Отличный Город

– Что еще? – раздраженно спросил Создатель.

– Я хотел, чтобы вы знали, сэр… Клэй спас вам жизнь.

Белоу потрепал Мисрикса по мохнатой лапе.

– Я в курсе, – ответил он. – И никогда этого не забуду.

Демон облегченно улыбнулся и, бросив на меня короткий взгляд, вышел из комнаты. Как только дверь за ним закрылась, Белоу вытащил из кармана пистолет.

– Ну, как он тебе? – кивнул он в сторону двери.

– Он неподражаем, – признался я, не отрывая взгляда от ствола, который смотрел мне прямо в лоб. – А вот вы должны бы верить в него сильнее.

– Куда еще сильнее? – изумился Белоу.

– С чего вы взяли, что любовь жителей Вено ему придется завоевывать силой? Конечно, сначала они испугаются. Но как только у Мисрикса появится возможность проявить себя, вам не придется демонстрировать его доброту насильно. А с вашим планом все кончится тем, что люди будут ненавидеть его, как ненавидят вас. Что может быть ненавистнее любви по принуждению?

– Хотел бы я так же верить в людей, как и ты, Клэй. – Белоу вздохнул. – Но я верю только во власть.

– И поэтому вы меня застрелите?

– Это, конечно, довольно скучная казнь для такого выдающегося мерзавца, как ты. Следовало бы изобрести что-нибудь более адское, но, сам понимаешь, я сейчас не в форме. Чтобы восстановилось воображение, нужно время.

– А что подумает ваш сын, когда вернется и найдет меня мертвым? – спросил я с укоризной.

– Попереживает немного – только и всего. Растить детей – тяжелый труд, Клэй. Нельзя оберегать их от жестокой реальности вечно. Как представлю себе, какие превратности судьбы уготованы моему сыну, так сразу счастье отцовства омрачается горечью. – Белоу с непритворной печалью потупил взор.

– Вы знали, что я нахожусь в вашей памяти? – полюбопытствовал я.

Он кивнул.

– Я видел, что ты там околачиваешься, но сам словно застыл на дне колодца. Сосредоточиться на воспоминаниях было не так-то просто, и я не всегда видел их ясно. А какого труда мне стоило оживить мое воплощение в куполе и установить курс, который привел бы тебя к вакцине!

– Вы сознательно отослали меня к руинам города?

– Я видел, как ты провалил дело на Меморанде, и понял, что должен помочь тебе добраться до более конкретного воспоминания, где вакцина была бы более очевидна. А когда Анотина меня поцеловала – пусть это был всего лишь поцелуй памяти, в нем все же был отголосок красоты… В общем, этого хватило, чтобы оживить мою волю и запустить двигатель.

– Что теперь с Анотиной? – спросил я с дрожью в голосе.

– А что ей сделается? Ты все-таки спас ее. Больше того, она, если я не ошибаюсь, беременна. Я наблюдал за вашими шашнями! – Белоу с хитрой улыбкой погрозил мне пальцем. – Жалкое зрелище, конечно, но хоть какое-то развлечение.

– Почему вы бросили ее, если любили?

– Никто никого не бросал, – сказал он с еле заметным раздражением. – Ее разум остановился во время изучения Книги памяти. Она где-то там… – Белоу неопределенно взмахнул рукой. – Плавает себе на корабле, заключенная в ледяную оболочку. Однажды корабль вышел из порта и не вернулся.

– Скарфинати говорил другое, – возразил я.

– Прошу тебя, Клэй! – скривился Белоу. – В твоем возрасте пора бы уже знать, как влияют на память желание и воображение. Мое воспоминание о Скарфинати – весьма вредное создание. Нельзя верить ни единому его слову. Понимаешь, это не всегда можно контролировать. Взять, например, Учтивца. Он привиделся мне в страшном сне, когда я был ребенком, вскоре после смерти сестры. С тех пор я пытаюсь от него избавиться, но все тщетно. Он символ чего-то очень могущественного – чего-то, что я за всю свою жизнь так и не смог понять, но не смог и забыть.

– У вас внутри целый мир зла, – сказал я, – но там я нашел и любовь.

– Пойми одну вещь, Клэй. То, что ты увидел и пережил, было не только мной. Твое присутствие многое изменило, а твое желание так неразрывно переплелось с моей памятью, что разделить их теперь невозможно. Сложно сказать, кому из нас что принадлежит. Возможно, ты на какое-то время сделал меня лучше, чем я есть. В награду я мог бы сохранить тебе жизнь, но исходя из прошлого опыта знаю, какой ты неисправимый бунтовщик. Если бы не забота о будущем Мисрикса, я бы отпустил тебя на все четыре стороны.

– Обещайте, что вылечите жителей Вено и позаботитесь о них, – попросил я.

– Постараюсь. Что же я буду делать без народа? – ответил Белоу, отодвинул стул и встал. – Подъем, – приказал он, тыча в меня стволом.

Можно было бы кинуться на него через стол, позвать на помощь, попытаться убежать, в конце концов… Но тупая боль внутри, боль утраты, свела на нет всю волю к жизни.

– Стреляйте, – разрешил я.

Белоу прицелился в грудь и уже готов был спустить курок, как вдруг зашелся в жестоком приступе кашля. Он поднял свободную руку, словно хотел показать, что будет готов через минуту. Кажется, Белоу даже собирался выдать очередную остроту, но вместо слов из его горла вырвалось лишь мучительное бульканье. Пока он мучительно разевал рот, глотая воздух, я терпеливо ждал, когда закончится эта досадная задержка. И только когда Белоу, выронив пистолет, обеими руками схватился за горло, я понял, насколько серьезно его состояние. Продолжая судорожно хрипеть, он прислонился к стене. Я поспешил ему на помощь.

– Что с вами? – закричал я.

В этот миг дверь отворилась, и вошел Мисрикс.

– Все готово, отец, – доложил он. А секунду спустя, увидев, что происходит, он бросился к Белоу с перекошенным от страха лицом. – Что случилось, Клэй?! – вскричал он.

– Не знаю! Твой отец собирался пристрелить меня, а потом стал задыхаться.

Создателю становилось все хуже, лицо его стало синим, как у шахтеров Анамасобии. Вскоре хрипы прекратились, Белоу потерял сознание, и нам пришлось уложить его на пол.

– Что же делать? – в отчаянии спросил демон.

Я покачал головой. Для меня происходящее было не меньшей загадкой. Вскоре тело Создателя обмякло. Я попытался нащупать пульс, но ничего не нашел. В это трудно было поверить: великий Драктон Белоу, Создатель Отличного Города, был мертв. Пустые глаза неподвижно глядели в потолок, рот был разинут, руки лежали на груди.

– Ну как? – со слезами в голосе спросил Мисрикс.

Нелепая случайность спасла мне жизнь, но при виде убитого горем демона я не в силах был ликовать. Поднявшись, я отошел от тела.

– Что с ним случилось, Клэй? – воскликнул Мисрикс – Смотри, у него в горле что-то есть!

Я вернулся и опустился на колени.

– Вон там, – демон указал кончиком когтя. Оттянув подбородок Белоу вниз, чтобы открыть рот еще шире, я нагнулся и заглянул в темноту за языком. Там действительно что-то виднелось – как будто какой-то лоскуток ткани. Мисрикс подвинулся, чтобы заглянуть через мое плечо, и в свете, который он до этого загораживал, мелькнуло что-то зеленое. Я машинально сунул руку в карман – там было пусто.

Отстранив меня, Мисрикс когтями, словно пинцетом, ухватился за край лоскута и потянул. Словно в цирковом фокусе, длинным зеленым языком наружу вылезла вуаль. Я не верил своим глазам. Разворачивая ткань, демон разрыдался.

– Не понимаю… – всхлипнул он, набрасывая вуаль на лицо Белоу, чтобы прикрыть жуткую гримасу.

Вот оно и случилось – мое чудо. Съев белый плод, я все ждал, что со мной случится нечто необычное и даже решил, что, возможно, это мои приключения на Меморанде. Но нет, чудо свершилось в реальном мире. Думаю, не без участия Анотины.

Мисрикс снял с шеи цепочку со свистком и отдал мне.

– Иди, – приказал он. – Повозка у входа. Там столько чистой красоты, что хватит вылечить тысячу Вено. Спасай своих людей.

– Поедем со мной, – предложил я. – Я помогу тебе стать там своим.

– Я не могу уйти сейчас, – ответил демон. Потом сорвал с носа очки, бросил на пол и растоптал копытом.

Я хотел было снова попросить его составить мне компанию, но Мисрикс отвернулся и прорычал:

– Убирайся!

В дверях я оглянулся. Стоя на коленях у тела Белоу, демон обхватил его лапами и приник рогами к его груди. Потом расправились широкие крылья и скрыли от меня обоих.