Мертвый мир. Форт Крут (CИ)

– Вляпались, – подвёл он итог и выстрелил уже в туловище, пуля угодила прямо в грудь парящего «экскаватора», вызвав только новый крик режущий по ушам.

– Дай очередь из пулемёта, – попросил Крут.

Старшой упёр сошки в подоконник, несколько секунд он целился, взял упреждение. Крут внимательно следил за птицей, в которую стрелял боец. Минимум пять пуль попали в грудь, и никакого эффекта, «экскаватор», взмахнув крыльями, стремительно вышел из-под обстрела.

– Хватит, – остановил Крут. – Стрельба по ним, лишь перевод боеприпасов, мы в жопе.

– Народ разбужен, – раздался за спиной голос Шрама.

– Спускаюсь, – задумчиво произнёс Крут. – Вы остаётесь здесь, – уже братьям, – следите за ними, но не стреляйте. Пошли, Валера, нужно народ просветить и думать. Хотя чего тут, думать, воевать надо, вот только как?

Спустившись вниз, Крут уставился на спокойно сидящего на стуле Штыря.

– Ты как? – поинтересовался он.

Тот показал на ухо и скрестил руки, изображая, что ни хрена не слышит, но вопрос понял.

– Нормально, только оглох, шум в ушах, так что если хотите мне что-то сказать, говорите громче, а лучше орите.

– Братва, – повысив голос, произнёс Крут, – у нас новая проблема, – он сделал небольшую паузу и внимательно осмотрел напрягшихся людей. – Мы в осаде, и осаждают нас «экскаваторы», много «экскаваторов». Я только что стрелял в них, череп прочный, как танковая броня, даже очередь из пулемёта в грудь ничего не дала.

– Но мы свалили одного, – резонно заметил Сыр.

– Ты попал ему в кожу на спине, она тонкая, мы вчера посмотрели, – пояснил Мальборо. – А вот грудак у него, словно войлоком закрыт, мы попытались ножом проколоть, пружинит.

– Пуля – не нож, – резонно заметил Слон.

– Но очередь из пулемёта птичку не свалила, – прояснил результат стрельбы Крут. – Все двигаем в подвал, нужно понять, что делать с этими тварями, пока они снаружи, нам отсюда не выйти.

Мёртвый «экскаватор» лежал там же, где его и бросили. Чёрный и Мальборо добротно ощипали «перья», которые теперь были заперты в комнате охраны.

– Начнём с черепа, – беря в руки ППШ, произнёс Крут и дал короткую очередь в голову.

Шрам присел возле «птеродактиля» и ножом начал обследовать попадания. Стоило сделать разрез, как тут же запах тухлятины усилился. Валера поморщился, но продолжил.

– Короче, так, – подвёл он итог испытаний, – три пули застряли в мышцах, ещё две дошли до черепа, но не пробили.

Крут поднял АКМ и выдал короткую очередь в пару патронов. Даже сквозь выстрелы он услышал, как треснула кость.

– Есть контакт, – обрадовано доложил Шрам, – расколол ты череп.

– Расколол, – согласился Крут. – Только чему ты радуешься?

– Значит, если из АКМа в голову, их можно свалить.

– Валера, ты серьёзно? – удивился Крут. – Я стрелял с двух метров, прицельно, в конкретное место. Как думаешь, ты сможешь уложить пять пуль, если птица будет лететь или даже сидеть метрах в ста от тебя?

Шрам покачал головой.

– Вот и я не попаду, но мы выяснили, что это реально. Ладно, переворачивайте, постреляем в грудь.

Чёрный и Мальборо быстренько перевернули тушку. Снова очередь из ППШ.

– Не пробил, – помощник снова осмотрел места. – Все пули в этой сваленном войлоке застряли.

Крут отложил старинный пистолет-пулемёт, толку от него не было. С АКМом дело пошло лучше, пули исправно пробивали «войлок» метров с тридцати.

– Кто не брезгливый? Нужно вскрыть тварь и посмотреть, где у неё сердце, – произнёс Крут. – Желающие?

Братки переминались с ноги на ногу, добровольцев не нашлось.

– Тогда назначу, – решил Крут.

– А может, жребий? – робко предложил Бомба, копаться в гниющем мясе в поисках сердца никто не хотел.

– Да мне по фигу, – честно признался Крут, – хоть "камень-ножницы-бумага", но через полчаса я должен знать, куда стрелять.

Братки быстро отошли в сторонку, пошушукались и вытолкнули вперед Бомбу. Тот достал штык-нож и принялся прорубаться через войлок. Через двадцать минут он появился наверху, воняло от него страшно, выглядел он плохо, кожа приобрела зеленоватый оттенок.

– Нашёл, – подойдя к шефу, доложил он.

Крут постарался не морщиться и стойко вынести запах тухлятины. Человек выполнял его приказ, а значит, он не имел права, как остальные, воротить от него нос.

– Короче, сердце у нашей птички посередине груди, – с трудом произнёс Бомба, – его прикрывает мощный каркас из рёбер, не сплошной, но… – он сделал паузу и сглотнул. – Сыр сверху бил и точно в сердце попал, а то летала бы птичка и летала.

– А моя стрельба?

– Ваши пули пробили ребра, но до сердца не достали. Нужно целить в середину груди и лупить из пулемёта, АКМ не справится.

– Молоток, – похвалил Крут, – иди отмывайся, и скажи Шраму, пусть стакан нальёт. Заслужил. Ну и пачку сигарет выдаст.

Бомба кивнул и поплёлся в сторону кабинета, в котором устроили самодельный душ. Крут поднялся и пошёл к лестнице, рядом пристроились Слон и Штырь.

– Бейте в середину груди, – произнёс он, но вспомнив, что Штырь ни хрена не слышит, проорал приказ тому в самое ухо.

На этот раз стрельбы оказались более результативны. На асфальте в траве били крыльями сразу пять мутировавших птиц. Их одиночными из автомата добивал Крут, а парни дальше строчили из пулемёта по кружащим над их базой «экскаваторам».

К обеду картина нарисовалась следующая: десять птиц убито, остальные поднялись выше и представляли собой труднодоступные цели, либо устраивались на ближайших зданиях вне зоны огня. Круту удалось после двух десятков выстрелов сбить с крыши соседнего дома ещё одного «экскаватора», но ситуацию это не изменило.

– Нужно избавиться от них до ночи, – поднявшись на НП, заметил Шрам. – Нам не открыть ворота, а без них мы долго не протянем.

– Хочешь, поменяемся? – предложил Крут.

Шрам снова занялся обустройством базы, используя подручные материалы.

– Ты стреляешь намного лучше меня.

– И я так думаю, – согласился Крут, – но пока наши результаты посредственны, мы извели два цинка патронов и сбили всего одиннадцать птиц. Больше тысячи патронов! Это получается – сотня на одну птичку, а их тут почти четыре десятка, если мы верно посчитали. У нас просто нет столько боеприпасов, вернее есть, но если так и дальше пойдёт, к вечеру у нас в лучшем случае будет по паре магазинов к автоматам и по банке к пулемёту. Как выяснили, одиночный огонь приносит плоды, но винтовка у нас одна. А патронов к ней осталось мало.

– Сколько?

– Два десятка.

– Хреново, – нахмурился Шрам.

– Не то слово, Валера. Если мы в ближайшее время не решим проблему, то проблема решит нас.

Шрам кивнул.

– Похоже на то. Смотри, – он указал в сторону моста через Москва-реку.

Там, прячась за машинами, двигалась небольшая группа людей. Крут насчитал шесть человек. Двое шли впереди, остальные чуть сзади, таща зелёные ящики.

– Похоже, новые поселенцы.

Крут не стал комментировать очевидное, в бинокль отлично видно, как группа замерла посреди моста, увидев птиц. Те тоже заметили добычу, сразу с десяток тварей взлетели с домов и устроили над мостом самую настоящую карусель. Их действия больше всего напоминали тактику немецких пикирующих бомбардировщиков Ю87. Одна из «птиц», сделав круг, резко пикировала вниз, атакуя спрятавшихся людей, остальные продолжали кружить. После неудачной атаки птичка взмывала в небо, и карусель начиналась заново. Укрывшимся среди машин людям очень повезло, напади птицы на минуту раньше или чуть позже, и группа оказалась бы на открытом месте. Сейчас же все попрятались по машинам и стреляли по «экскаваторам» из окон одиночными. Крут навёл бинокль на человека, находившегося ближе всех. Тот постреливал из разбитого лобового стекла короткими в три патрона очередями, лицо сосредоточенное, напряжённое.

– Хана им, – отслеживая события через второй бинокль, прокомментировал Шрам.

– Если мы их не вытащим, то да, – не отрывая взгляда от моста, отозвался Крут.