Империя Оствер. Пенталогия (СИ)

Боль душевная оказалась во много раз сильнее боли телесной, и она вытеснила её. Бывший (теперь именно такое определение будет правильным) сотник стал соображать лучше и решил, что ему необходимо погибнуть в бою. Плен не для него, и наилучший выход из ситуации, в которой он оказался, – смерть от руки врага. А значит, надо разорвать путы и накинуться на одного из воинов неподалеку. Рывок! Ничего! Сыромятные ремни держали его руки и ноги не хуже железных оков.

«Придётся попробовать чтото иное», – мелькнула мысль. И в этот момент позади себя услышал разговор двух остверов. Речь южан, исковерканный язык нанхасов, звучала в ушах Обера вороньим карканьем, но он её понимал. И, не дёргаясь, прислушался к тому, что говорили враги.

– Удачно всё вышло, – с удовлетворением заметил один из имперцев, видимо пожилой человек. – Вы молодец, Уркварт.

– Просто нам повезло, шевалье, – ответил ему молодой голос, в котором звучали властные нотки привыкшего отдавать приказы человека. – Мы вовремя оказались в крепости, где находился обоз с продовольствием и несколько сот крестьян из окрестных деревень. А дальше всё само собой получилось. Место, куда должны выйти налётчики, нам было известно, численность вражеского отряда мы знали, о недостатке продовольствия – тоже, а вычислить скорость оленей и лосей несложно. Вот и родился план по их встрече.

– Ага! – Шевалье усмехнулся. – А ещё немалую роль в этом сыграло то обстоятельство, что когда вы готовили налёт на рудники Тангима, то очень хорошо изучили все окрестные дороги.

– Не отрицаю. – Тот, кого назвали Урквартом, тоже развеселился. – Эти знания лишними не оказались.

Обер услышал за своей спиной скрип снега и закрыл глаза. А человек, который к нему приблизился, обошёл его, присел на корточки, и на своей щеке северянин ощутил прикосновение перчатки.

– Эй! Открывай глаза, белоголовый! – произнёс Уркварт. – Ты ведь уже пришёл в себя! Так что не притворяйся!

Веки Обера поднялись, и он увидел того, кто одолел его в бою. Он хотел плюнуть в это ненавистное лицо, которое без шлема на голове ещё больше походило на Мака Ойкерена. Однако слюны в пересохшем горле не было, и он с трудом выдавил из себя:

– Ненавижу остверов!

– Бывает, – флегматично отозвался оствер и спросил: – Ты жить хочешь?

– Нет.

– Ну и дурак. – Имперец встал и добавил: – Ладно, полежи пока здесь, а дальше разберёмся, что с тобой делать.

– Отправите его к герцогу? – спросил невидимый собеседник Уркварта.

– Да. Но не сразу. Надо его на информацию распотрошить. Но этим мы займёмся вечером. Пойдёмте, шевалье, нам ещё своих раненых проверить надо.

Остверы исчезли с глаз Костара Обера, и всё, что он мог, – это хрипеть в бессильной злобе:

– Гады! Будьте вы прокляты! Презренные твари! Ненавижу!

Глава 18

Империя Оствер. Крепость Мкирра. 17.02.1406

Победа! Мой отряд одолел противника. Правофланговое соединение вражеской армии уничтожено практически полностью, и только полтора десятка оленеводов вместе с одним из командиров смогли скрыться в непроходимых заснеженных лесах, их даже наши лыжники не догнали. Что поделаешь, слишком быстро они бежали, видимо, был у них соответствующий навык. Но ничего, оленеводы далеко не уйдут. Наши партизаны из местных охотников немного передохнут, восстановят силы и продолжат погоню. А северяне без пищи, своих оленей и снаряжения, которое всё было брошено на поле боя в районе Южного тракта, долго не пробегают. Чай, сейчас не лето. Так что они либо замёрзнут, либо погибнут в схватке с преследователями, либо будут вынуждены поднять руки и сдаться.

Впрочем, судьба немногочисленных беглецов меня не заботила. И даже богатые трофеи, среди которых оказалось около двадцати самых разных дорогостоящих магических артефактов, меня не занимали. Они есть, и это хорошо. Война принесёт хоть какойто прибыток, и ладно. Главным в тот момент было вновь собрать отряд в кулак, позаботиться о своих раненых и убитых, получить информацию от пленных и решить, что делать дальше.

С отрядом всё просто. Воины были готовы выполнить любой мой приказ без всякого промедления и колебания. После очередной победы боевой настрой дружины был на высоте. И по окончании мародёрки и сбора добычи, которая, за исключением небольшой доли для партизан сотника Текки и такой же части в казну герцога, отправится в Изнар и замок Ройхо, мой отряд скрылся за стенами крепости Мкирра. Здесь люди смогли спокойно отдохнуть, отогреться в тёплых казармах, поесть горячей пищи, покормить лошадей, помыться в общих банях и немного выпить, тем самым почтив павших товарищей и отметив хороший день.

Пока воины размещались на постой, я занялся вторым делом, а именно подсчётом раненых и убитых. Много времени это не заняло, а итог меня несколько удивил и даже порадовал. Потерь в ожесточённом бою на тракте было относительно немного. Мои дружинники, «шептуны» и кеметцы, все вместе, потеряли семнадцать человек убитыми и тринадцать тяжелоранеными. Получившие лёгкие ранения воины не учитывались, так как крепостные целители и наши маги обещали за несколько часов поставить их на ноги. Это что касается моего личного войска, а с партизанами дело обстояло намного хуже. Именно люди Текки изображали из себя обозных возниц и женщин, и, когда вражеский командир Костар Обер повёл свой отряд на повозки, откуда он надеялся совершить бросок в лес, вчерашние охотники понесли немалые потери. Если быть точным, то партизанская сотня потеряла тридцать два человека только убитыми, и здоровыми в строю у них осталось всего сорок бойцов, которые с первыми лучами солнца продолжат погоню за беглыми нанхасами.

Покалеченных воинов, которые все напоены целебными магическими зельями, мы оставим в крепости, пусть выздоравливают, они мне ещё понадобятся. Часть своих дружинников я отправлю с добычей в город и родовой замок. И под моей рукой останется почти триста конников. Так что мы всё ещё сила, которая просто обязана продолжать боевые действия против северян и не имеет никакого морального права оставаться в стороне от схваток и сражений. Но прежде чем покинуть гостеприимную крепость, требовалось получить информацию о планах вражеских командиров. А из девятнадцати пленных, которых мы взяли в бою, знать её мог только один человек – сотник Обер, надо сказать, весьма горячий молодой человек. Хотя какой молодой? Он мой ровесник. Однако я по умолчанию считаю себя старше его, ибо за моими плечами гораздо больше испытаний и победители мы, а не северяне.

Допрос решили проводить в самой мягкой форме, то есть без физических мук, а с помощью эликсира правды. Он, кстати, не очень надёжен. Но вражеский сотник магического блока не имел, и сейчас, после поражения, в его душе царит хаос. А значит, волшебная микстура должна дать положительный эффект, только следовало немного подождать, всего час, пока она начнёт действовать. Шестьдесят минут пролетели быстро. За это время я успел привести себя в порядок, слегка перекусил и, когда на одной из сторожевых башен крепости сигнальный колокол отбил двенадцать ударов, обозначив полночь и наступление новых суток, был уже в просторном кабинете коменданта Мкирры тысячника Тамира Бойцара.

С этим человеком, крупным кряжистым брюнетом, но уже с проседью, я познакомился ещё минувшим летом, когда Гая Канима провозглашали герцогом КуэхоКавейром. Тогда мы с ним обсуждали некоторые дела, и на тот момент он был комендантом другой северной твердыни, крепости Эрра. С той поры минуло менее года. Я – уже крепкий правитель, а он попрежнему комендант, только его переместили в Мкирру, которая находится немного дальше столицы, чем Эрра. Тысячник Бойцар был человеком неглупым, да и воякой неплохим. Общий язык мы с ним нашли быстро, и он был готов оказывать мне всяческое содействие. Так что мы с ним немного посидели, обсудили обстановку, дождались Эри Верека и шевалье Томаша Смела, выпили по бокалу вина, разместились вдоль мощного дубового стола, и, с молчаливого разрешения местного отцакомандира, я отдал команду привести ценного пленника.