Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные( СИ)

-Мы играем. А что ты так рано?

-Пришла убедиться, что моё чадо ещё живо, о здоровье я не говорю. Что будешь есть?

-Что есть, то и буду. Рассказывай дальше.

-Мне сказали, что ты избил мальчиков, которые гуляли в парке… - Толик поперхнулся, не переставая, однако, кушать. Мы посмотрели на него, но ничего больше не дождались.

-Мама, у меня был сегодня тяжёлый день. Вернее, тяжёлая неделя. Давай подведём итоги. Если я буду говорить правду, Толик будет кивать, если вру, встанет и скажет. Итак. В пятницу меня пытались убить, – кивок.

- в воскресенье меня пытались добить, - кивок, - я не дался, - кивок, - за что был вызван на суд тройки. Должен сказать, нарушений не было, полиция допрашивала меня в присутствии завуча, директор был обвинителем. Меня обвиняли, чуть ли не в предумышленном убийстве, за пару разбитых носов мне грозит немалый срок… учёта в детской комнате милиции и исключением из школы. Затем я был удалён из зала, и, пока они решали мою судьбу, в туалете на меня напал какой-то бугай, решивший заменить мне гинеколога, - и это подтвердил Толик, - но и это ещё не всё, - я выдержал паузу и трагическим голосом сказал: - его представили, как жертву, а меня представили сексуальным маньяком! – кивок.

Мама растерялась.

-Так что, мама, твоя шутка насчёт пистолета перестаёт быть шуткой. Но

последняя новость, боюсь, тебя добьёт, - отойдя поближе к двери, я сказал:

-Мы решили создать пару дворовых команд, нанять тренера, купить форму.

-Будем стремиться выходить на городские соревнования! – кивок.

Мама со стоном опустилась на стул:

-Ты действительно меня в гроб загонишь, молодую. Ну, что стоишь у двери? Думаешь куда-то от меня убежать? Иди за стол.

Я покаянно подошёл и сел рядом с мамой. Мама слегка шлёпнула меня по затылку. Я уронил голову и со стуком ударился лбом о столешницу. Замер.

Мама с криком вскочила.

-Мам, ну больно же! - поднял я голову. Даже Толик осуждающе покачал головой.

-Моё терпение кончилось! – воскликнула мама, схватила меня за ухо и, не слушая моих протестующих воплей, поволокла в свою комнату и поставила в угол. Всё, стой, пока папа не придёт! – у меня громко заурчало в животе. – И не урчи, не разжалобишь!

-А как же уроки?

-В углу поучишь. Толик, допивай чай, поставишь стул рядом с наказанным, и будете читать учебники, а письменные, - она повысила голос, - будешь делать ночью! Пойду, схожу за Юркой. – Мама пошла в прихожую, обуваться, а Толик тихонько проник ко мне с печенькой. - Зачем ты это делаешь? – спросил он.

-Переходный возраст наступает. Чувствую, наплачетесь вы все со мной, - произнёс я, хрустя печенькой, - и вообще, что ты меня печеньем кормишь, принеси мне бутерброд с колбасой.

-Сходи, сделай сам, мама уже ушла.

-Не могу. Ты слышал, меня поставили в угол, тебя ко мне приставили. Захочу писать, принесёшь горшок.

-Ты опять?

-Толик, скучный ты человек! Жизни радоваться надо! Смотри, сколько со мной произошло. Если бы я унывал, сошёл бы с ума. Потому что уныние-смертный грех. Запомни, Толик, если я впаду в уныние, можешь заказывать по мне панихиду.

-Санька!

-Такова цена уныния! – тащи бутерброд, мой Тузик съел.

-Может, пойдёшь, да поешь нормально.

-Нет, вечером все соберутся, поужинаем, голодным не оставят, и я пропел:

«Родители плачут, пропал аппетит у детей»

-Какой у тебя голос, Саша!

-Сам не ожидал, как-то не до пения было.

-Саша, у меня есть гитара, я немного играю, давай как-нибудь соберёмся, споём.

-Сделаем. Вот где тренера найти…

-Что его искать, мой папа бывший тренер.

Я аж подпрыгнул на месте:

-Ну вот кто из нас двоих больше издевается над людьми?

-Это не так просто. – Толик замолчал, принёс стул, табурет, на табурет поставил чай, бутерброд с маслом, сыром и толстым куском варёной колбасы. Я, так и не сев, с урчанием и чавканьем набросился на еду.

Когда я справился, Толик решился на продолжение разговора:

-Мой папа сильно пьёт, его уволили.

-На что же вы живёте? – у меня даже засосало в груди.

-Папа был футболистом, получил травму ноги, теперь получает пенсию по инвалидности.

Повисло тяжёлое молчание.

-Ему сколько лет? 36-37?

-37.

-Ещё можно всё исправить, – задумчиво сказал я. Толик скептически покачал головой:

-У него столько друзей было, лечили, устраивали на работу, потом всё начиналось сначала. Я с ним остался, от мамы сбежал, ухаживаю за ним, кормлю, он мне доверенность написал, сейчас я пенсию получаю, это после того случая, когда мы решили заработать.

-Что за случай? Я его знаю?

-Должен был знать, но, если забыл, не скажу, просто мой папа об этом узнал, вот и написал доверенность, получаю по свидетельству, правда, приходится давать на водку, на пиво.

-Сам покупаешь?

Толик кивнул.

-Это упрощает дело.

-Как это?

-Всё, разговор прекращаем, буду составлять план. Думаю, в воскресенье приступим к операции «тренер», - я засмеялся: - знаешь, раньше тренером называли гранёный стакан! Это знаменательно. Неси учебники, убирай следы преступления, скоро мама придёт.

-Скажи, Саша, зачем ты пугаешь маму, ты же её так любишь!

-Запомни, Толик, самую страшную боль мы причиняем любимым.

Толик отшатнулся, будто его ударили, и с ужасом посмотрел на меня.

-Всё, Толик, лирику побоку, начинаем создавать одесский шум.

Через некоторое время, упёршись носами в стену, мы увлечённо штудировали учебники. Я, к примеру, погрузился в чудный мир цифр и многочленов, Толик кайфовал с географией.

Когда пришла мама, не поверила своим глазам.

-Выходите уже, - простила она меня.

-За что ты их в угол? – открыл рот от удивления Юрик.

-Не их, а нашего хулигана, Толик за компанию.

-Саша не мог провиниться, он хороший.

-Хороший, - согласилась мама, - когда спит зубами к стенке.

-Возле стенки я сплю.

-Не в том смысле.

-Я всё понял, - сказал Юрик и пошёл переодеваться и мыть руки.

-А квадрат, плюс Б квадрат… – бубнил я.

-Ладно, стойте, скоро папа придёт, он вас выпустит.

-Если не оставит до утра на горохе.

Толик с укоризной посмотрел на меня. Мама ничего не ответила, уйдя на кухню. Там она чем-то загремела. Мне страшно захотелось к ней, прижаться щекой к щеке, вдохнуть запах её волос… Я застонал.

-Устал? – отвлёк меня Толик.

-Нет, замечтался. Что ты там читаешь?

-Про Африку.

-А-а, в Африке горы - вот такой высоты, а-а в Африке реки - вот такой ширины, а-а косогоры-горы-горы, буераки-реки-раки, а-а и зелёный попугай! – пропел я в голос.

-Рано пташечка запела, - донеслось из кухни.

-Мама! – крикнул я, - мне деньги нужны!

На кухне воцарилась тишина, затем мама подошла ко мне и потрогала лоб:

-У тебя опять сотрясение?

-У меня планы на мою тушку.

-?

-Мне надо турник, гантельки, эспандер, или попроси папу, тем более турник я не смогу повесить, а папа тоже будет им пользоваться.

-И сколько всё это удовольствие будет стоить?

-Думаю, тысяч в пять уложимся, но это на первый случай.

-А на второй?

-Об этом поговорим за ужином.

-Ты рассчитываешь на ужин?

-Я рассчитываю дожить до утра.

-С таким языком это очень проблематично, - наконец мама не выдержала, засмеялась, и, взяв моё лицо в ладони, нежно поцеловала.

Толик рядом сглотнул. Я подумал, что ему бы хотелось одновременно быть

и на моём и на мамином месте.

Через некоторое время я начал приплясывать, сжимать ноги: выпитый чай просился наружу.

-Где у вас горшок? – прошептал Толик. Юморист, блин! От меня нахватался, что - ли?

- Спроси у Юрки, - ответил я, тоже шёпотом.

- Юра! – позвал Толик.

- Что вам? – недовольно отозвался Юрка.

- Иди сюда.

-Ну! – подошёл к нам мой брат.

- Где твой горшок?

Юрка запыхтел от ярости.