Uingukage. Сокрытый в Тени Крыла (СИ)

А сейчас не стоило лишний раз напрягать глаза. Тоби может дать ему новые, но чужие могут оказаться слабее своих. В другой ситуации Итачи бы накладывал на всех прохожих гендзютсу, чтобы проверять, не видели ли они синоби Сунахамы или Конохи и одновременно заставлять забывать, что они видели его. Но сейчас он просто шел, внимательно глядя по сторонам.

Это был не самый большой город, который он видел, и далеко не самый красивый. Так что это движение никак не отзывалось в душе нукенина. Достопримечательностью города был большой оазис, полноценное озеро, вокруг которого рос и развивался город. В остальном все тот же город, такой, как и все в Казе но Куни. Те же дома, те же люди. Разве что дома здесь старались строить повыше, чтобы побольше людей моли жить поближе к озеру. В остальном все то же самое.

Закончив свой путь по улице, нукенин вышел к берегу озера, взглянув на другой берег. Что же, добыча сама пришла к нему в руки. Небольшое усилие воли, слабое болевое ощущение, и мир обретает недоступную никому четкость и детальность. Итачи смотрит на другую сторону озера и видит трех синоби. Сначала он заметил двоих, одетых, как обычные прохожие... Но их с головой выдавала походка, движения. Третий себя скрывал намного лучше, если бы не шаринган, Учиха и не заметил бы – возможно, что это синоби. И именно третий остановился, повернувшись к нему лицом. Почувствовал? Или действительно заметил. Два других остановились, похоже, слушали команду третьего, более опытного... Коноховца. И дали деру. Итачи не стал их преследовать, без своего лидера они не стоят его внимания. А вот оставшийся... Коноховец наложил гендзютсу, мощное, массовое. Он скрыл себя от всех, будто его и не было, и спокойно стянул с головы ткань, скинув плащ. Костюм АНБУ Конохи песчаной расцветки. Маска Ястреба. И в щелях глаз отчетливо виден полностью раскрывшийся шаринган. Саске.

Така, немного постояв на месте, глядя на нукенина, стянул свою маску. Секунду его лицо было сосредоточенным и серьезным, а затем он дружелюбно улыбнулся. Открыто, по-доброму, как старому хорошему другу... Как брату.

- Ни-сан! Давно не виделись! Не пишешь, не появляешься. Я хотел прислать тебе приглашение на свадьбу, но не знал, куда, – Саске неожиданно умело использовал гендзютсу, для создания звука своего голоса на достаточно большом расстоянии, озеро было в ширину не меньше полукилометра.

Продолжая улыбаться, он расслабленной походкой пошел навстречу брату. Итачи на секунду замешкался, усилием воли применяя “Кай”. Но это была не иллюзия. И шаринган в глазах младшего брата был настоящим. Это... Это действительно он? Но все же нукенин тоже шагнул навстречу.

- Я уже хотел попросить старика Данзо помочь найти моего любимого старшего братика... Но ты сам нашелся! – Саске продолжал улыбаться и еще активно жестикулировал, показывая искренность эмоций. – Мы столько не виделись. Я соскучился, ни-сан.

Итачи произнес всего одно слово:

- Саске.

На что Така вскинул руки к небу:

- Оно заговорило! – и, снова поворачиваясь к брату, продолжил. – Ни-сан, тебе нужно больше разговаривать с нормальными людьми. Я понимаю, нормальных в наши времена найти сложно, но ты хоть попытайся.

Итачи никак не мог свыкнуться с мыслью, что это – Саске, его младший брат. Контраст с предыдущей встречи был невероятен. И нукенин уже третий раз использовал “кай”, чтобы убедиться – это не иллюзия.

- Что за балаган?

- Ты о чем? – внешне удивился младший брат.

- Ты ведешь себя, как идиот.

Саске отмахнулся:

- Нет. Это ты ведешь себя, как идиот... Причем уже лет десять. А я просто дурачусь.

Итачи понял. Влияние Минакуро Като. Раздражать людей просто для того, чтобы раздражать людей.

- Похоже, вы с ним одинаково любите мусолить тему уничтожения нашего клана.

Саске пожал плечами, серьезно ответив:

- Мне плевать, о чем ты говорил с ним. Это ваше дело. Но у меня к тебе личный должок, ни-сан. Мне все равно, какие у тебя были причины. Мне безразлична ситуация, в который ты оказался. Ты предал мой клан. Ты убил мою семью. Этого я тебе не прощу никогда.

Все же он еще жаждет мести, пусть и умело это скрывает.

- Но знаешь... – неожиданно совсем другими интонациями продолжил Така, – я за что-то тебе даже благодарен.

Нукенин вопросительно изогнул бровь.

- Я знаю, почему ты оставил меня в живых. Не важно, что ты сам об этом думаешь, – опережая мысли брата, говорил Саске, – я знаю причину. Ты боялся. Боялся остаться один с бременем клана. С бременем последнего выжившего. Вся ответственность, все прошлое, вся вина, все это осталось бы на тебе одном. И потому ты убедил себя, что кто-то должен спастись. Спастись, выжить, чтобы разделить с тобой твое бремя. Вину ты все равно оставил себе, а вот месть за клан и право его возрождения – мне.

Итачи нахмурился. Ему не нравилась эта трактовка. Брат тоже не понимал, ему заморочил голову этот... Но и рассказать истину нельзя. Не сейчас. А Саске продолжил:

- Но кое-что изменилось. Месть забери себе, она мне ни к чему.

Нукенин удивился. Что это значило? Что хотел сказать его брат?

- Ты и все остальные из нашего рода, все те, кто погиб. Вы блуждали во тьме. Вы смотрели в темноту, и искали в ней истину. Я, благодаря тебе, едва не стал таким же. Но не случилось. Я увидел свет. Ни-сан, прошлое нашего клана остается тебе. Все, что было с кланом Учиха до того, как ты его едва не истребил – оно твое. Я возглавлю новый клан. Другой. В нем синоби не будут убивать своих друзей в погоне за силой. И брат не будет забирать у своего брата глаза, чтобы избавится от слепоты.

Вот теперь Итачи был действительно удивлен. Откуда он знал все это? Кто ему могу сказать?

- Удивлен? – Саске улыбнулся. – Я читал ту доску. Не все, но достаточно.

А затем Саске изогнул губы в насмешке:

- А затем я уничтожил ее...

Итачи дрогнул, пытаясь осознать услышанное. Это не укладывалось в его голове. Этого не могло быть, потому что не могло быть!

- Ха-ха-ха, видел бы ты себя со стороны. Вытянул лицо, будто встретил Рикудо вживую. Да, брат, я избавился от нее. Потому что этот артефакт вел наш клан путем ненависти и страданий. Пришло время это изменить. Ты будешь последним пользователем мангеке шарингана. Мои потомки будут смотреть на мир другими глазами.

И, завершая эти слова, глаза Саске изменились. Зрачок разошелся к томое, и они создали рисунок, как мангеке шаринган, но без зрачка.

- Саске... – с трудом выдавил Итачи.

- Красиво, не правда ли? – ухмыльнулся Така. – Муюкаса шаринган. Взгляд без оков. Я не нашел никакой информации о своих глазах, так что название придумал сам. Мои потомки запомнят меня как того, кто написал новую историю клана Учиха.

Итачи справился с собой и снова нахмурился:

- Слишком много тщеславия для обычного тюнина.

Саске кивнул:

- Да, именно этих слов я и ждал. Просто хотел похвастаться перед тобой, ни-сан. Я всегда хотел, чтобы ты признал меня. Этого я хотел на самом деле. Даже сейчас это важно для меня. Я признаю это, потому что больше не вру себе и не пытаюсь себя обмануть. Да, к слову, можешь не пытаться наслать на меня гендзютсу. Если я научился видеть правду в себе, то и иллюзии вокруг не станут мне преградой.

Итачи смотрел на своего младшего брата и не знал, что делать. Саске не показывал агрессии, даже напряженности. Он будто действительно встретил брата спустя много лет и просто говорил с ним. Будто они и не должны сражаться друг с другом насмерть.

- Ты много взял на себя.

Коноховец кивает:

- Да, куда больше, чем ты пытался скинуть на меня, – не упустил возможности вставить шпильку Саске. – Не бойся, не сломаюсь. Да и я не один. У меня есть друзья, которые помогут. И семья, которая поддержит.

А вот эти слова укололи куда больнее, чем все то, что было сказано ранее. Итачи как никогда сильно вспомнил то одиночество, тоску и боль, которую испытал в тот самый момент, когда накладывал свою технику на маленького брата. Желание сражаться сейчас и так было небольшим, а после этих слов исчезло совсем. Нукенин не хотел себе признаваться, но он чувствовал свою вину перед братом. А еще больнее было переступать через гордость, ведь Саске ни в чем не боялся признаваться себе.