Струны

Господи, да неужели этот болван заказал обычный химический анализ?

— Не помню.

— Да ты, — хмыкнул Абель, — попросту задал не тот вопрос. Если бы ты попросил Систему сравнить твою ДНК и ДНК шимпанзе, они совпали бы на девяносто девять процентов как минимум.

Кулаки Седрика угрожающе сжались.

— То же самое относится и к моей! — торопливо уточнил Абель. — ДНК человека и шимпанзе очень похожи, я говорю вполне серьезно! И нужно учитывать, что генетически активная часть ДНК составляет не более одного процента — ты хоть это-то знаешь?

Седрик несколько расслабился, вместо ярости на его лице появилось недоверие.

— Ничего я не знаю, вообще ничего.

— Не знаешь, так учись. Совершенно ясно, что два человека более сходны друг с другом, чем человек и обезьяна, так что твоя ДНК почти полностью совпадает с ДНК Уиллоби Хейстингза. Вот если бы ты поручил Системе оценить степень вашего родства, она бы перебрала все совпадающие аллели и получила бы цифру двадцать пять процентов. Дело в том, Седрик, что ты и вправду его внук.

Пару секунд Седрик молчал.

— А с чего это я должен тебе верить? — спросил он в конце концов.

— Если ты назовешь меня лжецом, я разберу тебя на составные части, на рост свой можешь не надеяться, не поможет. Ну так как?

Мгновение шло за мгновением, Абель начал уже укорять себя за излишнюю запальчивость. Затем Седрик опустил глаза и пробубнил:

— Прости, пожалуйста.

— О'кей. Более того, именно ты и есть первоначальный, настоящий Седрик Диксон Хаббард.

— Да? — судорожно вздохнул Седрик.

— Да. У тебя есть клон из шести копий, сейчас все они здесь, на Тибре, но они — именно копии, а фирменный продукт — ты, клянусь чем угодно!

— Интересные дела! — сказал Седрик, а затем снова опустил глаза и еле слышно добавил:

— Спасибо.

— А так как у тебя… — Абель ткнул Седрика пальцем в живот, — все еще остались некоторые вопросы и сомнения, я объясню. Да, я прекрасно знаю, о чем говорю. Три последних года именно я имел дело с питомниками, в качестве представителя Агнес. Именно для этого проекта и потребовалось столько Седриков. Она работала над ним двадцать лет. Копии давали ей доступ в питомники. Как только Агнес отдавала копию на выращивание, она становилась членом шайки, ей начинали верить. Ты это понимаешь?

Седрик нехотя кивнул.

— Понимаешь ли… — теперь Абель говорил осторожно, тщательно выбирая слова, — ты, в общем-то, имеешь некоторое сходство с Уиллоби. А в возрасте трех-четырех недель ты был ну прямо вылитый Генеральный Секретарь.

— Это сходство попортило мне немало нервов. Так что же, в питомниках думали, что бабушка работает на Хейстингза?

— Конечно. И охотно шли ей навстречу. Агнес подключила к операции и других людей — ты видел, скажем, девочек Искандер? Четыре штуки, смешные такие. Есть тут и еще пара клонов. Как бы там ни было, Агнес понимала, что в таком возрасте с ней могут случиться любые неприятности и потому перепоручила дела мне, на всякий пожарный случай. Я потихоньку за вами приглядывал — и вы мне нравились.

— Шпион проклятый!

— Да, — невозмутимо кивнул Абель. Какие ж тут обиды — мальчонке нужно время, чтобы привыкнуть к новым реалиям. — Я рад был услышать, что ты тоже отправишься на этот пикник. Возможно, отправишься — ведь она хотела сперва использовать тебя с несколько иными целями и…

— Ну да, — раздраженно фыркнул Седрик, — цель оправдывает средства! Из чего совсем не следует, что средства обязаны быть в полном восторге от цели.

— Может, и нет, — пожал плечами Абель. Он сделал уже все, что было в его силах.

— И если Агнес с самого начала именно так планировала, почему же она сказала Элии, что не отпустит меня?

— Не знаю. Возможно, она не хотела, чтобы чувства мешали интуиции. Ты не можешь себе представить, как взбесилась Агнес, узнав, что Элия вылезла на люди. И все равно она — самая настоящая твоя бабушка, а ты — сын Джона Хейстингза Хаббарда и Риты Фосслер Диксон, в полном соответствии с ее словами. Единственный сын. Настоящий Маккой

. Воnа очень fide

. Зачатый in utero

. A все остальные — копии.

Седрик издал неопределенный звук, выражающий, похоже, удовлетворение и полную капитуляцию.

— Хорошо. Спасибо, Эйб. Спасибо, что рассказал. Из благодарности тебе — только из благодарности тебе — я подожду окна и попрощаюсь со старой каргой. Пускай поблагодарит меня за спасение Кейнсвилла, если ей уж так приспичило. Может, я даже и сам скажу ей спасибо за разгром питомников. Но я не буду говорить ни о какой любви. Или что я простил ее за то, как она меня использовала, — врать не хочется.

— Она бы все равно не поверила.

— Пожалуй, да. Но поговорить я с ней поговорю. Кроме всего прочего, мне хотелось бы ее кое о чем спросить. Спокойной ночи.

Седрик повернулся и пошел прочь, в густую уже темноту.

— Ну это ж, надо!

— И что бы мог этот вопль значить? Седрик остановился, задумчиво потирая подбородок:

— Н-ну… Я вроде примерно разобрался в ее махинациях. Она вывела меня на эту пресс-конференцию как нелепое чудище, как теленка о двух головах, но для разных людей это зрелище имело разный смысл — так Элия говорит. Я выглядел сельским дурачком, да и она — немногим лучше: впавшая в глубокий маразм старуха, опекающая дебильного внука. Эта — первая — уловка довела до бешенства телевизионщиков, но было и другое. С моей помощью она засвечивала питомники, намекала на клонированных двойников, причем делала это при миллионах зрителей, одним словом — угрожала сотням влиятельнейших людей. В-третьих — или в-девятых, я уже сбился со счета… Так вот, последним номером программы она закидывала удочку на убийц. Капсула с ядом была наживкой, я — согнутой булавкой, оставалось только подождать, пока они это добро проглотят, а тогда — дергать леску.

— И что же дальше? — осторожно поинтересовался Абель. (И как это Элия, человек со стороны, сумела во всем этом безошибочно разобраться?) — И чем большим идиотом я бы себя выставил, чем глубже уселся бы в лужу, чем хуже справился бы с бабушкиным заданием, тем, с ее точки зрения, было бы лучше, верно?

— Пожалуй.

— Девлин ни в жизнь не отправился бы на Нил без меня. И без тебя — ведь он знал, что вся будущая колонизация Тибра держится на тебе.

Девлин знал не только это.

— Спасибо, — кивнул Абель.

— Я вот только никак не могу понять, — негромко добавил Седрик, — с чего это Агнес присвоила мне оперативный первый ранг? В конце, в схватке с изоляционистами он пришелся очень кстати, но уж такого-то поворота событий даже бабушка не могла предвидеть!

— Хм-м.

— И вообще это не в ее характере. — Седрик неуверенно смолк. — Ладно, спрошу у нее самой завтра. Спокойной ночи, ваше величество.

А задумываться о подобных проблемах совсем не в характере Седрика, это все Элия мальчонку подзуживает. Что не имеет ровно никакого значения — ведь мысль уже в его голове.

— Подожди, — сказал Абель.

А какая, собственно, разница — теперь-то, когда Кейнсвилл остался на Земле и — в прошлом? К тому же честность — лучшая политика. В случае, когда никакая иная политика не приносит желаемых результатов.

— Знаешь, Седрик, лучше бы ты не поднимал этот вопрос в разговоре с бабушкой. Не нужно, ладно?

— Почему? — ощетинился Седрик. Нахальство и самоуверенность этого парня росли прямо как на дрожжах. Общение с такой девушкой, как Элия, неизбежно поднимает мужчину в его собственных глазах. Либо опускает — это уж как получится.

— Потому, — обреченно вздохнул Абель, — что Матушка Хаббард не знает об этом ровно ничего. Она поставила тебе сплошные девятки — и личный класс, и оперативный.

— А кто же тогда…

— По-честному? Только чтобы никому ни слова.

— Хорошо. Ну, Элии-то я, конечно, скажу.

— Не сомневаюсь. Так вот, это сделал я.

— Что? Почему? Каким образом? — Седрик захлебнулся, пробубнил что-то неразборчивое и добавил:

— Когда?

— Когда? Да тогда еще, когда вы с Багшо летели на вертолете. Каким образом? Тоже мне, проблема. Я же вырос в Кейнсвилле и самповском Центре. Никто — ни одна живая душа! — этого не знает, но я взломал мастер-код Системы еще в самом нежном возрасте, в тринадцать лет.