Три мира одиночества

в чем упрекнуть тебя и потому я даю тебе право самому убить себя. Во имя будущего и во имя Ордена. Я могу рассчитывать на тебя?

- Да, магистр Эзнис.

- Я знал, что не будет другого ответа.

- Можно ли мне выйти на несколько минут? Хочу в последний раз увидеть небо и солнце.

- А также лес и горы вокруг. Конечно, мой мальчик. Проводи меня.

Они вышли из храма.

- Твоя гибель не будет напрасной, Руадх, - сказал ему Эзнис, - Ступай назад и сделай, что должно. Не затягивай. С каждой минутой это будет все трудней.

Руадх поклонился и, вытаскивая на ходу короткий орденский меч, пошел к оставленному им гроссмейстеру. Глаза Тайэрнина были открыты.

- Где книга? - с трудом приподнимая голову, прошептал он.

- Ее взял магистр Эзнис, - в полной растерянности ответил Руадх.

Голова Тайэрнина упала на камень, он застонал.

- Откуда взялся здесь этот предатель? Столько предосторожностей было принято, чтобы он не узнал, и все напрасно. Где он сейчас?

- Я только что проводил его к выходу, Учитель.

- А почему остался ты?

- Он приказал мне убить себя в храме.

- Воспользовался старинным правом магистров! - Тайэрнин умолк, собираясь с силами, - Еще не поздно все исправить, Руадх. Я умираю и не смогу ничем тебе помочь. Но он ведь не знает, что ты остался жив. Сделай то, что не успел сделать я. Тайно иди следом за ним, догони, убей его и забери книгу. Не открывай ее. То, что там написано, не для твоих глаз. Передай манускрипт Ордену. И скажи всем, кто, подобно Эзнису, захочет тебе это приказать, что я запретил тебе умирать. Такова моя последняя воля.

- Я вернусь, чтобы забрать тебя отсюда.

- Не смей. Забудь дорогу. Этот храм будет нашим общим склепом. Иди.

Гроссмейстер замолчал. Руадх склонился над ним и закрыл мертвые веки.

- Ты за все заплатишь мне, Эзнис, - сказал он и, не пытаясь сдержать слез, вышел из храма.

Магистр Эзнис сидел у костра в лесу.

“Подумать только, - расслабленно думал он, щурясь на пламя, - Как хорошо все получилось”.

Манускрипт был в его руках, даже убивать никого самому не пришлось. Погибли гроссмейстер и один из магистров. Значит, еще на целых два шага он ближе к высшей ступени в Ордене. Ему казалось, что на много миль вокруг нет противников, и, слишком поздно он почувствовал чужую и враждебную ауру за своей спиной. Вскочил, готовый к отпору, но тут же повалился навзничь с арбалетным болтом в животе. Руадх вышел к костру и брезгливо, ногой, заставил повернуться к себе.

- Очень трудно с такой болью составлять заклинания, магистр Эзнис? - спокойно спросил он, - Я специально не стал стрелять

в грудь или шею. Помучайся немного и вспомни преданного тобой гроссмейстера Тайэрнина.

- Почему… Ты… Не убил… Себя? - сквозь зубы прошипел Эзнис, - Проклятие Ордена… Навечно…

- Тайэрнин разрешил мне обменять свою жизнь на твою смерть, предатель. Ради кого ты изменил Ордену? Скажи, и я позволю тебе умереть прямо сейчас.

Эзнис сжал зубы и отвернулся.

- Вот как?

Руадх поднял походную солонку и высыпал всю соль на рану. Эзнис взвыл, на его губах показались кровь и пена.

- Ты теряешь лицо перед оруженосцем, бывший магистр.

- Тебе… Не… Долго… Осталось… Быть… Оруженосцем…

Руадх сел у костра, снял с вертела кусочек мяса, положил его на хлеб.

- Позови, когда надоест мучиться.

Эзнис стонал и метался, потом перестал. Его лицо заострилось. Своих хозяев изменник так и не назвал.

- Что ж, бывший магистр, жил ты плохо, но умираешь хорошо, - сказал Руадх.

Вытащил меч и отрубил ему голову. Преемник Тайэрнина получил ее вместе с манускриптом. В следующий раз этот манускрипт Руадх увидел лишь через 40 лет, когда сам стал великим магистром.

Гроссмейстер с трудом оторвал глаза от потемневших строк. Есть, все-таки есть одна единственная возможность изменить магическое поле Сааранда и лишить его королей их неограниченных возможностей. Десять лет он втайне мечтал об этом, но не решался. И вот теперь настало время. Правда, в руках Руадха сейчас только одна половинка великой тайны. Но он знает, где искать вторую. Опасно, очень опасно, но выхода нет. Руадх бережно убрал манускрипт в железный ящик, закрыл хитрый замок. Вернувшись к столу, позвонил в маленький колокольчик.

- Пригласите сюда магистров, - приказал он вошедшему в кабинет секретарю.

Магистры Лоан и Цениас. ДОРОГА НА ЛЕНААР

На следующее утро после разговора с Руадхом, магистры Лоан

и Цениас отправились в Ленаар. Десять боевых магов Ордена сопровождали их. Курировавший эту провинцию магистр Лоан был хмур

и неразговорчив. Цениас же, напротив, пребывал в приподнятом настроении и за время пути несколько раз пытался завести разговор

с Лоаном, но тот отвечал односложно и поддерживать беседу был не настроен. Так продолжалось полдня, пока небольшой отряд не расположился на отдых в большом придорожном трактире. Оставив своих людей в общем зале, магистры поднялись на второй этаж и теперь, молча, сидели в тесном номере. Наполненные вином кубки еще ни разу не были пригублены, тарелки с едой - не тронуты.

- Историческое место, - нарушил молчание Цениас, - Говорят, что именно у этого трактира Руадх когда-то встретил гроссмейстера Тайэрнина.

- Вроде бы, да, - ответил Лоан, потрогал свой кубок, но не поднял его, оставил на месте.

Снова наступила тишина.

- Мы давно знаем друг друга, Лоан, и мне не хотелось бы, чтобы ты думал, будто я претендую сейчас на контроль над твоей провинцией, - сказал после небольшой паузы Цениас, - Но дело, порученное нам, действительно, настолько исключительно и серьезно, что тут и наших с тобой совместных усилий может оказаться недостаточно. Руадх в данном случае прав. Надеюсь, ты понимаешь это.

- Понимаю, - кивнул головой Лоан, - Я думаю о другом. Получить Ключ - это ведь лишь малая часть большой проблемы. Ты уверен, что мы сможем правильно его использовать?

- И ты туда же? Хватит колебаний. Лучше давай подумаем, что будет в Сааранде через несколько лет. Революции устраивают идеалисты и фанатики типа Руадха, но плодами их всегда пользуются жесткие прагматики, вроде нас с тобой.

- Я не буду участвовать в заговоре против Руадха, - быстро сказал Лоан.

- Вот как? И почему же?

- Боюсь, - коротко ответил он.

- Вот за это я и ценю тебя, мой старый друг. Ты не говоришь красивые слова о долге и клятвах, не прячешь свои сомнения под рассуждениями об общественном благе и государственной целесообразности. Ты просто сказал правду и поэтому я полностью доверяю тебе. Я тоже буду откровенен с тобой. Никто не говорит

о свержении гроссмейстера в настоящий момент. Он силен и могуществен, но недовольство в народе будет нарастать с каждым днем, и мы умело повернем его против Руадха. Мы очерним его имя, на него одного спишем все наши ошибки и преступления. Да, преступления. Видишь, я называю вещи своими именами и совершенно не стесняюсь этого. Когда придет время, мы объявим Руадха тираном и “разоблачим” его, а себя выставим невинными овечками. Скажем, что только из-за страха быть репрессированными выполняли преступные приказы и поручения Руадха. Более того, я думаю, что нам стоит немного поторопить события и, чтобы поколебать позиции гроссмейстера, сразу, после победы, принять некоторые меры для дестабилизации обстановки в столице

и провинциях. Сейчас же необходимо воспользоваться ситуацией и уничтожить всех, кто хоть как-то в будущем сможет помешать нам. Самое печальное, что такие люди есть не только среди сторонников Вериэна.

- Ты говоришь о Белернине? - спросил Лоан.

- О нем, о ком же еще, - усмехнулся Цениас, - Мальчишка не поддается чужому влиянию, самостоятелен и неуправляем. И при этом он пока еще всецело преданн Руадху. Очень опасное сочетание, особенно если учесть его способности и склонность к бескомпромиссным решительным действиям.

- Да, Белернин опасен. Но он неуязвим сейчас. Мы не сможем ничего открыто предпринять против него, а слухам и доносам гроссмейстер не поверит.