Старплекс. Конец эры (сборник)

Воздух разорвал жалобный крик, горловой рёв, в котором, казалось, в равной степени сплелись боль и тоска. Я осмотрел долину. Огромный кроваво-красный тираннозавр, присевший на песок. Толстая жёлто-белая колбаса выпала у него между ног, и я догадался, что он — она! — откладывает яйца. Как только мягкая кожистая скорлупа коснулась песка, откуда-то выскочил жилистый троодон, подхватил его и бегом унёс вверх по языку и в вертикальную щель пасти одного из космических кораблей.

Несчастная тираннозавриха, по-видимому, находилась под хетским контролем — ни одно животное не станет откладывать яйца вот так вот, в чистом поле. Но несмотря на сидящего внутри марсианина она издала ещё один берущий за душу крик — крик матери, потерявшей дитя, более сильное проявление материнских чувств, чем я мог ожидал от мезозойского хищника. Несколько минут спустя, с заметной натугой она выдавила из себя ещё одно яйцо. Оно также было подхвачено двупалыми передними конечностями троодона и мигом унесено на корабль. Я сочувствовал гигантской рептилии. Видеть, как того, кого ты любишь, забирают у тебя — я знал, что это сильнее любой физической боли…

Я тряхнул головой, словно пытаясь вытряхнуть мучительные мысли из черепа. Моё движение переполошило насекомых, рассевшихся на марлевом накомарнике моего тропического шлема, и они снова зажужжали.

Я сконцентрировал своё внимание на одном из трицератопсов. Чарльз Р. Найт, отец научного изображения живых динозавров, всегда рисовал трицератопса так, что он напоминал танк. Как и многие палеонтологи, я впервые заинтересовался динозаврами в детстве, увидев в книге работы Найта, выполненные сто лет назад. Так вот, сходство трёхрогого зверя, которого я видел перед собой, с реконструкциями Найта было просто поразительно: четвероногий, огромный костяной воротник с волнистым краем вокруг толстой шеи, два массивных белых рога, торчащие из головы прямо над крошечными глазами, и ещё один, поменьше, на верхней части клюва, напоминающего клюв попугая. Однако у животного были также украшения, неизвестные во времена Найта, поскольку он работал с сильно повреждёнными образцами. Крошечные рожки свисали вниз с углов черепа в районе челюстного сустава; в месте соединения надглазных рогов с черепом также имелись короткие рожки, торчащие назад. Край его воротника усеивали приземистые треугольные колючки, делая его похожим на дисковую пилу. Зверь был добрых шести метров в длину от кончиков надглазных рогов до кончика бугристого хвоста. Трицератопсы Найта имели однотонную серо-коричневую раскраску; шкура же настоящего была зеленоватой, и её усеивали большие оранжевые кляксы. Их расположение напомнило мне… что? Камуфляжную одежду? Цвета другие, но принцип определённо похожий.

Внезапно трицератопс, которого я рассматривал, сдвинулся за пределы поля зрения бинокля. К тому времени, как я снова на него навёлся, он повернулся в противоположную сторону, так что теперь я видел его правый бок вместо левого. Я убрал бинокль и увидел, что два других лицерога становятся рядом с первым; их лицевое вооружение грозно выставлено вперёд, словно рыцарские копья. Одно из животных рыло землю коренастой передней ногой и выглядело очень похоже на быка перед атакой.

Я взглянул на дальний край долины, и у меня отвисла челюсть. Три механических танка, размером чуть меньше рогатого динозавра, появились возле хетских кораблей. Приземистые, формой напоминающие жуков, они были выкрашены в зеленовато-голубой цвет, пронизанный красными прожилками — цветовая схема, очень напоминающая раскраску трицератопсов. В случае с танками это наверняка был камуфляж, из чего следовало… пока непонятно, что следовало.

У каждого танка была коническая кристаллическая труба, смонтированная на полусферической турели. Танки, должно быть, появились из кораблей, поскольку толстогубы рты всех трёх пульсирующих сфер были теперь раскрыты, и пандусы-языки свисали на землю.

Эти танки были первыми машинами, что я видел у хетов, и они выглядели неуместно рядом с живыми космическими кораблями и транспортными динозаврами, они словно были продуктом технологий совсем других инопланетян. Это впечатление ещё более укрепилось, когда я заметил на закруглённом боку танка открытую дверь. Хотя её размер был где-то метр на два, то есть, достаточно для хетта, едущего на верном троодоне, её ориентация была неправильной — больше в ширину, чем в высоту. Внутри первой двери виднелась вторая; вместе они образовывали шлюзовую камеру.

Трицератопсы стояли в сотне метров от танков и как будто бы ждали какого-то сигнала. Многие из остальных динозавров тоже сходились к ближнему концу долины, за исключением бедолашной тираннозаврихи, которая лежала на брюхе неподалёку от кораблей, по-видимому, не в силах подняться.

В этот момент стало понятно, какими из животных управляют хеты, а какими — нет. Трио мелких тираннозавров застыло в напряжённом ожидании, как и гигантская самка ти-рекс. По-видимому, огромные тероподы считались слишком опасными, чтобы позволить им разгуливать на свободе. Мирными же гадрозаврами, по-видимому, никто не управлял. Один из них испражнялся. Другой вперевалку отошёл в сторону и начал ворошить землю своими лопатообразными челюстями в поисках корешков. Примерно половина страусоподобных орнитомимидов, по-видимому, контролировалась хеттами, потому что они тоже внимательно следили за противостоянием танков и трицератопсов. Другая же половина продолжала заниматься чисткой себя и соседей. Что же касается троодонов, они почти поголовно не сводили своих ярких глаз с разворачивающейся перед ними сцены.

Очевидно, обе стороны ждали, что противник сделает первый шаг. Ожидание — я ещё не знал, чего именно — было почти осязаемым, и я обнаружил, что затаил дыхание. Секунды проходили за секундами; жужжание насекомых было похоже на гудение электрических моторов.

Внезапно средний танк выпустил кристаллический снаряд. Его было трудно заметить — просто отблеск света в воздухе. Как только рогачи услышали выстрел — раскатистый металлический звук, похожий на звук сминаемого металлического листа — они тут же ринулись в атаку. Для животных их комплекции они двигались удивительно резво, под их цветастой шкурой перекатывались мускулы. Могучие, полные сил существа. Даже на таком расстоянии я животом ощутил, как сотрясается земля у них под ногами. Один из них свернул вправо, его тело метнулось в сторону, словно сработавшая мышеловка. Второй продолжил атаку, но начал вилять, исполняя безумный танец, следующий шаг которого мог предсказать только он сам. Третий трицератопс, к моему удивлению, поднялся на дыбы и издал сложный модулированный рёв. Он снова упал на четыре ноги и метнулся влево. В то место, где он только что стоял, ударил снаряд, взметнув фонтан земли.

Тот, что едва избежал смерти, ринулся вперёд ещё быстрее, его ноги работали, как поршни. Он избежал второго выстрела, снова встав на дыбы — кристаллический снаряд разорвался прямо перед ним. Там, где осколки проникли сквозь шкуру, на брюхе появились красные отметины. Склонив весящую не меньше тонны голову и направив надглазные рога строго вперёд, живой таран ударил по жукообразному танку. Рога пробили его корпус, и послышался хлопок, с которым внутреннее давление уравнялось с наружным.

Трицератопс упёрся передними ногами, согнул в коленях задние и напряг шею. Сухожилия надулись, мышцы взбугрились, и с натужным рёвом он поднял насаженный на рога танк на метровую высоту и тут же ударил его оземь. Он быстро повторил операцию ещё дважды, и корпус танка треснул, как яичная скорлупа. Сквозь трещины я смог заглянуть внутрь. Внутренняя поверхность была покрыта каким-то переливающимся металлом янтарного цвета.

В это время оставшиеся два танка выпускали снаряд за снарядом своего кристаллического боезапаса, вумп-вумп-вумп их выстрелов разносилось по долине и эхом отражалось от склонов. Танки, похоже, могли двигаться в любом направлении, они с лёгкостью скользили вперёд, назад, влево и вправо. Другие два трицератопса плясали, уклоняясь от выстрелов.