Черное сердце (СИ)

Если первая группа меня впечатлила, то вторая, пожалуй, немного разочаровала. Впереди неё шли два человека. Один - уже знакомый мне местный охотник, а рядом, замедляя всю группу, брёл дедок лет восьмидесяти с хвостиком, одетый в просторный серый балахон с откинутым на плечи капюшоном, на груди висел амулет. Дед сильно опирался на большой украшенный резьбой посох, с недовольным лицом прислушивался к своему спутнику, и похоже, не испытывал интереса ни к чему другому. За ним следовал молодой воин, цепко осматривающий кусты и небо. За его спиной бойца имелся арбалет, но тот, похоже, не торопился его взвести. Больше воинов в отряде не было, лишь пятеро деревенских с луками завершали картину. Эта группа, похоже, направлялась к полю. Меня такая беспечность смутила.

Возможно, старик не собирается меня сейчас искать, а просто хочет узнать у местных, что произошло, и осмотреть место моего первого появления. Или же этот дед просто так уверен в себе, а значит, представляет опасность. Как бы там не было, наблюдать за первой группой мне не хотелось, а за этими я с удовольствием прослежу. Балахон деда мне тоже приглянулся, как раз то, что нужно. Но забрать его вряд ли будет так просто, что-то не нравится мне этот дедок, странный он. Если бы Ласс не сказал что магия тут запрещена, можно было бы принять деда за колдуна, ну а так, наверное, священник местный. Может, думает меня изгнать молитвой.

Я улыбнулся, представив эту картину.

Осторожно ступая вдоль леса, я шёл слегка позади группы, внимательно её разглядывая. Пока всё оставалось как и в последние двадцать минут. Команда дошла до поля и дедок, наклонившись, что-то рассматривал в земле. Похоже, изучал место, где я застрелил бычка.

Вдруг в небе раздался какой-то звук. Крупный ворон сделал круг над стойбищем, а затем приземлился на один из столбиков. Этот ворон сегодня с самого утра кружит над местностью, словно что-то его держит. Я поначалу не придал этому внимания, но сейчас, видя с каким интересом на него смотрит старик, у меня возникло плохое предчувствие. Птица сидела в трёх метрах и в свою очередь сама глядела на деда. Их обмен взглядами занял несколько секунд, а затем старик широко улыбнулся и развернулся ко мне, пронзительно вглядываясь в кусты, где я прятался. Я даже вздрогнул от его хладнокровного уверенного взора. Старик поднял руку в моём направлении и крикнул.

- Взять!

И в ту же секунду, все деревенские синхронно ринулись в мою сторону, а сзади раздался звук ломаемых веток звуки приближения другой группы.

'Ловушка!'

Не задумываясь, скорее на одних инстинктах, я расправил крылья и подкинул себя в воздух. Полетелели стрелы, но я, не обращая на них внимания, стал набирать высоту, одновременно уходя в противоположную сторону от спокойно идущего в моём направлении жреца. Я уже поднялся метров на двадцать, когда боковым зрением заметил, как дед поднимает в моём направлении руку, выкрикивая что-то непонятное.

Возник яркий свет, который мгновением позже обхватил меня со всех сторон. Страшная боль разлилась по всему телу, ощущение, словно напоролся на раскалённую стальную сеть, которая мигом спеленала меня словно ребёнка. Крылья вжались в тело, двигаться стало почти невозможным, кожа задымилась от соприкосновения с этой гадостью. Я словно камень рухнул вниз, ломая ветки деревьев. Те немного смягчили падение, но именно что совсем немного. От удара я подмял под собой почву и, казалось, превратил в кашу весь левый бок и плечо. Боль была жуткая, но отключиться или хоть немного постонать я себе позволить не мог, уже приближались люди.

Что делать я понятия не имел. Похоже, кости после удара всё же остались целы, и я мог немного шевелить руками, но освободиться от этих жалящих пут по-прежнему был не в состоянии. Мои попытки их порвать не привели ни к какому результату. Оставалась последняя надежда. С огромным трудом я просунул правую руку в карман брюк, нащупав проклятый булыжник.

'Балдор! Мне очень нужна твоя помощь! Прямо сейчас! Балдор мать твою! Сейчас!'

Если бог не поможет, моя песенка спета.

Мгновения текли невыносимо долго, я так и не услышал ответа, но почувствовал, что был услышан. Камень засиял чёрным светом, который обдал меня приятным теплом. Дым окутал мою фигуру, и мерзкая сеть стала лопаться и таять на глазах. Скинув с себя последние ошмётки, я вскочил на ноги и осмотрелся. Меня окружали, ближайшие люди были уже в десятке метров, натягивая луки. Спустя секунду полетели стрелы. Я отпрыгнул к ближайшему деревцу, пытаясь спрятаться, три стрелы впилось в ствол, но одна застряла в моем правом плече. Сзади приближался топот ног, у моего лица в дерево воткнулся арбалетный болт. Расправить крылья я даже не пытался, чувствуя в спине только сильную боль. Похоже, энергетическая сеть их сломала. Чёрное сердце молчало, предоставив мне самому разбираться с проблемой, его сияние уменьшилось, почти исчезнув. Но у меня оставался ещё один козырь, надеюсь, он в рабочем состоянии и пережил падение.

Сорвав обгорелый мешок с Сайги, висевшей на плече, я передёрнул затвор. К сожалению, повесить за спину оружие из-за крыльев не получалось. Поэтому я придумал особое крепление, сцепляя ружьё с поясом и правым плечом. Сегодня я решил взять его с собой, опасаясь сложной ситуации, и, как видно, не зря.

Приклад немного оплавился от сети, но боевые части, похоже, оставались в полном порядке. Выстрел навскидку пробил башку одному из деревенских, вторая пуля попал его товарищу в плечо и вынудила остальных попрятаться за деревья.

Я сразу развернулся в другую сторону и спустил курок в направлении бегущего воина. Тот был уже в нескольких шагах, замахиваясь мечом. Раздался выстрел, и боец рухнул на землю. Его чешуйчатый доспех окрасился красным, а воин завыл, зажимая руками живот. Вновь засвистели стрелы, две воткнулись в меня, но, похоже, ничего жизненно важного не задели. Упав на землю, стал отстреливаться уже из положения лежа.

В ближайшие десять секунд я расстрелял рожок до конца и успел перезарядить второй. Ещё трое местных в минусе, но дела мои по-прежнему плохи. Я слышал новые голоса приближающиеся к нам, и круг вокруг меня стягивался всё уже. Кроме того, похоже, до полянки доковылял жрец. Он прятался за деревом и я не мог его видеть, но услышал какую-то лабуду, что он затараторил. А потом старик просто вышел из-за дерева и пошёл ко мне, взгляд его не предвещал мне ничего хорошего. Губы сжаты, глазки смотрят злобно, не сбавляя шага, дед направил в мою сторону руку.

Ждать дальше я не собирался, и прицелившись ему в лоб, спустил курок. Прогремел выстрел, а дед оставался по-прежнему невредим и уже начал произносить какие-то слова. Ещё два выстрела, и тоже бестолку. Хотелось протереть глаза от увиденного. В это раз я заметил, что в момент выстрела деда окутывала синяя плёнка, легко отражая пули. Удивляться и завидовать времени не было. Старик закончил свой монолог и с его руки сорвался сияющий шар размером с маленький глобус. Испытывать на себе мне эту фигню не хотелось, поэтому я резко кувырнулся в сторону. и похоже, не зря. Шар взорвался в месте, где я только что лежал, опалив землю и ближайшие ветки деревьев. Земля и стволы на пару метров покрылись сияющей гадостью, пара капель даже попала мне на спину. Боль была жуткая, слово облили кипятком. В голове раздался крик.

'Убирайся отсюда! К жрецу идёт подкрепление! Налево от тебя тропа, беги !'

- Там лучники!

'Предоставь это мне! Сожми сердце и беги!'

Больше повторять не требовалось, тем более что жрец опять направил на меня руку и затараторил заклинание. Зажав камень в руке, я побежал на прятавшихся за деревьями лучников. Четверо выскочили мне навстречу, натягивая тетиву. Чёрное сердце завибрировало, налилось жаром, по наитию я выставил камень перед собой. Никаких спецэффектов не последовало, однако лучники разом грохнулись на землю. У всех из ушей и рта хлынула кровь, люди кувыркались на земле, жутко завывая и выблёвывая потоки крови. А я нёсся как угорелый, и пробежав мимо людей, понёсся в сторону густого леса.