Миры империума(сборник фантастических романов)

— Мы встречались где-нибудь? — осведомился я. Он отрицательно покачал головой.

— Я понимаю, что сейчас мои слова покажутся вам бессмыслицей, но любое промедление чрезвычайно опасно. Поэтому, прошу вас, выслушайте…

— Я слушаю, мистер… как вы сказали?

— Имя не важно, мистер Рейвел. Я вообще не имею к этому делу никакого отношения, за исключением того, что являюсь посланником. Мне поручили войти с вами в контакт и передать определенную информацию.

— Поручили?

Он пожал плечами.

Я перегнулся через стол и схватил его за руку, в которой он держал кружку. Рука была мягкой и гладкой, словно у ребенка. Я слегка надавил. Немного пива выплеснулось на край стола и ему на колени. Он дернулся, намереваясь встать, но я прижал его к сиденью.

— Дайте-ка мне тоже сыграть, — сказал я. — Что, если мы вернемся к тому моменту, где речь шла о поручении. Меня это, знаете ли, заинтриговало. Так кто же меня считает настолько важной персоной, что поручает всяким пройдохам совать свой нос в чужие дела?

Я усмехнулся. Он в ответ тоже изобразил улыбку и напрягся, видимо утратив часть энтузиазма, но не сдаваясь.

— Мистер Рейвел, что вы скажете, если я сообщу вам о своей принадлежности к секретной организации суперменов?

— А что бы вы хотели услышать?

— Что я не в своем уме, — с готовностью подсказал он. — Вот почему я надеялся обойти этот вопрос и затронуть непосредственно суть дела. Мистер Рейвел, ваша жизнь в опасности.

Я промолчал, и последние слова повисли в воздухе. Он бросил взгляд на часы, повернутые на английский манер под запястье, и продолжил:

— Ровно через одну минуту и тридцать секунд сюда войдет человек, одетый в черный костюм, с тростью из черного дерева с серебряным набалдашником. Он пройдет к четвертому табурету возле бара, закажет виски, выпьет, повернется, поднимет трость и трижды выстрелит вам в грудь ядовитыми газами.

Я отпил еще глоток. Пиво была по-настоящему вкусным — одно из утешений в этой жизни.

— Ловко, — сказал я. — А что будет дальше? Толстячок несколько встревожился:

— Вы шутите, мистер Рейвел? Речь идет о вашей смерти. Здесь. Через несколько секунд!

Он перегнулся через стол и говорил раздраженно, брызгая слюной.

— Ладно, ладно, я все понял, — сказал я, отпустив его, вновь поднял кружку. — Только не тратьте столько энергии на воображаемые похороны.

Пришел его черед схватить меня за рукав. В его жирных пальцах таилось куда больше силы, чем казалось со стороны.

— Я вам говорю о том, что случится непременно, и вы должны действовать немедленно, если хотите избежать смерти!

— Ага! И тут-то начинается то самое блестящее будущее, о котором вы упомянули.

— Мистер Рейвел, вы должны сейчас же уйти отсюда.

Он порылся в кармане пиджака и вытащил карточки с отпечатанным адресом: Колвин Керт, 356.

— Здание старое, но очень прочное и совсем рядом. Снаружи деревянная лестница, совершенно безопасная. Поднимитесь по ней на четвертый этаж. Комната под номером девять находится в конце коридора. Входите туда и ждите.

— А зачем же мне туда идти? — поинтересовался я и стряхнул с рукава его пальцы.

— Чтобы спасти свою жизнь! — В голосе его зазвучали визгливые нотки, как если бы события развивались не совсем правильно.

У меня возникло отчетливое чувство, что ход событий, трактуемый незнакомцем, может оказаться не самым лучшим для меня и моего великого будущего.

— Откуда вы узнали мое имя? — спросил я.

— Умоляю вас — время дорого. Почему бы вам просто не довериться мне?

— Это имя — липовое, — сказал я. — Я так назвался вчера продавцу библий. Придумал его с ходу. Не занимаетесь ли вы рэкетом среди разносчиков книг, мистер Как-вас-там?

— Неужели это значит больше, чем ваша жизнь?

— Вы что-то путаете, приятель. Мы с вами торгуемся не о моей жизни, а о вашей.

Выражение искреннего доброжелательства на его лице раскололось на кусочки. Он еще пытался собраться с духом, когда наружная дверь бара распахнулась и вошел человек в черном плаще, черном вельветовом пиджаке, черной фетровой шляпе, с щегольской черной тростью в руках.

— Вот, видите?! — шепнул мне новоявленный приятель, словно перекинув порнографическую открытку… — Все, как я сказал. Теперь вам надо действовать быстро, мистер Рейвел, пока он вас не увидел…

— Ваша техника хромает, — заметил я. — Он оглядел меня с головы до ног, не успев и шагу ступить за дверь.

Я отпихнул толстяка и выскользнул из кабинки. Человек в черном уже прошел через зал и сел на четвертый табурет, не глядя в мою сторону. Я пробрался между столиками и пристроился у стойки по левую сторону от него.

Он не взглянул на меня даже после того, как я ткнул его локтем в бок, а сделал я это несколько сильнее, чем позволил бы строгий этикет. Если бы у него в кармане был пистолет, я бы почувствовал. Трость он зажал между коленями, и крупный серебряный набалдашник находился под его рукой. Я слегка наклонился к нему.

— Будь осторожней, — сказал я в восьми дюймах от уха, — дело накрылось.

Он воспринял известие спокойно. Только медленно повернул голову и уставился на меня. Высокий лоб, впалые щеки, на сероватой коже лица выделялись вокруг ноздрей белые линии. Глаза напоминали маленькие черные камешки.

— Вы обращаетесь ко мне? — холодно поинтересовался он, и от его ледяного тона повеяло вечной мерзлотой последней полярной стоянки Скотта.

— Кто этот тип? — спросил я заговорщически, полагая, что ловким мальчикам следует сойтись и поладить по-хорошему.

— Кто?

Никакой оттепели.

— Вон тот торговец предметами мужского туалета с жирными, потными руками, — уточнил я. — Мой сосед за столиком. Он, кстати, все еще сидит в кабинке, ожидая, чем все закончится.

— Вы ошиблись, — отрезал черный человек.

— Не падай духом, — продолжал я. — Каждый может ошибаться. Так почему же нам не собраться и поговорить всем втроем?

Это его задело. Дернув головой — на миллионную долю дюйма — он соскочил с табурета и подхватил шляпу. Я легко толкнул трость, когда он потянулся за ней. Та грохнулась на пол. Я нагнулся и, когда поднимал ее, то нечаянно нажал на конец каблуком. Внутри что-то треснуло.

— Ха, ты черт, — сказал я. — Извините.

Я вручил ему трость. Он сгреб ее и удалился в сторону туалетной комнаты. Я проводил его взглядом, пожалуй, несколько продолжительным. Но все-таки краешком глаза успел заметить, что мой первый собутыльник скользнул к выходу. Я перехватил его в нескольких ярдах на улице. Он сопротивлялся, но не сильно, как человек, который не желает привлечь внимание прохожих.

— Ну-ка постой, — сказал я. — Представление настолько занимательно, что не терпится узнать продолжение. Так что дальше?

— Глупец, опасность вовсе не миновала! Я пытался спасти вам жизнь, неужели у вас нет ни капли благодарности?

— Не тебе об этом судить, приятель. Так из-за чего разгорелся сыр-бор? Неужели из-за моего костюма? Деньги? Так их не хватило бы для оплаты такси до Колвин-Керт и обратно. Но похоже, мне не пришлось бы возвращаться.

— Пустите же! Мы должны уйти с дороги!

Толстяк попытался сбить меня с ног, и я ударил его под ребро. Достаточно резко, чтобы он засопел и обмяк, повиснув на мне как мешок. От неожиданности я покачнулся. В то же мгновение послышалось глухое — хап! Точно выстрел пистолета с глушителем. И визг пули в дюйме от уха. Рядом был портик парадного. Мы покрыли расстояние одним прыжком. Толстячок вновь попытался ударить меня под коленку, и мне пришлось опять утихомирить его.

— Не принимай так близко к сердцу, — сказал я. — Пуля меняет дело. Успокойся, отпускаю шею.

Он кое-как кивнул. Ему удалось это с трудом, учитывая положение моего пальца. Я разжал руку. Он шумно задышал и рывком ослабил воротник. Круглое лицо несколько перекосилось, а эмалево-голубые глаза утратили младенческое простодушие. Тем временем я снял маузер с предохранителя и настроился на продолжение.