Темный менестрель (СИ)

Я работаю с полоской металла, толщиною с палец. Металл податливый, восхитительно уступчивый и повинуется моему малейшему касанию. Но я знаю, что он может быть и чрезвычайно прочен — все зависит от метода ковки. Металл имеет ощущение чистоты и легкости, ибо он не несет налета тяжелой силы Моргота. Прежде всего металл дорогой, постоянно уменьшающийся в своем количестве в Эред Люин. Мифрил, именно я дал название этому диковинному серебру, обнаруженному гномами в Мглистых горах. Металл оказался чрезвычайно редок и труднодоступен, его добыча почти невозможна. Мне сказали, что его больше мне поступать не будет — гномы осознали ценность серебра из их гор. Это последний слиток мифрила в моем распоряжении. И я создаю себе венец... я заслужил его. Готово. Я вытянул перед собой клещи с остывающим изделием, и повернувшись к чаше с водой, погрузил в нее венец. С шипением из чаши повалил пар. Подождав некоторое время, я вытащил получившийся головной обруч и положил его на поднос. Придирчиво осмотрев изделие, я остался доволен. Корона Светлого Лорда, так я в тайне назвал венец. На днях мне поступило предложение от самого Гил-галада занять должность Господина Эрегиона и войти в Совет, что было несколько неожиданно, так как я уже смирился с тем что с репутацией семьи, могу рассчитывать максимум на звание одного из Лордов города Ост-ин-Эдхиль. Вот не думал что однажды, стану королем одного из эльфийских царств. Предложение было обосновано моими личностными качествами (Не верю!) и возрастом в эпохи. А так же тем, что я подаю пример нолдорам своим нежеланием возвращаться в Аман к остальным уплывшим. И даже родившись на Валиноре в эпоху цветения Двух Дерев, предпочитаю оставаться в Средиземье. Что королю всех эльфов очень импонирует. Еще бы, если хотя бы ремесленники из нолдоров уйдут — это будет плохо. Так что это такой продуманный политический ход. Вот только думается мне, что когда синдары, телери и сильваны узнают, о том под Чьим знаменем оказывается стоит их главный поставщик артефактного оружия — Эрегиону придется туго. А родич братоубийц в Совете заставит предыдущих жертв оных, шипеть и плеваться в мою сторону. Отвлекшись от размышлений и стянув рукавицы, я поднял еще теплый обруч и потянулся за тряпкой. Очистив венец от копоти я удостоверился что править ничего не нужно и занялся полировкой. И вновь задумался о короле. Это упоминание о моем возрасте мне было понятно, но это обоснование придумал явно не Гил-галад. Скорее кто-то из его советников. Король по меркам Эльдар довольно молод (~350 лет), но пусть Совет и имеет довольно большое влияние на короля, достаточно мудрых среди них, чтобы к ним прислушивался Гил-галад, мало. В Совет входят представители всех народов эльфов и нолдоров среди них ничтожное число, а я еще имею и более близкое с королем родство, чем большинство. За исключением Галадриэль из Лотлориэна, но она отстаивает в первую очередь интересы Золотого леса. Я часто слышал, что склонность короля к плаванию на корабле в одиночку, вызывает у советников нервный припадок: Как же, король ведь может и погибнуть, а у него даже наследника нет! А вдруг он однажды не удержится и на Валинор уплывет?.. Эх, как они тогда правы. Только верность Верховному королю удерживает эльфийские народы, мирно сосуществовать рядом с теми, кто убил их близких и если с королем что-нибудь случится — хрупкий мир развалится. Так что я уверен, что вся эта канитель с предложением титула вполне обоснована, но не думаю что мне дадут особо разгуляться, я фактически никто на политическом поприще. Просто на редкость породистый эльф. Полюбовавшись сиянием получившегося у меня атрибута власти, я подошел к закрытому куском толстой кожи, зеркалу. Увидев замусоленную черную рожу я вздохнул и отложив обруч, пошел по быстрому приводить себя в порядок. Я много часов трудился в кузнице и приноровился за тылячелетия к интенсивной жаре, но сейчас я чувствую, что холодная ванна не может быть ничего лучше за сегодняшнее... Серьезно? Уже утро? Я с любопытством отодвинул штору и взлянул в окно, тем самым утвердившись в своих миро-ощущениях. Мда, я действительно проработал всю ночь и не заметил. Как я и говорил — со мной такое иногда бывает. Задвинув штору на место я направился в купальню. Переодевшись и вернувшись в кузню я вновь взял обруч и подошел к зеркалу. Оттуда на меня смотрел эльф с внешностью, эквивалентной человеческим годам тридцати, и это в то время как подавляющее большинство эльдар выглядит не старше двадцати, за исключением Элронда Полуэльфа (у него кровь не только людей и эльфов, но еще и майар. Какой забавный венигретик), но тому сейчас больше двадцати пяти не дашь. Кожа загоревшая, после работы в кузнице не удивительно. Заметная челюсть, высокие скулы, лицо немного... овальное. Тонкие черные брови с изящным изгибом. Прямой нос, чуть широковатый рот, тонкие губы. Длинные мокрые волосы, угольно черного цвета. Синие с голубым отсветом, глаза. Отойдя чуть назад я окинул взглядом свое тело через зеркало. Приличный рост, выдающиеся плечи и сильные бицепсы — наработанные за тысячелетия, проведенные у наковальни. Взяв венец в обе руки я аккуратно возложил его себе на голову. Немножко поправил и пристально вгляделся в отражение, изобразив “Карающий Взгляд” — так назвали его согильдийцы которым не повезло однажды отвлечь меня от дел. Лицо в отражении как будто закаменело, желваки напряглись, крылья носа хищно затрепетали. Из-под чуть опустившихся бровей на меня как две стрелы взирали пристальные, не моргающие чуть прищуренные глаза, испускающие искрящийся голубым, эфирный туман. Венец сидел как влитой и выглядел весьма гармонично, полностью соответствуя образу “Кровожадного Внука Феанора”. Не выдержав я расслабился и улыбнулся. Лицо в отражении разгладилось, а в темной кузнице кажется даже немножко посветлело. Я не использовал иллюзии, оно само. Честно!

— М-м-м, Хр-р. Мням.

Узкая полоска солнечного света просачивающаяся между шторами, таки доползла до моих глаз, тем самым разбудив меня. Тупая боль порхает через сознание. И я вспоминаю со всей неизбежной грустью, то количество вина, которое я употребил вчера вечером. Учитывая количество, неудивительно что я забылся человеческим сном. Встав с кровати я осознал, что не раздевался и на мне надет полный набор парадных одежд, включая нагрудник из эльфийского серебра и мифриловый обруч. Проведя рукой по спутанным волосам я начал медленно вспоминать причины моего нынешнего состояния... И осознал что краснею. После аудиенции и принятия привелегий, меня начали поздравлять жители Эрегиона. Устроили праздник, открыли бочки с вином, заиграла музыка. В общем культурный отдых. Пока не пришли гномы. И к открытым винным бочкам присоединились пивные. Потом понеслось... Песни нолдоров гномам не понравились, ибо оказались слишком нудными. И меня попросили чего-нибудь спеть. Сей наглый запрос обосновывался гномами моим родством с Маглором Песнопевцем. На что я, находящийся уже слегка в неадеквате, признался, что никогда не пел публично. Меня начали уговаривать. Причем все. И гномы и эльфы. Причем гномы просили спеть что-нибудь веселое и желательно похабное. А эльфы что нибудь вроде любовной баллады “О Берене и Лютиен”. И когда меня таки уговорили я решил им жестоко отомстить. Объединив и исполнив обе просьбы в одной песне. Как итог: меня все слушали, вначале раскрыв рты, недонеся до них кружек и бокалов; к середине уже брызгая через нос выпивкой и икая, а к концу все просто лежали и ржали... И я их понимаю, мой развеселый затуманеный разум выдал ЭТО: Вдали от всех мирских забот, В долине росной Шизофрень, Растет цветок Разбейбашку, Похожий на дубовый пень. Но это, правда, не о нем Пойдет у нас сейчас рассказ; О деве юной Плачьвесьдень Поведаю я вам сейчас. С утра до вечера она, Надев на голову венок, Все танцевала в Шизофрень, Как теплый летний ветерок. В костюме “ню” она была Подобна розе без шипов; И тень легчайшая, дрожа, Ложилась на ковер цветов... Однажды Бревен, бывший вор, Из зоны вышедший недавно, Ступил в долину Шизофрень Подобный выпившему фавну. По Шизофрени он бродил, Хотел быстрее протрезветь; Вдыхал цветочный аромат, Икал и плакал, как медведь. И тут ему среди цветов Явилась дева Плачьвесьдень, Что танцевала нагишом, Прекрасная, как майский день. В секунду Бревен протрезвел И за березой притаился: “Ну е-мое, что за краса! Я б обязательно женился!” А Плачьвесьдень без панталон Такие позы принимала, Что Бревен в ватнике сопрел; И тут его любовь объяла! Он сбросил ватник на траву И к деве с тыла подступил, И руки протянул к тому Что очень в женщинах ценил... Я прервал дальнейшие воспоминания, ибо дальше нецензурно, а мне стыдно. Помотав головой из стороны в сторону, я наконец выгнал туман из головы. Надеюсь эльфы меня за это не четвертуют. А вот гномы, помню, были от меня в щенячьем восторге и даже пригласили в Хазад-дум — обсудить взаимный обмен знаниями и умениями. Как оказалось им импонировало мое знание их языка Кхуздул, коим и не каждый нолдор-то владеет, до этого у нас все разговоры велись на Всеобщем — Вестрон, распространенный человеческий язык, адаптированный для всех рас. Поспешно приведя себя в божеский вид, я вышел из своей спальни и спустившись по лестнице на первый этаж, отправился в столовую. Найдя лембас — эльфийский хлеб, маленького кусочка которого достаточно чтобы насытиться на весь день, я уселся за стол. Хотя можно было не заморачиваться и просто отщипнуть кусочек, да съесть его по дороге. Я опаздывал на встречу. В скором времени в зале совещаний уже соберется очередь из бумагомарателей, а кандидатов в свой личный Совет я еще не набирал. И бумажными работами по делам государства мне пока придется заниматься единолично.