КЛЯТВА ВЕРНОСТИ

–  Я был бы рад видеть Тони счастливым, а это было в те несколько дней, когда у него была Делорес.

–  Он будет счастлив с Женевьевой. Поверь мне.

– Она никогда этого не сделает, – сказал Тони.

– Ты этого не узнаешь, пока ее не спросишь.

– Но как я могу спросить ее? Полицейские все время будут наблюдать за ней. Наверное, ее телефон прослушивается.

Барбара кивнула.

– Это верно. Но я сама могла бы поговорить с ней о тебе, Тони. Выяснить, что она думает. Если будет нужно, я привезу ее сюда. Они не смогут следить за мной внутри Тодос-Сантоса!

Я ЗАНИМАЮСЬ ПЕРЕСЫЛКОЙ ЗАТРЕБОВАННЫХ ФАЙЛОВ.

– Не отвечай на любые другие запросы полиции до окончания этой пересылки.

ПРИНЯТО. В ДАННЫЙ МОМЕНТ ПОЛИЦИЯ ВХОДИТ В ВАШ КАБИНЕ Т. С НИМИ САНДРА УАЙЕТ.

– Я буду благодарен тебе, Барбара, – сказал Тони. – Я… я думаю, что она поедет.

– Посмотрим.

– БОСС, ЭТО САНДРА. Я ГОВОРЮ В СКРЫТЫЙ МИКРОФОН. НЕТ ВОЗМОЖНОСТИ, ЧТОБЫ ВЫ МНЕ ОТВЕТИЛИ. ПОЛИЦЕЙСКИЕ ПРИВЕЗЛИ СЮДА ЭЛИС СТРАЛЕР. ОНИ ПЫТАЮТСЯ УГОВОРИТЬ ЕЕ, ЧТОБЫ ОНА ПОМОГЛА ИМ В ИХ ПОИСКАХ. ОНИ ОБЕЩАЮТ ЕЙ ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ СУДЕБНОГО ПРЕСЛЕДОВАНИЯ. ПУСТЬ МИЛЛИ МИГНЕТ ОСВЕЩЕНИЕМ ВАШЕГО КАБИНЕТА, ЕСЛИ ВЫ МЕНЯ ПОНЯЛИ.

– Ах ты, черт, – сказал Боннер вслух. – МИЛЛИ, мигни лампами освещения в моем кабинете. Тони, они привезли сюда Элис. Сможет ли она помочь им найти в МИЛЛИ что-нибудь, чего мы не хотим им показывать?

– Возможно, – ответил Рэнд. – Но ведь мы занимались обычными делами…

– Я сделал кое-что не совсем обычное, – сказал Боннер. – В частности, стер твои коды доступа, а также убрал твое имя из записи доступа к планам Зала городского Совета и тюрьмы, и тому подобное.

– Но все-таки мы могли что-нибудь забыть, – сказал Рэнд.

– Например?

– Если бы мы знали, мы бы это не забыли, – сказала нетерпеливо Барбара.

– А мы, вероятно, что-нибудь забыли, – сказал Рэнд. – Мы никак не можем быть уверены, и… ну, Элис сама могла спрятать несколько файлов.

– Но ведь она не знала ни о чем противозаконном, правда? – спросил Боннер.

– Нет, но она может доставить нам неприятности.

– А тем временем продолжаются экономические неприятности, – сказала Барбара. – Эта забастовка может нанести нам ущерб…

– Уже наносит, – ответил Боннер.

– Правильно. Итак. – Барбара внезапно встала. – Арт, наступило время прекратить эту войну. Я думаю, мы должны провести переговоры о мире.

– Ты считаешь, что мы готовы?

– Мы можем подготовиться.

Через сосцевидный отросток височной кости ему полились шепотом новые данные.

–  Святой боже. Дорогая, ты просто скверная девчонка.

–  Ведение экономических войн – моя специальность. – Итак, – сказала она, – позвони Маклину Стивенсу, и попроси его привезти сюда члена Совета Планше. Тони, у нас есть около часа на обсуждение. Каким образом Тодос-Сантос может оказать давление на Лос-Анджелес?

Арт Боннер оглядел свой разгромленный кабинет и выругался. Все было перевернуто вверх дном, в стенах были дыры, была оббита штукатурка и разорвана обивка на мебели. Повсюду валялись книги.

– Я хотела убрать здесь, – сказала Делорес, и сплюнула. – Полицейские! Я могу немного прибрать здесь до вашей встречи…

– Оставь все как есть, – сказал Боннер. – Главное – удостовериться, что здесь не осталось их жучков, а наши камеры работают.

– Мы сделали это в первую очередь, – сказала Делорес. – Конечно, это добавило беспорядка…

– Все правильно. – Арт сел за свой стол и посмотрел на информационные экраны. – Тони, ты на месте?

КОНЕЧНО. Буквы поползли по экрану на пульте. ВИЗУАЛЬНЫЕ И ЗВУКОВЫЕ ДАТЧИКИ РАБОТАЮТ ХОРОШО.

– Это хорошо.

МАКЛИН СТИВЕНС И ЧЛЕН СОВЕТА ПЛАНШЕ ПРИБЫЛИ НА ЮГО-ВОСТОЧНУЮ ВЕРТОЛЕТНУЮ ПЛОЩАДКУ.

–  Спасибо тебе. Связь с Барбарой Черчворд. «Ты там, дорогая?»

–  Я здесь. У Тони тоже есть кое-какие идеи.

– Вот так, детки. Наступает время расплаты.

Входя в большой кабинет, Джим Планше-старший сжал губы в тонкую полоску. Это было здесь, подумал он. Прямо здесь. Здесь отдали приказ, и мой мальчик умер. Прямо здесь.

Он прошел вслед за Маклином Стивенсом, не слыша представлений и приветствий, и не замечая сначала ничего вокруг. Наконец он огляделся, и увидел разрушения. Дыры в стенах и потолке. Разбросанные на полу книги, покрытые пылью от штукатурки и растоптанные. Некоторые из них, казалось, были дорогими альбомами по искусству. Дверцы шкафов были раскрыты и сорваны с петель, ковры разрезаны.

– Ваши полицейские были довольно дотошны, – сказал Боннер. – Они ничего не нашли, но ведь они этого и не ожидали.

– Это не мои полицейские, – ответил Стивенс. – Это люди шерифа, а не мои.

– Чепуха. Вы могли бы отозвать их в любое время, если бы захотели, – возразил Боннер.

– Вы потеряли кабинет. Я потерял сына, – холодно сказал Планше.

– Я сожалею о вашем сыне, – сказал Боннер. – Если бы у нас был какой-нибудь способ спасти его, мы бы это сделали, но он был слишком убедителен! Нас самих предали. Элис Стралер – это она сказала вашему сыну, как можно пробраться сюда? Люди шерифа говорили, что хотят освободить ее от судебного преследования.

Планше начал что-то говорить, но замолчал.

– Если бы вы хоть немного сотрудничали с нами, я сомневаюсь, что заместители шерифа разгромили бы ваш кабинет, – сказал Стивенс.

– Каким образом сотрудничали?

– А этот проклятый компьютер, который печатает страницу за страницей рейтинги популярности телевизионных программ!

– Они их запросили, – сказал Боннер. – Я ничего не могу поделать, если стадо тупых полицейских пытается говорить с умным компьютером.

– Послушай, Боннер, это не игра, – сказал Планше.

– Не могу не согласиться, – ответил Боннер. – Итак. Будем серьезными? Если вы хотите выпить, я могу послать кого-нибудь, и вам принесут все, что вы захотите. Моя система доставки сегодня днем сломалась, когда один из ваших идиотов решил, что обнаружил секретную комнату, где мы прячем инженеров.

– Это правда? – спросил Стивенс. Боннер не смог удержаться от смеха.