Из огня, да ...(СИ)

Почему всё не так? Вроде всё как всегда:

То же небо — опять голубое,

Тот же лес, тот же воздух и та же вода,

Только он не вернулся из боя.

Спите спокойно девочки, пусть вода станет вам пухом. Я не знаю никого из вас, но знаю — вы были правильными Людьми.

Нам и места в землянке хватало вполне,

Нам и время текло для обоих.

Все теперь одному. Только кажется мне,

Это я не вернулся из боя.

Не завидую я Адмиралу. Ведь, это так страшно — отправлять в бой молоденьких девчонок. Вот, что они, кроме боёв и походов, видели? Кафешки на базе? Игровые автоматы? И почему девчонки-то? Почему не мужики? Нет, я знаю теперь, что встречаются и парни — мы с Колькой не единственные, но это очень редко и, почему-то в России, в основном. Насколько я знаю — в Японии таких нет. Особенности менталитета? Или мы настолько ударенные на голову, что у нас всё через попу делается? Если да — то я этому рад. Воевать должны мужики, а не соплюшки, вроде того эсминца, что сопит у меня за спиной… Неужели она думает, что сможет ко мне подкрасться незаметно? Тогда зря. Видимо, аватара корабля всё-таки не только внешне влияет на носителя. Вот у меня, к примеру, теперь очень хороший слух, да и зрение тоже сильно улучшилось. Так что её шаги, я метров за сорок услышал. Хорошо, что допеть успел, не хочу своей хандрой другим настроение портить. Да и полегчало уже как-то. Всё-таки хорошая песня — лекарство не хуже спирта, тем более, по здешним законам мне пить нельзя. Это мне Адмирал ещё вчера объяснил, тут строго до двадцати лет — ни-ни. А мне теперь шестнадцать, ну максимум восемнадцать можно дать. Интересно тоже — сексом «заниматься» можно, а пить нет. Так, куда-то меня не туда потянуло.

— Присядь. — хлопаю по траве рядом со мной, не оборачиваясь. — В ногах правды нет.

Сопение приблизилось и на траву рядом со мной плюхнулась смутно знакомая девчушка. Где я её видел? Точно, когда мы в Морскую Гавань прибыли, она в нас пальцем тыкала. Их там четверо вроде было, да-да, точно, и в бане они тогда всей гоп-компанией были. Третье торпедное соединение, кажется? Только сейчас, почему-то она одна.

— А где сёстры?

— Спят.

— А ты?

— А мне не спится.

Помолчали. Потом канмусу вдруг сказала:

— Спой ещё. — я не сразу понял, что сказала она это на русском. Озадачился, конечно, но если просят (кстати, первый раз в жизни), нужно спеть, вот только что? Что можно спеть девочке-эсминцу? По идее, что-нибудь детское? Да как-то неуместно, пафос тоже не пойдёт, усиленно чешу затылок:

— А чего тебе хочется?

— Чего-нибудь. — ну, какой вопрос — такой ответ, а будь что будет, по-хулиганю! Помню, есть такая «злобная песня» и раз уж малышка по-русски понимает попробую, авось получится?

Медленно ракеты улетают вдаль,

Встречи с ними ты уже не жди.

И хотя Америку немного жаль,

У Китая это впереди.

Под боком как-то подозрительно затихли. Значит понимает? Не просто три слова выучила?

Ядерный грибок стоит, качается,

Под ногами плавится песок.

Жаль, что радиация кончается,

Я бы побалдел еще часок.

Сбоку донеслось отчётливое фырканье. Так, идёт процесс.

На восток уходит краснозвёздный МиГ,

В Лувре разгорается пожар.

Эйфелевой башни проржавевший пик

С корнем вырвал ядерный удар.

Канмусу прислонилась ко мне, и трясётся от сдерживаемого смеха.

Маргарита Тэтчер произносит спич:

«Мы накажем русских мужиков!»

В это время в Темзу пал Тауэр-бридж,

Под огнём тяжёлых крейсеров.

Смеётся уже, не пытаясь сдержаться, смотрю на эту картину и сам пытаюсь не заржать.

Наш министр обороны очень рад:

Мы достигли западных морей.

Пал уже последний НАТОвский солдат,

Под пером сибирских блатарей.

Вот интересно — юмор-то, в общем-то, взрослый, но ведь смеётся же?

Ширится союз республик СССР,

Каждый хочет в мире с нами жить.

В Токио японско-русский пионер

В комсомол готовится вступить.

У неё аж слезы на глазах. Не выдерживаю и присоединяюсь к ней. Вот картина, наверное, — сидят на холме два подростка и ржут на фоне величественного заката. Картина маслом, ага. Кое-как отдышавшись, говорю:

— Я, кстати, «Нахимов», а тебя как зовут?

— Хибики.

— А откуда так хорошо русский знаешь?

— После войны в России жила.*

— Понятно.

Мы долго ещё сидели рядом на берегу. Странно, такое чувство, что родного человека встретил. Что-то, вместо гарема, я каким-то детским садом обрастаю. Эх, неправильный всё-таки из меня ОЯШ получился. Может, у Кольки лучше получилось? Надо узнать. Проводив Хибики в «общагу», отправился, наконец, спать. Ну, это я так думал.

Комментарий к Пойся песня на просторе. Полный текст песни –

http://www.lyricshare.net/ru/rzgach/medlenno-raketyi-uplyivayut-vdal.html

На самом деле вопрос что петь? Стоял долго, никак не мог решить, ну не колыбельную же? К тому же что то слишком много мрака я нагнал, а ведь собирался юмор писать? Надо исправляться.

Эсминец «Хибики» 5 апреля 1947 года был передан Советскому Союзу в качестве репараций и получил имя «Верный». Вооружения он не имел, так как имеющееся, за пару лет до того было полностью спилено газовыми горелками. В течение года стоял у причала в ожидании одобрения на перевооружение советским оружием. За неимением места на верфях, сложностью переделок и грядущим пополнением флота новыми эсминцами, одобрения на перестройку из Москвы не было получено, и 5 июля 1948 года эсминец был переведен в разряд судов флота, став плавказармой и получив новое название: “Декабрист”. Вооружение: 1 пулемет. Находился в резерве. Был снят с вооружения 20 февраля 1953 года и передан в фонд ОМС для утилизации. После чего вытащен в море к мысу Карамзина и в 70-е годы уничтожен в качестве мишени на учениях. По моему скромному мнению у Хибики гораздо больше причин не любить японцев чем русских. Почему? Ну вы были бы рады, если бы вас намеренно искалечили и отдали чужим людям?

====== Авось прорвемся? ======

Дома (как же я быстро начал называть этот флигель «домом»), меня ждал задумчивый Николай. Зрелище само по себе, уникальное, ибо Коля наш из тех мужей, что семь раз режут, потом мерят, потом плюют, чешут затылок и спихивают работу на младших по званию. А Коля в позе «роденовского мыслителя» это вообще что-то с чем-то. Никак в Никарагуа снег пошёл? Он даже не заметил, как я пришёл! Очнулся лишь от профилактического «пенделя» (я слегка — любя), но даже возмущаться не стал!

— Командир, надо поговорить.

Всё, писец. Это пострашнее, чем какой-то там жалкий снег в тропической стране. Последний раз, насколько я помню, что-то подобное случилось на кануне его свадьбы. О чём я ему незамедлительно и напомнил:

— Поздравляю, и кто она?

— А? — Колька поглядел на меня непонимающими глазами. Ооо, как всё запущенно-то!

— Ну, на ком женишься? Акаги? Или Кага? Их же двое с тобой в Первом авианосном?

— А если обе?

— Чё? — теперь дураком выглядел я.

— Ну, а чё? Девы они видные, да и командование не против!

— Вот теперь узнаю друга Кольку. Глазки блудливые загорелись, ручки шаловливые задёргались, облизнись ещё, котяра мартовский.

— Я не мартовский! У меня жена… была, но это не главное!

— Ой-ой, женатик, а кто к Ленке из санчасти бегал, а? Думаешь не знаю?

— А… Ооо…откуда?

— Соплив ты исчо, против командира лезть! Ты, думаешь, я тебя на том заборе не засёк?

Между нами ситуация тогда вышла идиотская, как в комедии какой. Этот Дон Жуан полез к своей пассии, в медсанбат. Через забор. Догадались? Правильно — этот ниндзя недоделанный, за штырь зацепился, и висит там в раскорячку. А мимо я с патрулём иду, я тогда старшим по городку заступил, вот и решил прогуляться. Нет, не подумайте, он не белым днём полез, естественно — во втором часу ночи. Ну бойцы-то его не заметили — всё-таки, ветошью прикидываться Коля наш умел прекрасно! Но я-то не салабон-срочник! Смотрю — висит, как не заржал — сам не знаю. Вот такие пироги.