Миры Пола Андерсона. Том 19

— Какая разница — все равно промышленность. Сегодня утром я глотнул столько вони от нефтеперегонного завода — только держись.

— Все это предстоит выправлять. Я нажму на владельца завода. Другие тоже. Ты, Дэн, понимаешь не хуже меня, что нам все время приходится идти на временные нарушения правил, но главное-то в том, что мы уже на пороге возвращения к чистой водородной экономике.

— А тогда чего же ты боишься индустриализации? Почему меч­таешь сохранить нетронутой часть дикой природы плато?

Казалось, де Смет недоумевает:

— Разве это не очевидно? Потому, что... я... и другие горожане, придерживающиеся тех же взглядов, мы никогда не сможем при­выкнуть к дикой природе ваших Низин. Так почему бы и нам не иметь таких мест, где мы... ну, где наши души могли бы говорить с Богом. — Он нервно усмехнулся: — Извини. Не хотел, чтобы это прозвучало так напыщенно.

— Ничего. — Коффин выпустил колечко дыма. — Но разве по мере роста численности населения не будет расти и давление, кото­рое превратит все плато в один расползшийся огромный город? Неужели ты действительно думаешь, что земля ваших заказников дикой природы не может быть выкуплена у вас или просто отнята?

Разве что часть промышленной продукции станет поступать сюда из Низин. Тогда жители Верхней Америки смогут позволить себе роскошь и оставят часть земли на плато неосвоенной. Что ж, прав­да, такое без торговли невозможно, а она разовьется, только если у понизовщиков окажется не только сырье, но и промышленные товары, которыми можно торговать.

Де Смет Ъткинулся на спинку кресла, оценивающе взглянул на Коффина и произнес:

— Ты мне обещал, что в выходной мы с тобой не станем откры­вать дискуссию на эту тему.

— А я и не нарушаю обещания, Том. Я просто напомнил тебе о том, что говорил раньше, для того, чтобы ты лучше оценил ту очень любопытную штуку, которую я тоже обещался тебе показать сегодня.

Автопилот пискнул. Коффин выключил его, взял управление на себя, сверился с какими-то ориентирами на местности и повел аэрокар вниз. Внизу тянулись гряды диких и необычайно красивых холмов. Среди них сверкало подобно звезде озеро, а над ним кру­жилось несчетное множество водоплавающей птицы. Солнце зажи­гало на крыльях летунов маленькие радуги.

— Ты помнишь, что несколько моих близких друзей и я час­тенько наведывались сюда, — сказал Коффин. — Мы говорили, что ведем ботанические исследования, которые нужны нам для реше­ния проблемы, связанной с нашей собственной экологией. Это не совсем ложь — мы действительно собрали нужную нам информа­цию; впрочем, и без этого на нас никто внимания не обращал.

Де Смет настороженно ждал продолжения.

— А дополнительно мы тут вели геологоразведочные работы, — говорил Коффин.

Ветер свистел в холмах. Земля, вызывая головокружение, вне­запно прыгнула вверх.

— Понимаешь, — продолжал Коффин, — раз уж мы — понизов- щики — зациклились на мысли развивать свою страну в том направ­лении, которое считаем нужным, а никто нам помочь не хочет, то, значит, нам придется самим себе помогать. Вот если бы мы сделали заявку на покупку земли в вашей стране, тогда доставка грузов в Анкер стала бы дешевой и быстрой, что создало бы для нас преимущества в конкурентной борьбе. Или, например, мы сумели бы продать ее с выгодой какому-нибудь вашему синдикату, или получить денежные отчисления за аренду. В любом случае мы заработали бы деньги, которые нужны нам на покупку оборудования и наем персонала.

— Никто тут не проводил разведочных работ, о которых стоило бы говорить, — задумчиво произнес де Смет.

— Вот потому-то мы их и решили провести. Вы считаете эти места слишком удаленными от Анкера, а для нас это место не дальше, чем Анкер.

Кар остановился, а потом сел прямо на лужайку. Коффин открыл дверь кабины со своей стороны. И тут же в нее хлынула тысяча птичьих голосов и шорохов, волна осенней свежести и ароматов леса, окружавшего их — зрелого и пышного. Колыхались травы, деревья играли мириадами оттенков, совсем рядом мерцало озеро.

— Дивное место, — сказал Коффин. — Счастливчик, такое мес­течко купил.

— Я не счастливчик, я умница, — ответил де Смет, улыбаясь, несмотря на испытываемую тревогу. — Я решил, что это своего рода сердцевина моего будущего заказника, и сделал заявку на максимальную площадь, разрешаемую законом о гомстедах¹⁷.

— Ты не сердишься, что я со своими ребятами располагался тут на стоянку?

— Нет, конечно, нет. Вы же не станете портить такое место.

— Понимаешь, отыскивая признаки наличия залежей различ­ных минералов на ничейных землях, нам было очень важно пред­ставить себе геологию района в целом. Поэтому тут мы тоже не­множко пошарили и сделали важное открытие. Поздравляю, Том.

Теперь де Смет прислушивался не только внимательно, но даже с некоторым страхом.

— Что же вы нашли? — гаркнул он.

— Золото. Уйму золота.

— Ух ты!

— Это в высшей степени полезный металл, широко применя­емый в производстве проводников и в электрохимии, для изготов­ления анитикоррозийных покрытий. Тот, кто сумеет наладить снаб­жение им промышленности, окажет обществу огромную услугу. — Коффин пальцем указал вправо. — Ты наверняка сам захочешь поглядеть, что тут и как. Я захватил с собой кое-что из оборудова­ния. Мне известно, что ты с ним умеешь обращаться, иначе я захватил бы и техника, имя которого ты мне назвал бы сам. Давай начинай. Проверь кварцевые жилы в валунах, пробы пропусти че­рез дробилку и сделай количественный анализ. Промой золотишко в этом ручейке и на песчаном берегу озера. Дружище, ты тут везде обнаружишь признаки того, что у тебя под ногами огромное корен­ное месторождение золота!

Де Смет помотал головой, как человек, которого чем-то только что огрели по лбу.

— Промышленности столько золота не надо. Во всяком случае в ближайшие десятилетия. Но валюта...

— Ага! Будет дьявольски любопытно поглядеть, что случится с твердой валютой, которой вы так гордитесь. Не говоря уж о том, что произойдет с дикой природой, большая часть которой тебе еще не принадлежит, когда начнется золотая лихорадка. И будет очень трудно с рабочими руками, необходимыми для производства това­ров, особенно тех, которые мы едим или носим на себе. Хотя, Том, лично ты станешь самым богатым человеком на Рустаме.

Начинай проверять, — продолжал он, — а я разобью лагерь. Я за­хватил с собой складное каноэ, а рыбалка тут не хуже, чем на Роял.

Глаза де Смета обшаривали его с макушки до пяток.

— Ты сам... думаешь... примкнуть... к искателям золота?

Коффин пожал плечами:

— В нынешних обстоятельствах у нас — понизовщиков — по­жалуй, нет лучшего шанса, верно?

— Я... Послушай, Дэн...

— Берись за дело, Том. Ты тут все обнюхай, а заодно и мыслиш­ки прополосни. К тому времени когда кончишь, у меня уже и завтрак поспеет. Потом мы с тобой сходим к озеру и, может, во время рыбалки найдем времечко, чтоб поторговаться насчет всяких деталей.

Шагая твердо и широко, Дэн вошел в палату, схватил и крепко прижал к себе Еву, лежавшую в постели, и влепил ей сочный поцелуй.

— Дэн! — вскрикнула она. — Я не ждала...

— И я тоже, — ответил он и расхохотался. — Я даже надеяться не мог, что дела пойдут так быстро и так хорошо. — В палату заглянуло полуденное солнце. — Но они пошли, и все кончено, и с этой минуты, родная, я полностью и навеки твой.

— Что... что... Дэн, отпусти меня! Я тоже люблю тебя, но ты меня задушишь.

— Прости. — Он выпустил ее, осторожно уложил на постель и снова поцеловал с бесконечной нежностью. Потом уселся на стул и взял ее руку.

— Что случилось? — требовала Ева. — Говорите, Дэниел Коф­фин, или, клянусь небом, я собственными руками вытрясу из вас правду. — Ева одновременно плакала и смеялась.

Дэн поглядел на дверь, убедился, что плотно закрыл ее, входя, и понизил голос:

— Мы подписали контракт, Ева. Том де Смет вызвал своего адвоката, как только мы вернулись пару часов назад, и мы подпи­сали контракт: Кузница берется выполнить работу для общины Мунданс. А ты знаешь, Том своего слова никогда не нарушает. Это одна из причин, по которым я охотился именно за ним.