Мертвый мир. Форт Крут (CИ)

– Так, все расслабились, – миролюбиво, насколько это возможно, произнёс Крут. – Малышка, опусти ствол, и давай поговорим.

– Сначала слушаешь, потом разговор, – отрезала Катя и всунула ему в ладонь телефон.

– Что делать надо? – растеряно вертя телефон, спросил Дима.

– Ничего сложного, просто сними с блокировки, проведя пальцем по экрану, – пояснила девушка. – Так, отлично, а теперь запусти вон ту иконку.

– Не могла бы ты убрать пистолет? – просил Крут.

– Не могу, – покачала головой девушка, – ты мой последний гарант безопасности, если не договоримся.

Крут ткнул пальцем в иконку, запустилась запись, на которой Сергей объяснил все плюсы и минусы подобной сделки. Записи было пять минут, видел её только Крут, а вот слышали все, и реакция у мужчин была разная. Закончив слушать, Крут понял, что попал, его и свои парни не поймут, не то, что пришлые. Девушки тоже осознавали, что сценарий, который сейчас случится, ни к чему хорошему не приведёт. Сергей предложил бандитам, что за каждым из них будет закреплена одна девушка, никаких борделей и рабства, они такие же члены отряда, за это бригада Крута получит скидку и следующую порцию баб вне очереди, причём постараются подобрать получше. В виде аванса он скинул группировке новенький пулемёт Максим, разменявший сотню лет, но надежный, как и в день, когда его сделали, в придачу тысячу патронов к нему. Также он объяснил, какие гарантии безопасности соглашения должны быть установлены, при каждом запросе кто-то из девушек должен быть рядом с главарём, но если воротник заподозрит, что что-то не так, например, девчонки под стволами позируют, то ворота для группировки Крута закроются раз и навсегда.

– Насрать, – бросил Линялый, – у нас свой маяк есть.

Крут не помнил их даже по погонялам, кроме Офицера и Линялого, который и выступал. К первому-то и обратился Дима.

– Офицер, уйми этого умника. Здесь я решаю. Никто не трепыхается. Вы, девочки, тоже. Семён, Валера, давайте сюда, и ты, красотка, – он обернулся к Кате, которая по-прежнему держала на прицеле его «хозяйство», – будем договариваться, пошли за стол.

Когда четвёрка главных отошла, Вика внимательно осмотрела остальных. Она, в отличие от Насти, пистолет не опустила. Дина тоже следовала её примеру и держала на прицеле десяток мужиков, которые недобро, но очень похотливо на них глазели. Только сейчас Вика поняла, во что они вляпались. В основном это были стопроцентные братки, от них прямо разило блатотой, руки в наколках, да и купола, наверное, имелись. Разве что четверо из них выглядели более прилично, моложе и смотрели не жадно, а просто и заинтересовано. Если бы Вике дали выбирать, она бы выбрала одного из них с рукой на перевязи, он выглядел очень сильным и довольно симпатичным, не слишком высокий, но плотный, и наколок видно не было. Девушка покосилась на подруг, все выглядели испуганными, особенно блаженные. Настя ещё кое-как крепилась, хоть пистолет и опустила, но продолжала сжимать его в руке, Дина выглядела более уверенно. Катя? Та сидела напротив местного главаря, её пистолет лежал на столе, а рука девушки находилась всего в паре сантиметров от него, два других собеседника сидели справа и слева, расстояние приличное – сразу не бросятся. «Может, обойдётся», – подумала Вика и вернулась к наблюдению за остальными.

– Ты уже поняла, что у нас проблема? – глядя в глаза девушке, спросил Крут. – Кстати, как тебя зовут?

– Зовут меня Катей, и да, я всё понимаю.

– Что делать будем? – спросил Крут. – Тот, кто переправил тебя сюда, предложил выгодные условия сотрудничества и даже дал кое-какой аванс, щедрый аванс, пулемёта мы не заказывали. Но всё очень погано. Я обещал братве баб, думал, пришлют коряг каких, запихнём их по разным комнатам, и всё. Но с вами так не пройдёт. Я рискую получить бунт, и он будет страшным. Ладно бы здесь были только мои люди, мы бы нашли слова, чтобы их успокоить, но у нас новенькие, которые согласились влиться и усилить нас, а они пришли с ним, – Крут мотнул головой в сторону хмурого мужика, у которого рот был полон железных зубов. – Прежде всего я должен понять, откуда вы, принцессы? Явно не с зоны. Давай, рассказывай.

Рассказ Кати занял минут десять, она вкратце пересказала, что случилось с ней и с девушками, и видела, как мужики напротив неё помрачнели.

– Всё ещё хуже, чем я думал, – бросил тот, которого Крут назвал Шрамом, сидящий напротив железнозубый мрачно кивнул в ответ. – Девок тронуть вообще не по понятиям, им и так вынести много пришлось. Мы хоть все и ублюдки конченые, от которых родина избавилась, но я свою совесть не до конца растерял, я к ним пальцем без их согласия не прикоснусь.

Крут только кивнул.

– Офицер, твое слово?

– Плохо фишка легла, – произнёс железнозубый, – мои ублюдки те ещё. Двое, как ты знаешь, насильники. Я девчонок не трону, но за братву не поручусь. Ты своих в узде удержать сможешь? – он посмотрел на Крута.

Крут пожал плечами, но так, чтобы кроме собеседников этого не заметил.

– Какое-то время они будут слушаться, но если через неделю у нас не будет баб на всех, кончится всё погано. Сами друг друга перестреляем. Я боюсь, как бы сейчас мочилово не началось.

– Я смотрю, ты, Дима, опять начал на феню съезжать, – заметил Шрам.

– Валера, блин, отстань, у меня сейчас башка лопнет, – огрызнулся Крут. – Скажи лучше, что делать?

– Я за договор, – немного подумав, ответил тот, – нам он очень выгоден. Завтра отправим запрос на женщин, чтобы всем хватило, и с борделем мутить не придётся. Понятно, что подобных подарков больше не будет, пришлют что-то среднее между «терпимо» и «кошмаром».

– Сейчас основная проблема Линялый, – заметил Офицер, – он воду будет мутить, орать, поскольку с его рожей этому чмырю надеяться не на что.

– Будет возникать, я его шлёпну, – честно предупредил Крут. – Здесь больше нет уважаемых людей, которые за него могут попросить.

– А шлепни, – согласился Офицер, – и остальные присмиреют. Корешей у него нет, он вроде со всеми ровно, но за него никто не впряжётся.

– Что решаем? – неожиданно для себя произнесла Катя, влезая беспардонно в мужской разговор, нарушая неписанные правила. Когда говорят авторитеты, женщина должна молчать, если её оставили при разговоре, но сейчас всё рушилось, и она решилась сказать своё слово.

– Будет договор с твоим человеком, – посмотрев сначала на Шрама, потом на Офицера и не увидев знаков несогласия, произнёс Крут. – Но он будет существовать, если твой человек на той стороне ворот сдержит слово. Бунт мне не нужен. Что ты знаешь о том, что происходит за этими стенами?

– Кое-что, – ответила Катя, – я провела три месяца в СИЗО, но слышала про то, что учёные открыли мёртвый мир, и что на его разграбление отправляют заключённых и вольных поселенцев, что вроде какие-то мутанты живут, вот, в принципе, и всё.

– Ты, походу, в теме, – усмехнулся Шрам. – Там, за стеной, человек без оружия и подготовки – просто пища, добыча. Ночью за дверь носа высунуть нельзя, только вот как мы сегодня, большой толпой, открыли ворота, забрали груз и назад. Лучше поймёшь, когда из окна выглянешь, – перехватив скептический взгляд девушки, добавил он. – Ну что, Дим, пойдём расскажем нашим балдохам, что мы задумали?

Крут кивнул.

– Минуту, Валера, – он посмотрел на Катю. – Слушай меня очень внимательно, мы сейчас рискуем своими шкурами, – он обвёл взглядом сидящих рядом мужчин. – Договор есть договор, вы выбираете мужиков, сами выбираете. Смотрите, не ошибитесь. Сразу скажу, постель от вас точно потребуют, и будет лучше, если сами предложите. Также на вас ведение хозяйства, готовка еды. Жаль, докторов среди вас нет.

– Я доктор, – неожиданно сказала Катя, – закончила медучилище, потом работала в Чечне в военно-полевом госпитале, ходила на боевые с разведротой. Мужики меня ценили и поднатаскали. Кроме того я знаю армейский рукопашный бой и имею кмс по биатлону. Не снайпер, конечно, но метров со ста пятидесяти любую движущуюся цель с нормальной винтовки положу. Хирург из меня сносный, я больше зубной техник, но учили нас на совесть, не слишком сложную операцию сделаю.