Драконья броня (СИ)

Я выдохнула горячий воздух, передёрнула крыльями-лапами, думая: с какой попытки у меня получится говорить на «драконьем» и как скоро относительно этого стоящие внизу люди начнут возмущаться относительно результатов? Ну… минут двадцать у меня точно есть. А если мне предоставят столько времени, сколько тут пробудут остальные аналитики, то это, получается, не меньше часа. Пока они всё проверят, пока перепроверят, пока подумают…

Но, к моему безмерному удивлению, получилось с первого раза. Магия, конечно же; связки не умели издавать других звуков, а мозг, получая вполне понятные сигналы, преобразовывал их. Теория. Можно запатентовать.

— Люди, которые пришли ночью. Расскажите о них.

— Они пришли. Они стреляли из палок, — равнодушно заметила самка; у неё не было детей, и, кажется, вид был не особо агрессивным. — Кричали. Убивали. Забрали яйца чужие. Резко исчезли.

— Они были черные. Яростные. Пятеро. Один был не человеком. Он был как ты. Не совсем человек, — дополнил самец куда как более недовольным тоном.

То ли их накачали чем-то, чтобы они были сговорчивее, то ли они сами по себе такие спокойные, и мои соседки на Турнире Трёх Волшебников были мегерами. Хотя, они ж были молодыми матерями. Агрессия возрастает в разы. Но всё-таки как-то спокойно для драконов, которые увидели другого дракона. Их точно чем-то накачали.

Я возвратилась в собственную форму, через парочку наводящих вопросов поняв, что больше мне ничего не скажут: они просто отвечали на всё теми же словами. То ли больше не видели ничего, то ли интеллекта не хватало… Быстро одевшись, я огляделась. Вэли стоял метрах в десяти от того места, где я оставила одежду; драконологи то ли попрятались все, то ли он их распустил.

— Так что?

— Пятеро магов в черных мантиях, один оборотень, — отрапортовала я. — Кстати, учитывая, что все оборотни, придерживающиеся агрессивных взглядов, находятся под контролем Волдеморта, с большой вероятностью эти люди — Пожиратели смерти. Но не понятно, зачем им драконьи яйца. Чтобы вырастить здорового дракона, нужно, чтобы яйцо грелось в драконьем пламени, а не обычном. Плюс — это довольно небыстрый процесс. Надо сообщить об этом…

— Мисс Эванс, — оборвал он меня, и я послушно заткнулась. Он вздохнул, помассировал переносицу.

Я ему сочувствовала. Такое дело свалилось: опять Пожиратели, несколько убитых, раненые, украденные детёныши драконов и наверняка уже планируемое нападение или опять на этот заповедник, или на какой-то другой с целью забрать дракона. Хотя, черт, это надо очень хорошо подготовиться. Но всё же это было не невозможно. Клетки довольно легко открывались снаружи, некоторые стояли не так далеко от границ заповедников. Ещё раз прорваться с боем, только с большим числом людей, не дать себя спугнуть поспевающей подмоге — и дело в шляпе.

Конечно, оно только звучит так легко.

— Держите портключ, — он достал его из кармана мантии; обычные ножницы. — Вы здесь больше не понадобитесь.

Только оказавшись не в Министерстве Магии или хотя бы на одной из улиц Румынии, а в каком-то лесу с заломленными назад руками, я поняла, что штука с неправильным порталом для злодеев вечна. Что Гарри, что я… Впрочем, повисать в чужих руках, как беспомощная овечка, я не планировала. За почти год постоянных тренировок собственной магии, я поняла, что что-то разрушительное, пусть и мелкое, у меня получается куда как лучше бытового, и никак это не изменить.

Нет, пародию на Репаро я тоже могла сообразить, но с куда большей концентрацией и большим числом неудачных или не так сработавших попыток. Зато разрушать получалось стабильно раза со второго-третьего, и процентов семьдесят — именно то, что нужно. А вот огонь… О, огонь получался всегда именно так, как надо. Притом открылась такая поразительная вещь — его можно было не только выдыхать, но и создавать в радиусе метра от себя.

Чем я и занялась, щедро плеснув сжимающему мои руки за спиной огня на спину. Человек взвыл почти по-волчьи, и я глупо подумала, что это, должно быть, был оборотень. Отпрыгнула от него, замахнулась огнём ещё раз, чтобы точно больше не приставал, но пришлось направить пламя в другую сторону — в меня уже целились палочкой. Секунда — и палочка вместе с чужим лицом сгорели, дикий крик быстро погас; пальцы у меня почему-то даже не дрогнули. Вообще не было ничего.

— Империо!

— Получи пламени, мразь! — выплюнула я, нападая на ещё одного мага, высунувшегося из-за дерева. Увернулся, полузакрывшись каким-то щитом. А вот дереву повезло меньше, загорелось.

— Империо! — промах. А вот я, кажется, опять попала. Или нет. Ох, только левую руку? Вот ещё, мне не жалко!

— Империо!

Я опять напала, хотя шепоток в сознании становился всё громче. Но, видимо, видя, что мне на их ухищрения плевать, маги сменили тактику. Теперь в меня летели лучи Оглушающего. На десятой штуке я упала, и, кажется, одиннадцатую мне всадили в спину чисто из-за злости. Значит, не убить хотят, потому что, судя по матам оставшихся троих из семи, такого они не ожидали.

Последней мыслью уходящего сознания было, что, в таком случае, их ждёт немало сюрпризов.

========== Глава двенадцатая, в которой героиня находится в неволе ==========

Ощущения были премерзостными: голова болела, в горле было сухо, конечности словно залили свинцом; стоило чуть приоткрыть глаза, как ко всем этим ощущениям прибавился ещё и немного плывущий мир. Я не помнила, было ли мне когда-нибудь так плохо, но после моего становления драконом — точно не было! В Англии я не болела, а в Румынии, стоило мне пару раз начать чихать, как, утрированно выражаясь, все колдомедики тут же бросали свои дела и спешили подать платочек и бодроперцовое зелье.

Судя по тому, что я слышала разговор, явно предназначавшийся не для моих ушей, заклинания должны были действовать дольше. Что же, дракон — это не только толстая кожа, но и куча сопротивляющейся всякому воздействию магии. Тоже броня, в своём роде. Я всё никак не могла понять: то ли своя магия, свой огонь, попросту не ранит на начальных стадиях создания, то ли всё дело как раз-таки в этой сильной защите, которая не пропускает даже свою магию. Спрашивала, конечно, у колдомедиков, но те только разводили руками: палочки были зачарованы так, чтобы не вредить собственному владельцу и быть с ним в родстве, это закладывалось в саму суть артефакта, а магические выбросы детей и были их защитой, магия в таком нежном возрасте могла навредить всем, но не ребёнку.

В общем, за неимением данных и нежеланием проверять эту теорию на себе, — ожоги от драконьего пламени не лечатся, значит, не лечатся и все остальные травмы, оставленные моей магией, — я так ничего и не узнала. Вопрос, на самом деле, не принципиальный, а довольно важный. Если магия не ранит своего владельца в момент создания, то вполне возможно научиться делать огненный шторм или что-то навроде и смываться с помощью трансгрессии или её аналога с места, и тому подобное. Если же всё дело в броне, то она может и не выдержать, и тогда будет печально.

Но — увы! — мои мысли так и остались мыслями, ничем не подкреплёнными.

У меня не было никаких мучительных попыток вспомнить, где я, кто я и что делаю в насквозь подозрительном лесу. Память не зияла прорехами, так что я всё отлично осознавала: и то, что из-за портала попала в этот самый лес, и то, что проиграла семерым магам, прыгая как белка и стреляя в них пламенем из всех поз. Не ошибусь также, если скажу, что такая моя прыть была для них неприятным сюрпризом.

В Англии я была на диво послушна и пассивна; на самом деле такой и осталась. Но в Англии у меня не было такой мотивации, как хорошая жизнь, работа, знакомые. В момент нападения мотивация была, а дипломатичного выхода из ситуации — нет. Плюс, маги не знали о моей милой способности куда как лучше контролировать собственную магию, иначе глупо было бы ограничиваться схваченными за спиной руками. Тут или сразу вырубать, или сразу убивать.