Адский меч ниндзя (СИ)

– Гаремы, серали попирают права женщин, я за полное равноправие в этом вопросе. – Заявила с суровым видом Зои Космодемьянской Эльвира.

– В шахстве Бунуш, у шахини Зарафы есть мужской гарем, от мальчиков, до зрелых мужей. – С плохо скрытой завистью произнесла похотливая Эидда. – Так что и женщина может быть деспотом.

– На счет последнего это интересно.

Мамонтовая ящерица остановилась, Эльвира толкнула мечом Эидду:

– Ну что исправишь ошибку, вернее преступление? Или тебя отдать лихим парням. Они за вожака с тобой знаешь, что сделают?

Эидда посмотрела на скачущих рабов, их не меньше дюжины и ребята здоровые, всех не уложишь.

– Я его освобожу, но только дай честное слово, что меня отпустишь или лучше поклянись!

Белоснежка-терминатор холодно ответила:

– Я не люблю произносить клятвы, у меня каждое слово, правда! И этого с тебя довольно.

Эидда кивнула:

– Для меня достаточно!

Девушка достала кисет и высыпала на ладонь желтый порошочек. Когда жертва застывает ее невозможно допросить, поэтому нужен способ, вернуть пленника в нормальное состояние. Палач должен уметь все, сломать узника, но оставить его годным для дальнейшего использования. Верховный колдун предоставил ей средство, эффективное и быстрое.

– Вот сейчас он станет прежним! – Эидда сыпанул желтенького порошка в каменное лицо, и прочла короткое заклинание. Попаданец-полковник открыл глаза и шевельнулся. Сделал несколько судорожных морганий, высохшим, слабым голосом произнес:

– Что это такое! Словно дубиной по голове врезали!

– Ты в порядке!? – Спросила сильно волнуясь Эльвира.

– Вполне! А это сказочная красавица, но похоже на меня чего-то сыпнула:

– Я влюбилась в тебя и хотела владеть тобой всецело! – Девушка-палач игриво подмигнула. Отставила ножку, соблазнительно согнула тонкую талию.

– С тобой можно провести веселую ночь! – Абакан ощутил сильное желание. Тем более ему и в прошлой жизни нравились порочные женщины.

– Не будь таким развратником! – Возмутилась Эльвира. – Иначе и я заведу себе любовника.

– Если тебе это нравиться можешь доставить себе удовольствие, но может лучше сразу с двумя! – Пошутил Попаданец-полковник.

– Я обещала ее отпустить. – Заявила с чувством исполненного долга Эльвира.

– Так может пускай присоединиться к нам! Ведь она, судя по всему, наложница-рабыня! – Заявил, глядя на её рельефные мускулы Абакан.

Эидда с явной гордостью за себя, усмехнулась. Ведь женщины любят когда им даруют комплименты. Стреляя глазками как свинцовыми струями пулемета "Максим" произнесла:

– В некотором роде да! Дарю чувственные наслаждения.

– И тебе не охота отмстить своим эксплуататорам? – Спросил без злобы, но желанием глядя попаданец.

– Может даже с удовольствием, иногда даже хочется помучить султана. Селим, совсем зажирел. – Искренне ответила дева-палач.

– Последняя идея нравиться и мне, можешь стать бойцом. – Абакан даже поднял вверх большой палец.

Эидда подумала, зачем противиться форс-мажору. Тем более, соблазн оказался велик, особенно если бы дали истязать богатых. Палачи и восставшим нужны.

– Может, если ты сделаешь меня своей любовницей. – И так томно посмотрела на вождя.

Эльвира взвыла:

– Что ты хочешь змею приложить к сердцу – в преисподнюю открыть дверцу!

Эидда попыталась возмутиться:

– Я всегда держу слово! Вот и сейчас у меня большие сомнения в вашей победе. Ведь восстания рабов были не раз, в разных странах и, как правило, кончались поражением и массовыми казнями.

– Это интересно рабы ни разу не побеждали! – Абакан насторожился, даже шевельнул правым ухом.

– А ты слышал об этом? Где они могли выиграть! Что у них есть, кирка, ломик, а тут регулярные войска. – С жаром произнесла Эидда.

– Это потому что к кирке и мускулистым рукам нужна голова! Вот сколько вас было, сто десять тысяч солдат – это сила. А теперь армия прошла стадию бритья, стрижки, и бани! – Острил полковник Абакан. А далее, осталось лишь похоронить.

– Я это видела. – Эидда смутилась. – Победа не плохая, но у султана еще пятьсот пятьдесят тысяч солдат. И вряд ли они еще раз попадутся на столь простую ловушку.

– Придумаю что-то новое! – Абакан опять провернул колкую остроту. – Полководец сродни актеру, только повторы на бис срывают не аплодисменты, а оплеухи, вгоняющие в землю!

– Тогда постарайся выиграть, посмотрим, что у тебя получиться. Воюй, как хочешь, но, даже взяв столицу, ты столкнешься с агрессией соседей. Рабы никогда не выигрывали, так что максимум, на что ты можешь рассчитывать это народная песня. А я пошла! – Эидда тряхнула роскошными бедрами, неспешно двинулась в направлении, откуда и пришли войска Султаната.

– Ну, иди! А я еще встречусь с тобой! – Двусмысленно пообещал Абакан.

– Надеюсь! С таким парнем даже на дыбе весело.

Эидда развернулась, преувеличено низко, словно высшему Богу поклонилась, послала воздушный поцелуй и стала ударяться быстрее.

Эльвира неожиданно предложила ей:

– А может споем?

– Песню боли!? – Хихикнула, никогда не теряющая чувства юмора мегера или палачиха.

– Лучше страсти! – Попросила Эльвира.

– Можно слегка поразвлечься, но у меня нет настроения. – Эидда опустила глаза.

– Вероятно у тебя не совсем хороший голос? – Подколола белоснежная воительница.

Девушка-палач обиделась:

– Ну, уж нет! Меня сравнивали с неистовой сиреной и музой! Приступим.

Две девушки запели своими нежными, с пересыпающим льдом, голосами;

На свете нет прекраснее любви,

Но в ней проблемы тоже и заботы…

Ведь в паре лозунг ни к чему – рули,

Когда мы вместе, то всегда пилоты!

Любовь сосуд, в котором сладкий мед,

Но деготь равнодушия бывает…

А счастье, верю щедрое, придет,

В расцвет, как куст сирены в Мае!

Большое дело сбросить рабства цепь,

Дать разогнуться стану в потном теле…

Чем жизнь в неволе – лучше умереть,

Хотя нужда отучит нас от лени!

Добиться в жизни много нам дано,

Но большего достигнуть очень сложно…

Когда твой ум в сеть заключен – ярмо,

Когда ты слишком парень острожный!

А тех, кто смел, тех ждет бисквитный торт,

И шоколадки, сладкие конфеты,

Но часто дарит рок наоборот,

Кто знает, может дни голубок, спеты!

Не хочется, нам мир сей оставлять,

Утратить хоть и злое мирозданье!

Поставь зачет нам жизненный на пять,

А наказанье будет в воспитанье!