Улан. Трилогия (СИ)

Было или правдой или обычными разговорами обиженной на всех женщины, сказать сложно, но на молодого человека такие откровения произвели самые тягостные впечатления...

- Брось, - нарочито равнодушно махнул рукой развалившийся в кресле Померанский, - ты и так знал, что она не образец материнской любви, а тут ещё и озлобилась, да уязвить тебя захотела посильней.

- Меня-то за что?!

- А за всё. За то, что ты успешен, любим народом... Это она должна быть такой! То есть она так считает.

- Мда..., - протянул несколько... не столько успокоенный... Но настроение цесаревича стало философским.

- Хреново конечно, - скривился Владимир, - но нам ли её жалеть? То, что она твоего отца убить планировала... Планировала, точно тебе говорю - намёков она достаточно раздала, так и говорить не о чем. Отца твоего - убить, ты нужен был только для "строгания" внуков... И несмотря на это, император обошёлся с ней весьма милостиво - сам же видел личные апартаменты и прислугу. Да и жизнь она ведёт не слишком-то монашескую, несмотря на постриг. Ну - из монастыря выходить нельзя, да мужиков водить, а остальное...

- Да всё мне понятно, - кисло ответил Наследник, - но всё равно мать...

В общем, впечатления от приезда в столицу у Вольгаста были не слишком-то радужные. Единственное исключение - семья. Он соскучился по детям и сумел наконец-то увидеть второго сына, соскучился по жене, по тестю...

К сожалению, времени на общение с близкими было не слишком много - его отнимал Департамент, продолжающиеся (хотя и более вяло) праздники, армейские дела, общение с императором и Наследником... А главное - Воронцов. Операция по его устранению входила в завершающую фазу.

Никакого стрелка или человека с кинжалом, а тем более - яды. Увы и ах, но если бы всё было так просто... Александр Воронцов пусть и потерял былое влияние из-за слишком... легкомысленного отношения к государственной собственности, но он всё ещё оставался братом императрицы и племянником канцлера, а помимо того - главой российских масонов.

Словом, следили за ним очень и очень серьёзно и любой лакей проходил всестороннюю проверку, работая обычно сразу на несколько господ. Можно, конечно - агентура у Грифича была более чем серьёзной. Вот только риск был слишком велик, а тем более - вражда их была хорошо известна и в случае смерти Воронцова Рюген автоматически подпадал под подозрения.

Пришлось выстраивать многоходовку, чего он откровенно не любил. Не любил потому, что чем больше деталей, тем больше шансов, что всё пройдёт не так, как надо. Однако и сторонником прямолинейной тактики Грифич не являлся, излюбленной его манерой была "стратегия непрямых действий", когда в два-три хода противнику ставился "мат" - желательно чужими руками. И желательно - чтобы все ходы по отдельности были совершенно невинны.

Здесь же пришлось выстраивать сложную схему из целой серии таких вот "непрямых действий". Сперва нашли слабое место - посредственную потенцию, затем раздули из этого целую проблему. Ну а на нервной почве оно и в самом деле... повисло. Далее была сложная психологическая игра - и вот здесь спасибо психологам из двадцать первого века, у которых попаданец многому научился, когда сам был их клиентом - и в результате представители еврейской общины Петербурга подвели к нему юную (но дааалеко не невинную) деву из своего народа, подвели сами, достаточно было только лёгких намёков.

Дева эта кое-какими ухищрениями заставила агрегат работать и психологически "привязала" Александра Воронцова к себе. Ну а далее - шпанская мушка***** и прочие препараты. Ну и диетическое питание столь же "полезное" для внутренних органов - Владимир, как спортсмен, очень неплохо знал основы диеты и влияния пищи на здоровье.

"Вбросы" были точечными, аккуратными, пусть и заняли больше времени, чем хотелось бы. Но... теперь никто не сможет связать смерть Воронцова с Рюгеном, а что смерть близка, это принц понял при первой же случайно встрече с Александром Воронцовым во дворце. Да - экстрасенсорика и да - при первой же возможности он "подтолкнёт" организм врага...

А самое приятное - удалось оставить "следы", которые приведут в ту самую еврейскую общину (никакого антисемитизма - а вот не надо было перехватывать контракты у кораблей Померанского!), а затем к пруссакам. На последних Грифич возлагал особую надежду - Пётр и так невзлюбил их после не слишком удачных итогов Семилетней войны, а тут ещё и смерть какой-никакой, но родни... Главное же - в этом случае Рюген сможет осуществить проект "Померания".

В конце сентября Воронцов умер.

Фехтмейстер* - Грубо говоря - тренер по фехтованию. Грубо - потому что статус фехтмейстера в ту эпоху был ОЧЕНЬ высок. Достаточно сказать, что даже мастера не дворянского происхождения пользовались почти всеми (крепостных купить было нельзя, ещё что-то в том же духе) привилегиями дворянства, а кое в чём их привилегии были выше (зависело от страны, от уровня самого фехмейстера и т.д.)

Адепты** - в данном случае подразумевается "Адепты фехтования".

Монитор*** - помощник мастера, в данном случае - фехтмейстера.

Он "тянул" за собой остальных**** - весьма реальный вариант. Представьте только - человек знает великое множество упражнений на скорость, растяжку, координацию, мелкую моторику, психологические настройки... Ну не могут эти знания не сказаться на результатах самым положительным образом.

Шпанская мушка***** - один из самых древних и распространённых афродизиаков. Даже в малых дозах оказывает отрицательное воздействие на почки, печень, желудочно-кишечный тракт и на центральную нервную систему.

Глава вторая

Похороны Воронцова стали неприятным моментом – императрица попросила Владимира написать речи и что-то вроде сюжета, зная его таланты в этом деле.

Ну и… Писать нужно было хорошо и только хорошо – и при этом так, чтобы не покривить душой. К примеру – что хорошего можно сказать о его способностях управленца или государственного деятеля? Да ничего, но вот братом он был заботливым – этого не отнять… Так что прощальная речь, а точнее – речи, были красивыми и правильными, но душой Померанский не покривил!

Вельможи заметили это (не все, разумеется) и прониклись к Рюгену ещё большим уважением – интриганы умели ценить тех, кто с блеском выворачивается из столь неприятных ситуаций.

Задержаться в Петербурге «пришлось», но если честно – если бы не похороны, то он бы нашёл какой-то другой повод. В армии сейчас было затишье – крупных сражений не предвиделось, да и среди захваченных трофеев было огромное количество ингредиентов для пороха, провизии, оружия… В общем, для русской армии наступили благодатные времена, особенно – для квартирмейстеров.

Основной задачей стало не снабжение армии, а вывоз части трофеев на продажу, картография и разведка местности, устройство лагерей для длительного проживания и так далее. Словом – все дела были сравнительно неспешные – крупных сражений в ближайшие полгода явно не могло быть. Ну а главное – дело были выгодные, ведь доля от трофеев полагалась квартирмейстерам вполне официально.

В общем, Потёмкин ничуть не расстроился тем, что свою работу Грифич свалил именно на него – это был как раз такой случай, когда особых хлопот не требовалось, а вот подзаработать было возможно…

Бедным человеком гвардеец не был, но вот количество бедных родственников было угрожающим и всех он пытался как-то пристраивать. Ладно ещё мужчины – можно на службу, но вот как назло – подавляющее большинство относилось к женскому полу. Всевозможные незамужние и вдовые тётушки, малолетние племянницы… Словом, генерал-майор (пока ещё, но Пётр обещал повышение по результатам работы) крутился как мог.

Остаться Рюгену требовалось потому, что расследование смерти родственника императрицы закономерно привело сперва к евреям, ну а от них – к пруссакам. Последовали какие-то репрессии – не смертельные, ибо вина была косвенной, но кошельки тех, кто в своё время «перешёл дорогу» Померанскому, похудели изрядно, да и других проблем у них прибавилось.