Чёрный менестрель (СИ)

***

Ребел бежал по ночной Тапии. Небольшой файербол мага, летевший на шаг впереди него, освещал ему путь. Пробежав мимо заспанного стража, Ребел покинул квартал жрецов, где с древних времён находилась усадьба его рода, и выбежал на рыночную площадь. Файербол, освещавший путь магу, ударился о деревянную стену купеческой лавки и разлетелся тысячью искр. Не обращая внимания на задымившуюся соломенную крышу лавки, маг создал новый файербол и бросился дальше по направлению к центральной улице.

Пока Ребел пересекал рыночную площадь, ему пришлось ещё несколько раз создавать всё новые и новые файерболы. Наконец маг выскочил на центральную улицу и, перед тем как броситься дальше, обернулся. Над рынком города Тапии в свете звёзд были видны поднимающиеся вверх дымки. «А Сну времени зря не теряет», подумал маг, переводя дыхание. «Обещала спалить город, и слово держит – вот уже пожар на рыночной площади разгорается».

Крики: «Пожар!», — раздающиеся за спиной мага, только добавили тому прыти. Ребел мчался по центральной улице большими прыжками, словно гигантский кенгуру. Освещавший ему путь файербол и золотой медальон, болтающийся на шее, служили магу пропуском – связываться с носителем древнего рода или, по крайней мере, тугой мошны ночная стража не хотела…

Поворот налево, на Медную улицу, Ребел проскочил, так что ему пришлось пробежать назад около двадцати шагов и только потом уже повернуть направо. Гостевой квартал, в отличие от остального города, жил своей жизнью. Тусклый свет фонарей и патрулирующие стражники нисколько не мешали разворачивающемуся здесь ночному веселью. Ребел машинально погасил освещающий его путь файербол и понёсся дальше, не обращая внимания на веселье вокруг.

Вот парочка иноземных подгулявших купцов вышла из ближайшего трактира подышать свежим воздухом. Десяток обозников, распевая похабные песни, стройными, но шатающимися рядами держали свой путь в заведение мадам Пимп. Были и те, кому-то не нужно никуда ходить, дабы усладить свою плоть женскими ласками, «кто платит деньги – тот и заказывает музыку», так что пяток весёлых девиц под присмотром двух охранников разбойничьей наружности идёт на работу в самый дорогой постоялый двор.

Перепрыгнув через «отдыхающего» посереди дороги охранника какого-то обоза, Ребел взбежал на крыльцо «Куриной ножки» и без церемоний распахнул дверь постоялого двора ногой. Увидев золотой медальон на шее ворвавшегося и мантию мага, половой подобострастно согнулся и произнёс:

— Чего изволит благородный господин?

— Ма… ме… менестрель где? — запинаясь, спросил Ребел.

— В левом углу, у камина, — ответил половой и подумал, что менестрель, про которого спрашивает маг, очень странный – не поёт, а всем нужен…

***

Появление мага на постоялом дворе, причём не какого-нибудь, а члена магической гильдии Тапии, было неожиданным не только для наблюдающих за господином менестрелем, но и для него самого. Подлетев к столу, за которым Голушко весь вечер настраивал свою гитару за исключением моментов, когда он пил и ел, Ребел остановился, оперся рукой за угол стола и тяжело задышал.

— Чем обязан визиту глубокоуважаемого мага? — с раздражением спросил Степан, понимая, что вся его конспирация окончательно полетела к чёрту.

— Куандуку похитили! — всё так же тяжело дыша, ответил Ребел.

— Кого похитили? — не понял Голушко.

— Куандуку! — вновь повторил маг, но увидев по окружающим его лицам, что его не поняли, пояснил:

— Мою сестру.

— А при чём здесь я? — искренне удивился Степан.

— Просто мне больше не к кому обратиться, — ответил Ребел.

— Уважаемый коллега, а вы не пробовали обратиться в городскую стражу? — спросил сидящий за соседним столиком Диргиниус, который изображал случайно зашедшего посетителя.

В ответ Ребел вынул из висящего на его поясе кошелька кусочек угля и начертил на столе десять иероглифов.

— И что это за народное творчество? — удивлённо спросил Степан, почти ожидая услышать в ответ: «фигвам называется».

Вместо этого Ребел прошептал на ухо Голушко всего одно слово, а точнее, имя:

— Вагистай.

***

Наблюдавший за этой сценой Луад был слегка ошарашен тем, что когда маг закончил шептать менестрелю на ухо, тот встал и вышел, а вслед за ним и не менее трети находившихся в зале постоялого двора посетителей. Интересно, как-то отстранённо подумал Луад, они все тоже за менестрелем следят, или это его охрана?

Подойдя к столу, за которым не так давно сидел менестрель, Луад увидел надпись и застыл, как вкопанный. «Вот попал, так попал», подумал Луад, продолжая стоять, тупо пялясь на надпись. В отличие от Степана, Луад умел читать иероглифы низкого стиля, что естественно, ведь другие в вольных городах почти не применялись. Два крайних иероглифа обозначали, что между ними находится имя, которое следует читать по начальным звукам названия каждого из символов, обозначаемых иероглифами. И восемь иероглифов между ними складывались в имя: «Вагистай», имя, которое принадлежало покровителю Луада.

Машинально подойдя к стойке, за которой хлопотал хозяин, Луад бросил серебряную монету и потребовал:

— Бокал лучшего вина!

Выпив вино залпом, Луад медленно побрёл обратно за свой столик, но не дошёл до него, так как путь ему преградила весёлая девица:

— Привет, красавчик, — Ватлея одарила его профессиональной улыбкой представительницы древнейшей профессии, — хочешь развлечься всего за полцены?

Вопрос Ватлеи вывел Луада из ступора, и он сообразил, что вообще-то он должен следить за менестрелем, а менестрель только что ушёл. Выскользнув из объятий весёлой девицы, Луад метнулся к выходу, но на улице перед постоялым двором уже никого не было. Посмотрев сначала в одну, а затем в другую сторону, он понял, что упустил объект, и снова впал в ступор. Ватлее пришлось приложить немало усилий, чтобы донести до него простую мысль, что глупо стоять вот так посредине улицы, когда в заведении мадам Пимп есть хорошее имперское вино, тёплая постель и такая отличная барышня, как Ватлея, всего-то за полцены…

Глава 11

В заведении мадам Пимп было шумно и весело. Ватлея проводила гостя в свой будуар и отлучилась за вином. Луад, усевшись в удобное кресло, стал размышлять,  как он сможет завтра объяснить Вагистаю почему упустил объект и не успеет ли проклятый менестрель навредить его, Луада, покровителю.

Но тут в будуар впорхнула Ватлея, одетая только в серьги и колье, в руках она держала два серебряных кубка, до краёв наполненных вином.  Мысли Луада сразу же потекли в другом направлении...

Прошло немногим менее чесверти часа перед тем как они снова вспомнили про вино.

— Это особое вино, мне его тётка из Империи присылает, — сказала Ватлея, протягивая Луаду кубок.