Найди меня в поднебесье (СИ)

– О, я смотрю, Первый Вождь нагов придумал себе новое развлечение, – протянул Нару. – Ты, Гирмэн, наверное, просто хорошо выспался за сотню лет и желаешь нам того же!

– Единственное, чего я могу пожелать тебе, Нару, это чтобы ты подавился собственным ядом, – бросил Гирмэн, не глядя на него.

– От кого бы слышать про яд, да только не от нага!

-Прекратите! – резко сказала Эмун. – Или я заставлю каждого из вас читать наизусть клятву Совета. Вслух и с выражением!

– Интересно, но почему же мы впервые услышали эту историю? И зачем слушаем ее сейчас? – сладким голосом сказала Бхати. – Если решение Совета Восьми народов ничего для вас не значило, будут ли что-то значить мнения, высказанные сегодня?

– Я надеялся, что за сто лет народ Халлетлова образумится! – сказал Гирмэн. – Или его вразумят другие страны, которых больше нет!

Нару сощурился. Меж его пальцами поигрывал огонек.

– "Образумится", то есть встанет на вашу сторону и совершит массовое самоубийство? И как мы можем оценивать достоверность сведений о Сабсере?

– Спросите у тех, кто спасся! – воскликнула Кара. – В Сабсере жили птицелюды, и нескольким удалось добраться до нас! Если мы объединимся, если выставим хотя бы по несколько представителей от каждого народа, то сможем узнать, что там произошло! Сотня лет – не шутка даже для нас! Мы должны проверить напряжение сил в том месте! Но если мы будем действовать по одному, то просто погибнем! Сила Халлетлова – в нашем единстве!

– Вот и не нужно туда лезть!

– Уважаемые народы-долгожители! – вдруг рявкнул громовым басом Зажень. – Прошу прощения, что вмешиваюсь в дела вершителей мировых судеб, но хочу сказать следующее: при всем уважении к племенам нагов и птицелюдов, мы всецело поддерживаем муспельхов. Наш век короток, редко кто перешагивает столетний рубеж, а наши поля стелются и процветают без вмешательства каких-либо магических сил. Да, наши предки тоже отсылали к Горе избранных, но, честно говоря, я считаю, что они за компанию с маори объедались фиолетовыми грибами и от этого приобретали такой загадочный вид! И, при всем восхищении изобретательностью нагов, хочу сказать – мы столько лет живем без этой проклятой Горы и проживем еще пятьсот раз по столько же!

– Постойте, – сказал Рауда, потирая лоб. – Кара, прости, но я согласен, что глупо бросаться в какую-то неизвестность неведомо против кого. От Горы может идти сильное излучение, убивающее все живое. Неужели нет другого способа?

– У нас есть… – начал Гирмэн. И тут Эмун как-то совершенно банально и не по-королевски, и оттого очень чувствительно пнула его в голень каблуком, – …возможность любых действий только объединенными силами, – и Гирмэн злобно покосился на королеву лучников.

– Знаем мы ваши действия! – фыркнул Кувен, подергивая вибриссами. – Вырезать сердца еще у пары десятков людей и устроить массовое жертвоприношение? Набрать пять бочек крови, и вылить их к подножию Горы?

– Не забудь рассказать об этом юношам, которых вы станете к нам отправлять, – огрызнулся Арэнкин. – Уверен, они придут в ужас, и предпочтут продолжать обучаться дракам на вилах.

– Рауда прав! – сказал Нару. – Гирмэн, я не верю, что ты резко поглупел за эти сто лет. Ты что-то недоговариваешь, и это видно! Тебе никогда не пришло бы в голову бросить армию в неизвестность. С чего ты так настаиваешь? Может, у тебя спрятана в рукаве лишняя игральная кость?

– Нужно попробовать привести к Горе медиумов, – сказал Гирмэн, проигнорировав Нару. – Возможно, они смогут связаться если не с нашими маори, то с земными.

– Вот как? – воскликнул Рауда. – Гирмэн, что же ты сам не хочешь с ними связаться? Разве ты – не медиум?

– Я – наг! – прошипел Гирмэн. – С кем из земных жителей мне разговаривать? С гадюками? С кобрами? Я не знаю, как вышло, что я переродился на Земле человеком! Это было наказание, посланное Демиургами за то, что я не хочу покоряться окончанию нашего срока в этом мире.

– Да, конечно, ты – наг! Представитель древнейшего народа, заря мира! Не то, что людские медиумы, которых можно использовать на свое усмотрение – все равно новые родятся!

– Специально для их охраны и создан Дом Медиумов, – сказал Нару.

– Для охраны? – презрительно переспросил Рауда. – Нару, не нужно меня держать за дурака. Все мы прекрасно знаем разницу между, скажем, бохенской лечебницей и Домом Медиумов.

– Выберите несколько медиумов, – настаивал Гирмэн. – Пусть они проверят хотя бы, живы маори или мертвы. Они могут проникать в сознание других существ, пусть попробуют связаться с сознанием маори.

Эмун встала и все воззрились на нее.

– Короли и Вожди! – торжественно сказала она. – Я предлагаю прекратить все сегодняшние раздоры во имя Осеннего праздника. Эти вопросы не поднимались много лет и требуют не единовременного решения.

– Но мы настаиваем на невмешательстве! – поднялся Нару. – Если этим сумасшедшим нагам не дорог их Север, пусть делают с ним, что хотят! Но не нужно лезть в дела, которые могут плачевно отразиться на всей стране!

– Скажи еще слово в северную сторону! – вскочил Арэнкин, хватаясь за бок, на котором обычно находился меч. – И мы с удовольствием освободим себя от необходимости стеречь ваши границы!

– Мои воины справляются с этим не хуже вас!

– Хватит! – Эмун припечатала ладонью стол. – Нару, сядь и не заговаривайся! Мы спокойно не проживем без стражей Заокраин, и месяца, и ты это прекрасно знаешь! Как не проживем и без оружия, которое куют муспельхи! – повысила она голос в сторону Арэнкина, и наг, сверкая глазами, сел на свое место. – И без лесного мяса и трав вы не проживете, и без урожаев вазашков и жунов, и без людских торговцев и мудрых птицелюдов! Хватит! Если что-то кроме Горы и способно погубить Халлетлов, так это ваши вечные попытки враждовать!

– Гора не погубит Халлетлов, а спасет его! – прошипел Гирмэн.

– Я единственная, кто сегодня не высказала своего мнения, – сказала королева Эмун. – И желаю его обдумать, как следует, чтобы не ронять слов впустую. Предлагаю всем вам сделать то же самое. Нельзя очертя голову бросаться в неизвестные силы, как нельзя и не замечать эти силы, соседствующие с нами. Все вы услышали историю, произошедшую сто лет назад. Мы можем быстро связаться друг с другом, благодаря птицелюдам. Соберите собственные советы. Обдумайте. Тогда и будем решать, стоит ли этот вопрос внимания. Объявляю Совет Королей и Вождей закрытым.

Уже рассветало. Вожди и короли расходились, храня молчание. Арэнкин и Нару прожгли друг друга ненавидящими взглядами. Кара одарила улыбкой Гирмэна. Первый Вождь кивнул в ответ, дождался, пока все разойдутся, и обратился к Эмун.

– Ты меня за кого принимаешь?

– За нага, который со всех шкуру сдерет во имя своей правды, – устало откликнулась королева лучников.

– Спасибо, что не за свихнувшегося правителя. Если я и сдеру шкуру, то сделаю это очень тихо и незаметно. И не на общем Совете.

– Не думаю, что я была настолько неправа, Гирмэн. Ты обычно говоришь гораздо меньше, чем думаешь.

– Ты ведь помнишь, что на самом деле осталось от убитого посланника? Я не так быстро потерял сознание… Это было последнее, что я увидел тогда.

– Помню. Там было обычное человеческое тело. И обычное мертвое лицо. Даже слишком обычное для такого существа.

– Да. Обычное, – повторил Гирмэн, и, помолчав, прибавил. – Там таких миллионы…

– Ну да. Миллионы. Одной больше, одной меньше, никто не заметит. Забудь, Гирмэн. Елена завтра примет предложение моего сына, а через два дня станет его женой. Превратится в лучницу.

– Почему ты вдруг идешь на попятную, Эмун? Ты боишься?

Королева лучников помолчала.

– Да. Да, я боюсь. Боюсь, что мы пойдем против воли Демиургов, и тогда наш мир разметает на кусочки, как Сабсер.