Колдун. Трилогия

— Охотно верю, но не понимаю, в чем суть. Неужели он проделал такой долгий путь только для того, чтобы не позволить тебе вернуться в королевство с законными наследниками.

— Думаю, что дело даже не в наследниках, о которых он благополучно забыл и даже не берет в расчет. Дело во мне. Кого бы я ни привела с собой — уже угроза, и Ульвахам убьет без сожаления любого, включая меня.

— Помнится, ты говорила, что корабль и команда должны были явиться в любом случае.

— Угу. Но я не говорила, зачем они явятся. Артур! Урге никогда не отдаст трон, который получил с такими усилиями. Он костьми ляжет за это вшивое королевство и не позволит никому претендовать на насиженное место.

— Следовательно, у нас проблема.

— Нет. Проблема у меня. Я сказала, что разберусь, так вот именно этим я и займусь. Следите за мной со стороны и не вмешивайтесь. Как только я заговорю на том языке, Артур, который понимаешь только ты, до той поры не смей обозначить свое присутствие. Ульвахам, если это он прибыл за мной, в чем я совершенно не сомневаюсь, очень уважаемый человек в королевстве, даже более уважаемый, нежели его братец, так что прежде чем тупо пристрелить бедолагу, дай попробовать наладить нормальные отношения. От переговоров многое будет зависеть. А он обязательно пойдет на переговоры. Я знаю его слабости, знаю, о чем надо говорить.

— Правду сказать, Оль, я не был готов к таким проблемам. Казалось, что все пройдет намного проще и легче.

— Сколько человек на корабле? — спросила Ольга у Савелия, стараясь не сильно коверкать слова.

— Четыре десятка, не меньше, — доложил стрелок с готовностью.

— Хорошо, — согласился я, понимая, что без веской причины Ольга не будет паниковать. — Но учти, что мы будем рядом и все время держать твоего капитана на прицеле. Одно неосторожное движение, один выпад с их стороны — и я открываю огонь.

— Делай, как считаешь нужным, но просто поверь, Артур, я знаю, как с ним говорить и чего ждать от морского волка. Он туповат, но дело свое знает. Без него будет непросто.

К месту стоянки корабля мы пробирались буквально ползком. Крались так, будто перед нами очень чуткий и проворный враг. Два десятка стрелков, кто с ружьями, кто с арбалетами, заняли позицию соответственно дальности стрельбы оружия и теперь терпеливо смотрели в нашу сторону, ожидая приказов. Я наблюдал. Прежде мне не приходилось воочию видеть корабль северян. Надо сказать, что первое впечатление было весьма ярким. Судно частично выволокли на берег и надежно закрепили. Вокруг на добрую сотню метров расставили охрану и устроили лагерь. Вообще, очень грамотно выбрали место высадки с учетом всех возможных факторов. Лично я для себя решил, что капитан дракара — человек очень осторожный и опытный. Об этом говорили множество мелких эпизодов, начиная от устройства лагеря и заканчивая разведкой, высланной вперед.

На борту корабля были сторожевые псы. Это в корне меняло нашу тактику. Ветер дул с залива, но даже в этой ситуации собаки были очень настороженны, и мы не смогли подобраться ближе чем на две сотни метров. Разумеется, с такого расстояния мы не могли слышать не то что разговоры, даже отдельные слова превращались в неясное бормотание.

— Ночью солнце не зайдет, будет светло как днем, — напомнил Савелий, когда мы поползли до кромки берега, прячась в густом кустарнике.

— Да, ночь нам не поможет, — согласился я. — Да и псы эти меня нервируют.

— Я бы княжну одну не отпускал. Боязно как-то.

С недавнего времени все стрелки и даже Скосарь стали называть Ольгу княжной. Мне это ужасно нравилось, а она сама никак не могла привыкнуть. Как мне показалось, ей всегда приходилось доказывать свое право на власть. Теперь же рядом со мной в этом не было необходимости. Хоть и не было никакого княжества.

Она сама и все ее спутники, кроме Сурта, вышли навстречу капитану. Мы наблюдали в прицелы их сдержанную беседу. А вечно трясущийся от страха толмач пытался перевести нам отдельные слова.

Ульвахам смотрел на Ольгу с явным недоверием и опаской. Стоило думать. Ушла когда-то древней старухой, а вернулась молоденькой девчонкой, тут любой начнет чесать в затылке. Не знаю, о чем они говорили почти всю ночь у костра, но к утру Ольга встала в полный рост и громко выкрикнула фразу, которую мог понять только я. Услышав ее, я достал сигнальный свисток и отдал короткий приказ общего сбора. В одно мгновение все стрелки поднялись из своих укрытий. Оказалось, что некоторые были на расстоянии прямого удара, чуть ли не под самым носом у команды. И даже сторожевые псы затявкали как-то пугливо и сдержанно.

Скрытые под бахромой маскхалатов стрелки поднимались из зарослей, как призраки. Вставали на пути вдруг оживившихся встревоженных воинов. Спокойно окружали со всех сторон, занимая удобные позиции для атаки.

— Я обо всем договорилась, Артур. Прикажи стрелкам убрать оружие. Ульвахам не станет сопротивляться.

— А я бы ему и не советовал, — отозвался я, выходя из толпы замерших, как статуи, снайперов.

Угрюмый и коренастый капитан выдавил из себя гортанную фразу, и Ольга мгновенно перевела мне смысл всего сказанного.

— Сложно перевести для твоего понимания, Артур, но фраза звучит примерено так: «Лучше я стану врагом брату, чем черту».

— И как мне это понимать?

— Ульвахам не любит своего брата, а уж Хильду, его жену, и вовсе ненавидит. Он выслушал мои истории о том, что было в твоей крепости, и о долгом пути, что мы проделали. Я сказала, что твои стрелки «заговоренные». Это очень значимое утверждение, Артур, так что можно сказать, дело сделано.

— Он за нас или же нет? — не унимался я, все еще держа безопасное расстояние.

— Он на моей стороне, так что расслабься и прикажи собирать лагерь и уже грузиться на борт, я устала от земель Гардарика и хочу домой, черт возьми.

Те стрелки, что показались, тут же выслушали мой приказ и бросились собирать лагерь. Те же, что до сих пор держали на мушке большую часть команды так и не обозначили себя, скрываясь в гуще прибрежного леса.

— Он просто так предаст своего брата? — спросил я, немного надменно изучая коротышку Ульвахама сверху вниз.

— Вот уже десятый год он живет обещаниями короля на титул и вольные земли. Он готов вверить себя и команду тебе, если ты пообещаешь ему вольную.

— Что значит «вольную»?

— Фактически он раб, понимаешь. Он служит королю, но не как равный, а как слуга. Я рассказала ему, что даже твои стрелки вольные люди и ни в чем не нуждаются. Рассказала ему о жизни в крепости, которую смогла увидеть собственными глазами. Он доверяет мне, Артур. И готов пойти против брата только из корыстных интересов. Он хочет семью и удел.

— Просто кусок земли?

— Нет, не просто кусок земли. А в твоем королевстве.

— Оль! Да нет у меня никакого королевства.

— Оно будет. Поверь мне. Мы с профессором долгие годы выбирали самые богатые земли. С виду ничего особенного, но когда ты поймешь — сполна оценишь наш выбор.

— Это ты, задира? — как бы невзначай поинтересовался Наум, нависая над побледневшей от страха физиономией капитана Ульвахама.

— У задиры скула была рассечена, я ему камнем засадил, помнишь? — тут же напомнил брату Мартын. — Это не Урге. Это точно задира Ульвах. А где же Урге — твой косолапый братец?!

— Гунтер и Эрик! — только и прохрипел капитан, оседая на настил возле румпеля.

Я лишь нахмурил брови и подошел к близнецам, хватая обоих за шиворот.

— А вот с этого места поподробней.

— Это Ульвах, задира, — тут же доложил Мартын, ткнув пальцем в онемевшего капитана. — Мы с ним и его братом часто дрались, сами виноваты, ссору завязывали по любому поводу. Его даже взрослые называли задирой. Ульвах от нас всегда получал на орехи, а Урге, гад, все норовил отомстить, пока отец нас с собой в поход не взял.

— Так вы и короля знаете?

— Урге стал королем?! — удивился Наум, насупившись. — Из него король как из черемиса епископ.