Попрыгунчик ч.1 (СИ)

по - нашему понимает!

- А ты значит, на немецкого генерала работаешь? - зло прищурился

разведчик.

- Да нет! - грустно ответил я, сдвинув фуражку и почесав за ухом - У меня с

ним договор был, я его всю дорогу развлекаю, а он, когда линию фронта

перелетит, все свои страшные военные тайны, сразу расскажет. Только

теперь, уже не расскажет! - совсем печальным голосом и опустив голову,

чуть не плача пробурчал я.

Разведчики непонимающе переглянулись и синхронно спросили: - Почему?

- Вы же петь отказались, а я ему уже пообещал, что споёте - совершенно

расстроившись, ответил я. Семён просто уткнулся в колесо и трясся от смеха,

генерал всхлипывал, вытирая слёзы платком.

- Так ты не шутил, когда нас спеть просил? - опешил командир разведчиков,

поглядывая непонимающе, то на хохочущего Семёна, то на улыбающегося

генерала.

- Да какие шутки, всё по - настоящему! Ладно, забудь. Давай знакомится.

Командир партизанского отряда специального назначения «Призрак»,

младший лейтенант Калинин Сергей! - представился я - мой личный пилот и

командир партизанской авиагруппы, старший сержант Дубина Семён!

Генерал - майор Вермахта Курт Калмукофф. Инспектор 2 - ой Воздушной

армии. Взят в плен в бою, должен быть доставлен сегодня, в штаб Брянского

фронта! С кем имею честь? - кинул я руку к козырьку фуражки.

- Лейтенант Зенцов. Дивизионная разведка - ответно, отдал честь лейтенант.

При этом глядел на меня недоверчиво, ну оно и понятно. Не похож я, в силу

возраста на командира.

- Вы товарищ лейтенант не сомневайтесь. Самый настоящий командир

партизанского отряда, возраст не главное - добродушно улыбнулся Семён.

Лейтенант хотел сначала огрызнуться, но глянув на два ордена Красной

Звезды, на гимнастёрке Семёна сдержался. А я, глянув на летёху, заулыбался

и спросил:

- В чём нужда, товарищ лейтенант? Чем смогу, помогу.

- У вас рация, в самолёте есть? - повернулся к аппарату лейтенант.

- Есть, но отсюда не добьёт. Далеко - уточнил я - Да ты командир не журись,

говори, в чём беда?

- Рацию у нас разбило - поглядывая на меня, раздумывал летёха - И радистку

ранило - огорчённо добавил он.

А я психанул: - Ну и какого хрена, ты тут политесы разводишь? Психолог,

мать твою! - за матерился, я на него - У тебя боевой товарищ погибает, а ты

тут из себя, недотрогу строишь! Веди уже давай, шпион хитрожопый! - сам

схватил аптечку из самолёта и быстро выскочил.

Лейтенант стоял красный, с перекошенной рожей: - Я бы попросил вас,

юноша... - начал он, но я его грубо прервал.

- Просить у девушек будешь, может дадут разочек! - а сам, повернулся к

старшине - Отец, ну хоть ты меня отведи, а то я этого бюрократа сейчас

пристрелю. Честное слово!

Старшина кивнул и развернулся уходить, но лейтенант, вдруг крикнул на

него: - Старшина, я вам запрещаю!

Старшина резко встал, и грустно глянув на летёху, проговорил: - Там Анюта

умирает, а ты...

Меня, стало разбирать нечеловеческое зло, чувствуя, что сейчас я кого - то

убью, повернулся к лейтенанту и начальствующим голосом спросил: - Ваша

ведомственная принадлежность?

Тот, помедлив мгновенье, ответил: - РККА.

- Тогда, как старший по званию, являясь представителем ГУГБ, я вам

приказываю! Немедленно, доставить меня к раненой! - конечно, я рисковал,

честно говоря, пока сам не знаю, к какому ведомству отношусь, но будем

считать де-факто, что к НКВД или ГУГБ.

Зло зыркнув на меня, лейтенант приказал: - Старшина, отведите!

Я, повернулся к Семёну и глазами показал, на посматривающего, на нас с

интересом генерала, тот кивнул головой в ответ и я, повернувшись, побежал

догонять старшину. Молча, дошли до лёжки разведчиков и там я увидел,

совсем безрадостную картину. Девушка была в очень плохом состоянии.

Разрезав бинты и оголив спину, даже я сразу понял, нужно оперировать и

доставать пулю или начнётся гангрена. Почистив рану ватным тампоном,

засыпал стрептоцидом и смазал края йодом. Поднял голову и посмотрел, на

молча сидевших вокруг разведчиков.

- Я могу доставить её к врачу, где то через два - три часа полёта. Поднимаем

и несём к самолёту или она умрёт здесь - сам взялся за угол плащ - палатки,

мужики взялись за другие и мы понесли. Подошли к самолёту и аккуратно

занесли в кабину. Тут, как раз закипел чайник.

- Семён завари на всех - сказал я, а сам, пошёл к злобно молчавшему летёхе -

Отойдём лейтенант.

Когда мы отошли метров на пятнадцать, я повернулся и спросил:

- Скажи лейтенант, сколько миллионов населения, ты готов положить ради

Победы или выполнения задания?

- Да хоть всех - зло ответил лейтенант.

- И кому, кроме тебя, нужна такая Победа? Это дорогой товарищ не Победа, а

проигрыш по всем фронтам, разгром и полная капитуляция коммунизма. Кто

будет восстанавливать всё разрушенное? Кто будет рожать новых граждан

страны? Кто будет защищать рубежи нашей великой Родины? Ты, да я, да мы

с тобой? Кому нужна страна, в которой нет граждан? Нет, лейтенант! Я с

такой политикой, не согласен! Пусть лучше, героически сдохнет за свою

Родину и Фюрера, всё население Германии! Нам надо беречь людей, ценить

их. Нас очень мало! Очень! Всего 200 миллионов, а кругом одни враги.

Которые только и мечтают, что бы мы побыстрее погибли, а все наши земли

достались им, даром.

Неделю назад, мой отряд уничтожил вражеский аэродром. Уничтожили

больше тридцати самолётов и больше трёхсот солдат и офицеров вермахта,

включая двух генералов и три десятка известных асов. Уничтожили все

склады и здания и при этом, мы не потеряли ни одного партизана, убитыми

или ранеными. Вот так надо воевать, думая головой, а не задницей. Надоели

патриоты, которые штыками, пытаются танки проткнуть. Вот откуда их

столько, в нашей стране? Со всего мира съехались? Сколько можно к людям,

как к скоту относиться? Это же наши люди! Наши! Советские! Других нет и

никогда уже, не будет! Понимаешь лейтенант! Не будет! Если мы их всех на

поле боя бездумно положим, ради Победы, с кем дальше жить будем? Да и

зачем? - я молча развернулся и побрёл обратно к самолёту.

Семён дал мне кружку и спросил: - Завожу командир, гроза мимо проходит?

Я кивнул головой и глотнул горячего кофе. Лейтенант подошёл и взял

кружку, глотнул и сказал мне:

- Вот прилетишь, в штаб фронта и скажи это всё, генералу армии Жукову!

Взглянул на него и ответил:

- Я это не только Жукову, но и Сталину скажу и всем, кто там будет! У меня

смелости хватит, не переживай!

- Вот и расскажи товарищу Сталину, как генерал армии Жуков, чужих невест

насилует! - зло ответил мне лейтенант.

Я развернулся к нему и твёрдо сказал: - А вот с этого места товарищ

лейтенант, поподробнее!

Глава 8.

Примерно через полчаса, гроза пошла дальше, а мы, попрощавшись с

разведкой, пошли на взлёт. Как только взлетели, мы с генералом стали

придерживать радистку. Она металась в бреду и всё звала маму. Жар у неё

усилился, я обтирал её разбавленным спиртом. Запах стоял в кабине ещё тот,

Семён рассмеялся и сказал, при посадке у него отберут права, за управление

самолётом в нетрезвом виде. Посмеялись. Генерал смотрел, как я ухаживаю

за радисткой и вдруг спросил:

- Скажите Сергей, у вас наверно большая семья?

От моего взгляда, он забился в угол. Я еле разжал зубы, от ненависти.