовь, но, наверное, ревностью чувства Виктора уже было можно назвать смело. Огорчало и то, что перспективы развития их отношений были туманными.

   Мона была нежной ласковой и доверчивой, но при этом слегка взбалмошной и упрямой девчонкой. Впрочем, Виктору нравились все ее противоречивые качества, уживающиеся в маленьком хорошо сложенном спортивном и сильном теле. Утомленные, но довольные друг другом они лежали в своем любовном гнездышке, устроенным в одном из пустых фургонов и, обнявшись, болтали о всяких пустяках.

   - Ты меня любишь, Чак? - в который раз спрашивала Мона.

   Положительный ответ на этот вопрос она, конечно, знала, но видимо ей, как и многим женщинам было просто необходимо время от времени слышать это еще раз.

   - Я определяю любовь, как нежелание убивать, - сострил Сомов, не открывая глаз, - Раз ты жива, значит, Чак Норрис тебя любит.

   - Странный ты, - девушка не оценила юмора и, склонив голову на плечо Виктора, нежным пальчиком стала рисовать вензеля у него на груди, - Лицо у тебя всегда как будто железное. Ты точно не из нашего круга. Некоторые верят, что ты и в самом деле благородного происхождения. Если хочешь знать, я тоже так считаю. И еще твои снежные волосы...

   - Ты еще Снежком назови, - тихо проворчал Виктор, - Предупреждаю - сразу разлюблю.

   Мона была заботливая девушка, каждый день лично брила Виктору голову и конечно знала о цвете его волос. Правда она считала, что волосы у него светлые от природы, а о том, что они седые она и подумать не могла.

   - И еще мне кажется, Чак, что ты не совсем человек. Мне кажется, что ты немножко вампир. И целуешься ты по-вампирски.

   По-французски, мысленно поправил ее Виктор.

   - Все знают, как вампиры относятся к чистоте своей расы. Болезненнее только эльфы. Может быть, потому что ты не полностью похож на вампиров, они тебя и вынудили покинуть их остров? Такое часто бывает, - Мона поцеловала Виктора в ухо и заговорщицки зашептала: - Признайся, я не кому не расскажу. Ты ведь немножко вампир, Чак?

   - Угу, - легко согласился Сомов, - На одну восьмую.

   Мона даже приподнялась на локте и глаза ее расширились. Ей показалась, что сейчас перед ней раскроется великая тайна ее любовника.

   - Только происхождение здесь ни при чем, - лениво продолжал Виктор, - Я просто сожрал чертова вампира.

   - Дурной! - обиделась Мона и несильно стукнула Сомова кулачком в грудь, - А я чуть не поверила. Ну и не рассказывай ничего. Не больно то и надо!

   Она надула губки и демонстративно отвернулась, лягнув его еще пару раз пятками. Но Виктор уже хорошо знал характер своей подружки. Он обнял ее одной рукой, зарылся носом в приятно пахнущие волосы и поцеловал в макушку. Мона словно только этого и ждала, сразу повернулась к нему лицом и требовательно подставила губы для поцелуя.