Планета двойников (Гримерка Буратино) (СИ)

   - Не стрелять, они сдаются! И так вот стал национальным героем. На следующий день амазонки, разглядев "нежданных гостей" накормили их, помыли, и спать уложили. Многие возле себя. Шарп веселился, священники бранились. Потом отцы девушек взяли их "за хобот", и посыпались свадьбы. Бывшая пехота с радостью смирилась с таким вот разгромом. В плен попало больше двадцати тысяч крепких синеглазых парней. Больше сотни молодых семей потом переехало в окрестности Новой Праги. Макс с помощью спутников отследил жёлтых конных.

   - Шарп, они примерно в тысяче километрах от вас. Гони спутниковый обратно. Это он майору через десять дней перезвонил.

  Глава 31.

   Васечкин расстрелял все патроны.

   - Поехали назад, к таможне. Обогнули по широкой дуге места побоищ и доехали до таможни.

   - Что там, Борн? Тарапунька был само любопытство.

   - Полная победа. Казаки собирают пленных, ополченцы мародёрствуют. Слушай, майор Саша, ты меня тут не видел, понял. Поехал я в Ростов. Пожал Тарапуньке руку, дошёл до шатра, где ночевал, собрал вещи, послал воздушные поцелуи курдским лялькам, и фьють. В Ростове остановился в "Астории", принял ванну и завалился спать. А Ростов гудел всю ночь. Горожане праздновали победу. Утром, накупил подарков, и домой. А мобильник остался у Вацлава. Дороги были пустынные, я быстро доехал до Ясной. - Интересно как потомки эту войну назовут. Война после завтрака, или война до обеда?

   А перед Ясной был туман. Я уж и забыл, к чему это может привезти. Поехал медленнее, туман рассеялся, а у меня челюсть упала. Правая сторона нашего залива, в километре от дороги, была занята городскими постройками южных городков, с пальмами и кипарисами, чинарами и самшитом, фундуком и айвой. Это я в бинокль рассмотрел. А на нашем перекрёстке стояло две открытых машинки - Citroen Mehari, с сидящими там шестью французскими жандармами. - Это, что, они из Сен-Тропе? Выбрался из машины, надел кепи и пошёл к жандармам.

   - Майор Борн, начальник Южной таможни Донского края. Честь имею.

   - Аджюдан Жербер, месье майор.

   - Сержант-шеф Крюшо, - а мне смеяться вздумалось. - Какой Крюшо, какой Жербер. Луи де Фюнес и Мишель Галабрю! Пока я ржал, жандармы вели себя тихо. А потом показался разъезд из егерей Борисова и казаков предпенсионного возраста. На форме егерей блестели новенькие Георгии, а в руках были берданки и даже пулемёт М60. Жандармы занервничали, я стал смеяться ещё громче. Крюшо-де Фюнес такие рожицы делал! На моё счастье во главе разъезда был один из помощников атамана.

   - Здорово, станичники. Сотник, поговори с жандармами, они из 1968-го, кажется. Бывай. Сотник запарлякал. Я поехал дальше. И в станице прямо таки вдруг, рассмотрел, что домики казаков совсем не похожи на курени. Больше всего они на греческие дома похожи были. Я даже поездил по станице, рассматривая эти мегароны с плоской крышей. Увидел ещё много лавровых кустов перед домами. Виноградные кусты и хмель. - Как нам глаза то замылили! И... всё. Свежие мысли кончились.

   Загнал машину во двор, взял свои вещи.

   - А хозяев дома нету. Перед дверью в дом стояли две опрятно одетые женщины.

   - А я кто?

   - Ой, это Роман Михайлович приехал! Дальше я командовал, что в стирку, что в холодильник и, раздал подарки. Переоделся в свою таможенную форму и вышел во двор.

   - Салют, дезертир.

   - И вам, дядя, не болеть. Встретил улыбающегося Шатрова крепким рукопожатием. Шатров щеголял новым кителем и здоровым румянцем, как будто бы его и не ранили тяжело.

   - Атаман, а где твой Георгий? И что такой цветущий?

   - Ха, мне золотое оружие дали! Так доктор толковый попался, из басков.

   - Тогда держи подарок. Трофей. Достал из машины саблю.

   - Богато-богато. А клинок, какой. Сабля атаману понравилась. - Давай пристегнём, помоги трохи. Сели под виноград за пластиковый стол.

   - Давай излагай события военспец. Изложил кратко.

   - Какие потери? Взгляд Шатрова стал жёстче.

   - Двух казаков покусали мелкие динозавры, одному чудаку лошадь наступила на ногу. А один "партизан" ушиб яички.

   - Далее.

   - Всё! Атаман и дышать забыл от радости. Далее на меня скромного пролился водопад дифирамбов, вплоть до зачисления в святые, плюс бронзовый памятник на родине героя.

   - Борн, ты военный гений.

   - Я? Брось, атаман, меня хвалить. У тебя, кстати, проблемки появились. Счас. Бронзовый памятник сменился на серебряный. И пришла Катя, взяла за уши и троекратно поцеловала в губы. И это при муже. - Даа. Прогрессорство на лицо!! - А с меня не убудет. Шатров отмахнулся.

   - Рома, тебя может быть покормить?

   - Когда это, Борн, был голодный. Атаман развеселился.

   - В смысле? Катя не поняла весёлости мужа.

   - Во всех смыслах, Катя.

   - Охальник. Принёс подарки для Кати и чад атамана. Поцелуи повторились.

   - Э, э, хватит. При живом то муже. А какие проблемы появились? С подарками я принёс ещё и роман Шолохова "Тихий Дон". Пролистал до первой картинки с лицами.

   - Вот этого дядьку я видел, как тебя, атаман.

   - Литературного героя? Сразу врубился Шатров.

   - Скорее киногероя. Эту роль у нас играл актёр Пётр Глебов, из дворян, кстати. Но я с ним как с Григорием Мелеховым общался. Крутой мэн. Полный Георгиевский кавалер, выбился в офицеры из простых казаков. Рубака. Рубит одинаково и правой и левой руками. С ним целая бригада к нам из 1919-го попала. И он теперь старший полковник. Вот. А как сюда ехал, обнаружил на правом берегу нашего залива ещё шесть киногероев. И они тоже не играют, как и Мелехов. Они французы-жандармы из Сен-Тропе. Слышал о таком?

   - Нет. Хотя....

   - У нас был модным курортом, всякие знаменитости там отдыхали. Богатая рыбацкая деревня, в общем. Среди жандармов есть старший сержант Крюшо, я обхохотался, пока на него смотрел.

   - Комик? Не Луи де Фюнес?

   - Он. И Катя, и атаман, заулыбались. - Прогрессорство, оно такое...

   - Сен-Тропе говоришь. Хех.

   - Кто из вас лучше французский знает?

   - Катя.

   - Вот пусть и контактирует, они зарас могут припожаловать. Катя пошла домой и переоделась. Шляпка, платье, перчатки, туфельки. Всё по моде 50-х. Подарок от Зоси.

   - Почти Коко Шанель.

   - Лучше. Посидели, поболтали, попили чаю. И дождались гудков мотоциклов от начала улицы.

   - Нескромно, кто-то едет.

   - Ато. Вышли за ворота. По дороге, медленно, ехала целая процессия дорогих машин а ля 50-е, в сопровождении дюжины мотоциклов.

   - Не хило мэр деревни разъезжает!! - атаман недоумевающе посмотрел на меня.

   - Это не мэр.

   - А кто?

   - А я знаю. А вот Эльза с Борисовым. На встречу процессии ехала наша "Микра". Вперёд рвануло несколько мотоциклов, и прямо перед нами разыгрался целый спектакль. Охрана кортежа пыталась завернуть "Микру" назад, а Эльза пыталась проехать к нашим воротам, даже поворот включила. Охрана кричала по-французски, Эльза материла их по-русски. Крик стоял невообразимый, до тех пор, пока с заднего сидения не вылез Борисов. С "узи" в руках, в форме егеря и с Георгием на груди. Секьюрити кого-то там, бросились врассыпную, Эльза проехала куда хотела. А Борисов увидев меня, бросился обниматься. Потом и Эльза присоединилась. А кортеж метрах в двадцати от нас застопорился.

   - Видал наглецов, ездют, как у себя дома. Я тебе счас посигналю, фараон. Эльзу несло. А Катерина Васильевна, разглядела вылезшего из лимузина мужчину в вицмундире.

   - Какой-то монарх к нам пожаловал. Роман, где нам его встречать прикажешь?

   - Пошли выгонять "Чайку". Катя поболтай с товарищами, - озадачил жену атаман. Пошли мы заводить машину, а она не заводилась. Борисов полез в двигатель разбираться, что за дела.

   Я осмелился позвонить Зворыкину.

   - Борн, вы опять удрали? Что-то с воинской дисциплиной у вас плохо. И понеслось. Песочил меня председатель минуты три, на командно-русском, доходчивом.