Мертвый мир. Форт Крут (CИ)

Дима слышал, как рвётся под длинными и острыми когтями прочная афганка, как заорал от боли Кубышка. Крут встал на колено и длинной очередью в половину магазина смёл со спины учителя дорвавшихся до мяса мутантов.

Шрам рванул вперёд, преодолев пять метров, и ухватил безвольное тело за вытянутую руку, словно Кубышка тянулся к ним, прося помощи. Дима видел, как напрягся Валера, словно пытался сдвинуть с места грузовик с прицепом, учитель весил около восьмидесяти кило при росте в метр шестьдесят, Шрам весил примерно столько же, только был на двадцать сантиметров выше. Наконец он пнул тушку, которая застопорила туловище раненого, и потащил того ко входу.

Крут пропустил мимо себя Шрама и его груз, срезал особо скоростную тварь, которая подобралась почти на четыре метра, и юркнул внутрь, навалившись всем весом на дверь, обшитую стальными листами. Юра, оказавшийся рядом, помог сдвинуть тяжелую створку, с грохотом та захлопнулась, а через секунду её сотряс мощный удар. На мгновение Крутову показалось, что монстры снесут её, но нет, та выдержала. Благодарно кивнув Менту, он повернулся к людям, застывшим посреди холла, напуганным женщинам, растерянным мужчинам. Малой и Старшой уже подхватив под руки раненого Кубышку, заливая кровью пол, волокли его в сторону мед центра, куда уже убежала Катя.

С того момента, как Штырь выстрелил в первый раз и как закрылись двери форта, прошло не больше двух минут, но Диме показалось, что целая жизнь. Устало вздохнув, он направился к новичкам. Оказалось, что никто из его бойцов не забыл об обязанностях и охране, новичков на всякий случай держали под прицелом минимум трое: Бомба, Чёрный и Мальборо, который с обеда был гордым обладателем светло-бежевой ковбойской шляпы. По бабам Крут лишь скользнул взглядом, бабы, как бабы, двенадцать штук, в возрасте от двадцати до сорока, некоторые довольно симпатичные. Сергей сдержал слово, страхолюдин не присылал. «Парни будут довольны», – произнёс про себя Крут и повернулся к мужчинам.

– Здорово, бродяги, давно не виделись, – обратился он к четвёрке, которая стояла немного особняком.

Раньше с этими людьми он часто встречался на стрелках, хорошие тёртые бойцы из бригады Сливы, того посадили пару лет назад, а вскоре зарезали на зоне, уж больно резким был авторитет, умел быстро наживать врагов.

– Здорово, Крут, – хмуро произнёс старший, невысокий, жилистый и коренастый мужик, носивший погоняло Чёрствый. – Значит, тебе надо спасибо сказать за то, что выдернул нас с нар в филиал ада?

– Я так понимаю, ты, Денис, за всех базарить будешь?

Чёрствый кивнул.

– Хорошо, – согласился Крут, он знал этого парня неплохо, хороший боец с боевым опытом Чечни, упёртый, правда, слегка самоуверенный. – Жмуров на тебе в прошлой жизни было много, рано или поздно ты бы всё равно сюда загремел.

– Да я и так почти загремел, – ответил тот, – на пересылке с ребятами были в спец зоне, когда заявка на нас пришла.

– Тогда скажи спасибо, – приветливо махнув рукой, влез в разговор Шрам, – поскольку выкинули бы вас в жопе мира с минимум еды и патронов.

Но Чёрствый только улыбнулся в ответ.

– Крут, колись, зачем мы тебе понадобились? У нас с тобой всё ровно было, но и дружбы особой не водилось.

– Грядёт большая война, мне нужны люди с опытом. Рустам Умаров тут, и половина его кодлы, вторая половина недавно отправилась на тот свет, сейчас у него чуть меньше тридцати человек.

– Что предлагаешь за помощь?

– Деловой вопрос. Пункт первый – вы вливаетесь ко мне в команду, живете здесь, работаете отдыхаете, я главный, Шрам моя правая и левая рука. У нас всё общее, кроме женщин. Согласитесь, получите оружие, по женщине. Всё добытое идёт в общак. Мы единый отряд, я первый среди равных.

– Цезрь, блин, – усмехнулся незнакомый зэк, стоящий в стороне.

– А ты слушай, – рыкнул Шрам, – тебя это тоже касается.

– Ну так что, Чёрствый? Что делается на улице, ты уже понял. У нас есть врач, у нас есть база, у нас есть средства. Если предложение не проходит, то завтра получите пару ППШ и двигаете, куда глаза глядят.

– Равные? – озадаченно спросил Денис.

– Равные, – подтвердил Шрам.

– Тогда мы в деле. Как думаешь, братва? – поинтересовался Чёрствый у своих.

Братва одобрительно загудела, к тому же многие неплохо знали ребят Крута, да и на баб косились.

– Теперь к тебе, – Крут посмотрел на оставшегося бывшего заключенного. – Ты кто таков, как звать, за что сидел?

– Он не наш, – бросил Чёрствый, – его два дня назад привезли военные.

– Военные?

– Именно, – подтвердил сухой и высокий боец Чёрствого с погонялом Качок. – Между прочим, его сопровождали два отделения краповых беретов.

Безымянный нагло ухмыльнулся на это.

– Звать меня Глебом, сидел я за военное преступление, не сошелся с командой во взгляде на мирное население в зоне военных действий.

– Конкретней, – сразу же став серьёзным, потребовал Крут.

– Я могу рассказать, – неожиданно произнёс Старшой.

– А я тебя помню, – глядя на Сашка, произнёс новичок, – ты был свидетелем у меня на суде, ты тот самый механ, что привёз этих ублюдков в аул.

– Похоже, у нас проблема, – напрягаясь, бросил Шрам. – Старшой – ценный член команды, а новичок очень борзый.

– Не будет проблемы, – снова усмехнулся Глеб, – этот парень, прости, не помню, как звать, единственный, кто рассказал правду. Не по звёздам ему было в эту кашу лезть, но он сунулся.

– Выкладывайте, – потребовал Крутов. – Давай сначала ты, Сашок.

– Короче, дело было так, бухнули наши офицеры знатно. Да и не офицеры, так, дерьмо в погонах, пить умели хорошо, всё остальное делали плохо. Захотелось им баб. Взяли они Бэху мою, меня силком запихнули механом и поехали мы искать баб. Я тогда не думал, что всё так закончится. Привёз я их в одно село, они народ согнали на центральную площадь, под автоматы поставили, отобрали трёх женщин, выбрали дом и туда удалились. Я сижу в БМПшке и тихо молюсь, чтобы местные меня не спалили, а они машину обступили и недобро смотрели. Тут в доме какая-то кутерьма началась, сначала капитан в окно вылетел, потом очередь, потом ещё две. Думаю, всё, хана. Дверь открылась, и Глеб вышел. Весь в кровище и с тесаком здоровенным. Я так и рассказал всё на трибунале, вот только никто меня не услышал, у того капитана папа был с большими звёздами.

– Я тебе больше скажу, – усмехнулся Глеб, – твои показания вообще из дела исключили, как и показания тех горцев.

Он нахально взгромоздился на стул, не обращая ни на кого внимания.

– Что внутри произошло? И как ты вообще там оказался?

– Внутри? – взгляд парня потяжелел. – Внутри, – ещё раз повторил он, причём Крут явно разглядел боль в глазах паренька. – Они не знали, что я в этом доме. Несколько дней до этого моя группа должна была ликвидировать одного полевого командира, но попала в засаду. Может, мы где прокололись, а может, предали нас, но нас там ждали. Все парни полегли, меня оглушило гранатой, немного порвало осколками и скинуло в речку. Старик чеченец выловил меня и выходил. На следующий день я должен был уйти к своим. Когда эти подонки девок привели, там такое началось… Короче, мужики, вы все тёртые и не шибко правильные, без моего рассказа скумекаете. В общем, вмешался я, сначала кулаками, а потом, когда они взялись за стволы, я нож достал. Одного сучка не дорезал, он-то и был главным свидетелем. А остальные быстро кровью истекли, жаль только девчонок двоих одной длинной очередью накрыло, ещё одна…. Она меня от пули в спину собой закрыла. Ну а дальше, бродяги лагерные, сами догадаетесь.

– Догадаемся, – буркнул Шрам. – Я тоже слышал эту историю, всё на тебя повесили.

– Плюс дезертирство, плюс измену родине. Даже парней моих погибших на меня записали, – согласился Глеб, – и стал я мертвяком живым. Все от меня отвернулись.

– Верю, – коротко произнёс Крут. – Решишь остаться с нами, найдёшь новую семью, мы люди правильные, и нет тут закона, чтобы его нарушать. Надумаешь уйти, получишь лучшую снарягу, которая есть.