Адский меч ниндзя (СИ)

Филела также испытывала уколы ревности, её хотелось мужской ласки, а морские пехотинцы уже успели уехать. Ну, не насиловать же парня! Мощная волчица предложила:

– Давайте слегка перекусим! А то может крыша поехать возни с механизмом больших мучений.

Шелла и Магда дружно и, посмеиваясь, согласились:

– Вот это правильно, ведь мы голодные!

В танке ( Ведь американцы народ хозяйственный) в специальном термическом ящике хранились консервы, как овощные, так и мясные. Юноша скромно стоял в сторонке, пока Филела не крикнула ему:

– Ну чего застыл как истукан! И так худющий как Кощей. Иди, поешь с нами, сил наберись!

Юноша присел и, тут же прижался к Шелле, а та прильнула к нему. Магда их ядовито подколола:

– А ты знаешь в христианстве, блуд есть самый страшный грех!

Пара после этих слов отстранилась друг от друга, словно от удара электрическим током. Шелла даже ушибла себе локоть, опасливо смотря на небо. А Филила рассмеялась:

– Вот она ваша первая любовь! Не бойтесь голубки… Только не переходите грани.

Шелла тут решительно произнесла:

– Ничего серьезного до свадьбы! А свадьба после войны!

После этих слов юноша скривился так, что видно даже, невольно по щеке пробежала слеза.

Магда с нежным взглядом предложила Шелле:

– Ну, зачем ты так отшила парня! Лучше давать спой! У тебя ведь голос богини Венеры, и твой мальчик сразу вернет себе хорошее настроение!

Блондинка-тигрица без лишних споров запела, причем вкладывая в каждую строчку свою душу;

Живем в мире полном – разлуки, печали…

Что делать солдату, когда одинок?

За нас Боги право жестоко решали –

От этого парня седеет висок!

Настолько жестоко к любви мирозданье,

В нем слезы разлуки каскадом лились…

Бесследно исчезло как сон состраданье,

И стала как камень без мягкости жизнь!

В пустыне морозит, а лед зноем пышет,

Как сердце окутала ржавая цепь!

И дождик разлуки, бьет дроби по крыше –

Карманы пустеют, осталась лишь медь!

Но вера на подвиг бойца вдохновляет,

Всевышний Бог – знайте, дал твердый обет!

И будет нам словно листве в теплом Мае,

Когда прорастая, встречаем расцвет!

Хотите планету вы сделать счастливей,

Чтоб каждый из нас славно пел соловьем?

Тогда мед сладчайший стал сбором на липе –

В душе исполины покончим с враньем!

Не надо обманывать Бога поверьте,

Он видит насквозь, кто из нас трус и хам!

Придайте значение Господа жертве,

Недаром гласит, Аз вам люди воздам!

Но злое насилье нас в сети словило,

Не знает никто, где убийствам конец.

Иуда висит на подгнившей осине –

А тем, кто поверил – лавровый венец!

Любой из людей может сделаться лучше,

Наш выбор осознан – стремленье к Христу.

Но крови порою бывают и лужи,

Хоть есть обещанье – Я скоро приду!

О мир до чего в тебе много насилья,

Как будто нельзя нам по мирному жить!

Над гробом солдата жена голосила,

Насколько тонка жизни хрупкая нить!

Пролитие крови не наше призванье –

Охота любить, дать Отечеству рай!

За что же такое нам всем наказанье –

Ответ ты богатства все нищим раздай!

Купить невозможно за деньги спасенье,

Поскольку для Бога нет злата цены!

И церкви поклоны ты бей в Воскресенье,

Чтобы стали крылатыми словно орлы!

И время наступит – придет Божье Царство,

Закончится злая и хищная мгла!

Духовное сгинет проклятое рабство,

А станет в Величии Счастья страна!

. ГЛАВА ? 12

Хук понимал, что погоня дело опасное, поэтому старался выбирать путь, где бы, не было следов, например по каменистой почве. Впрочем, пока ему везло, видно чтобы отправиться от поражения врагу требовалось время. Кроме того, ради шести рабов губить еще один отряд: сомнительная идея.

Белуга бежала быстро, но видно, что ей это стоило, нежное девичье личико, то и дело дергалось, лоб морщинился. Рабы-мальчишки тоже страдали, подпаленные огнем ступни стали чувственнее к острым камням. Впрочем, на работу их правило гнали бегом, вкалывали невольники много, слабых забивали плетьми или приносили в жертву, так что они могли выдержать многое.

Они на ходу даже перебрасывались словечками:

– А кто такой Светонесущий?

– Наш командир! – Гордо произнес, стараясь не слишком вырываться вперед Хук.

Пацаны продолжали выпытывать:

– Правда что он втрое выше обычного гуля, и съедает на завтрак целого быка?

– Это выдумка, но дерется он не хуже великана. – Честно ответил юный полководец. Понятно, что лгать глупо. Разве, что можно прикрасить и то на гугулькин нос действительность.

– А что он мог бы уложит гиганта-Аргона?

– Конечно! Великан не тот, кто ростом велик, а у кого размах мысли, до небес! – Заявил, блистая незаурядным остроумием Хук.

– Тогда ты, наверное, очень большой начальник. Хотя и мальчик! – Сказала, неподдельно восхищаясь, своим чудным спасителем Белуга.

– Вообще я темник, у меня десять тысяч юных бойцов под мечом, так что саблезубый тигр тебе мальчик. – Обиделся Хук.

– Ты нас от смерти спас. Обычно после этого женщина принадлежит освободителю.

Несмотря на двусмысленность последнего заявления, одаренный пацан сделал вид, что не понял намеков.

– У нас полная свобода! Все кто способен держать оружие, имеют право голосовать и быть избранными. Вот ты сегодня рабыня, а завтра будешь лихая богиня! – Заверил с улыбкой Хук.

Ну, да, к сожалению, ему еще рано любить девчонок, хотя нежные чувства они вызывают. Дружить можно, а там еще пару лет и ты уже можешь брать под венец.