Недалеко от Земли

– Елы-палы! – умилился субъект в ватнике. – Никаких тебе ружов и тесаков! Это ж совсем другой коленкор получается. Прям сугубо мирный народ!

– Каждый из этих мирных людей, – как бы нехотя процедил Варенцов, – может голыми руками удавить целое отделение.

– Да ну! – потрясся доходяга, испуганно шмыгая носом. – А зачем?

– Для устранения угрозы и наведения порядка, – отчеканил командир спецназа.

– Разве ж таким душегубством угрозу устранишь? – пригорюнился драный. – Никак невозможно. А ежели хочете, могем подсобить, – и, обернувшись к дому, жалостливо воззвал. – Жека, друг мой сердешный! Явись на потеху почтенной публике.

Стеклянные двери особняка раскрылись, и на пороге показался худощавый мужчина в шелковом китайском костюме и мягких черных тапочках. Не спеша, он спустился по лестнице, вышел из ворот и пересек площадку. Остановившись перед угрюмо взирающими на него спецназовцами, Седых, а это был именно он, приложил левый кулак к раскрытой правой ладони и молча отвесил церемониальный поклон.

– Вы гордитесь тем, что сильны в убийстве, – негромко произнес он. – Покажите свое умение. Обидеть слабого не трудно, гораздо почетнее справиться с тем, кто превосходит тебя. Вы вправе выставить самых достойных бойцов.

Варенцов скривился и повернулся к своим профессионалам. Он заметил, что в глазах их появились хищные огоньки, мышцы заиграли, а лица разгладились, потеряв выражение безысходности. Рукопашная схватка – не битва против неведомых могущественных сил, тут равных его орлам попадалось довольно мало. Все как на подбор, высокие, мускулистые, косая сажень в плечах. Среди них – один чемпион России и два Зауралья, не считая многих призеров армейских спартакиад. С такими ребятами можно попытать счастья.

– Журбин, – майор впился пытливым взглядом в победителя прошлогоднего российского чемпионата, – ко мне. Остальные на месте.

Когда лейтенант подошел к своему командиру как можно ближе, тот, едва разжимая губы, спросил:

– Справишься с ним?

– Не знаю, какой он там мастер, – тихо ответил Журбин, – но на вид тщедушен. Я его сделаю, если не будет ограничений.

– Давай, Леша! – Варенцов сдавил ему локоть. – Не подведи. В твоих руках ключ к нашей победе.

Лейтенант перевел взгляд на Седых и молча стал сдирать с себя утепленную куртку. Затем снял свитер, оставшись лишь в футболке, камуфляжных штанах и высоких армейских башмаках, на которые возлагал особые надежды. Удар тупого носка такого ботинка в голень ломал ногу противника, как тростинку.

– Три минуты на разминку, – сказал он, обращаясь к противнику.

Седых согласно кивнул и остался стоять в полной неподвижности. Журбин, действительно, уложился в отведенное время, произведя массу различных движений, от всевозможных растяжек до мощных свирепых ударов на выдохе. Покончив с разогревом, он приблизился к Жене и встал на расстоянии вытянутой руки. Рядом с ним испытатель выглядел худеньким подростком, не способным на решительное сопротивление. Тем не менее, взгляд его оставался спокойным и рассредоточенным, обращенным, казалось бы, внутрь себя. Неторопливо заложив руки за спину, Седых опять застыл.

– Ну, – драный перекрестился и сдвинул треух на затылок, – зачали!

Пудовый кулак Журбина, словно атакующая кобра, молниеносно рванулся снизу вверх, чтобы завершить полет, встретившись с переносицей или виском противника. Избежать такого скрытого, хлесткого щелчка практически невозможно, но он пришелся в воздух. Это нисколько не озадачило лейтенанта, продолжившего нападение. Он не прекращал двигаться ни на долю секунды, нанося стремительные удары руками и ногами. В сущности, чемпион России превратился сейчас в неукротимую боевую машину, любой ценой добивающуюся цели. Вероятно, этот смертоносный вихрь, рано или поздно, должен был сокрушить любую защиту, и все же, невзирая на то, что бой шел на короткой дистанции, Седых оставался недостижим. Руки его по-прежнему оставались за спиной. Как он перемещался, уходя и уклоняясь от атак Журбина, никто не видел, темп его немыслимого скольжения вообще выпадал из поля восприятия зрителей.

Так продолжалось минуты две. Лейтенант месил воздух и казался неутомимым в своем наступательном порыве, а Женя призраком маячил перед ним. Но скоро, видимо, ему это надоело. Ноги чемпиона подогнулись, глаза закатились, и он, как подрубленный, плашмя рухнул на утоптанный снег. Лицом вниз. Как Седых уложил соперника, никто не понял. Установилась мертвая тишина.

– Цзешу, – тихо сообщил испытатель и коротко поклонился. Дыхание его оставалось ровным и спокойным. – Если хотите, можете выставить еще. Рекомендую пятерых. Большее количество малоэффективно. Будут только мешать друг другу.

– Что с ним? – сквозь зубы спросил Варенцов.

– Спит, – улыбнулся Женя. – Отдохнет минут десять и встанет… Базовая техника цзиньганьчжи, – пояснил он. – Его шэнь сейчас невозмутим.

– А если мы навалимся всем скопом? – мрачно поинтересовался майор. – Тогда что?

– Не советую, – легко произнес Седых. – Слишком большое разочарование.

– Вперед, ребята! – каркнул командир спецназа, сопровождая приказ резким взмахом руки. – Одному ему не выстоять!

Бойцы лавиной рванулись к сочувственно улыбающемуся виртуозу боя. Казалось, они его просто сметут и затопчут. Но нет. Словно торнадо пронесся между ними, и на снегу осталось лежать около двадцати человек. Прочие же, недоверчиво глядя на неподвижных товарищей, замерли, кто где запнулся, совсем как в детской игре «Море волнуется…»

– Все! – сказал Седых, пристально глядя на Варенцова. – На этот раз, действительно, все. Представление окончено. Не тратьте больше сил и времени. Ни своих, ни наших. В рукопашке вы тоже против нас бессильны.

Драный стащил с затылка треух, с размаху хлопнул его оземь, притопнул валенком и, обратившись в коренастого, крепко скроенного шатена, одетого в легкий свитер и свободные брюки, неспешно двинулся к понуро стоящим воинам. Подойдя на расстояние в пять шагов, он качнулся с пяток на носки и не терпящим возражений тоном заявил:

– Отправляйтесь-ка, братцы, восвояси. Наземную технику мы вам оставили на ходу, так что до станции, где вас ждет полковник Прошин, доберетесь без приключений. И передайте ему наше скромное пожелание: оставьте нас в покое и воевать с нами больше не пробуйте. Бесполезно и накладно. Пусть прикинет убытки в виде шести дорогостоящих вертушек, которых мы вам, братцы, не вернем, вашего штурмового снаряжения и утешительного вознаграждения за риск. Хотя последнего, скорее всего, вы не дождетесь. Знаю я ваше начальство.

А Прошин, в свою очередь, нехай оповестит Медведева, запомните хорошенько эту фамилию, что любые попытки применить более эффективные средства, скажем, тактическое ядерное оружие или какую-нибудь химию, чреваты совсем уж печальными последствиями. Сопоставимыми с ущербом, понесенным американцами в Скалистых горах. Так и передайте. Пусть внимательно изучает опыт коллег.

«До свидания» не говорю, – Кобыш неприязненно осмотрел хмурое воинство. – Вам, думаю, это тоже не на руку. Подберите своих шустрых соратников, пока совсем не замерзли, да разотрите покрепче. Самогона там, – он кивнул на сиротливую бутыль, – еще литров пять будет. Напиток настоящий, крепкий, градусов девяносто, рекомендую. Пошли, Женя, – он подхватил мастера единоборств под руку, и они, не торопясь, направились к воротам, где их поджидал третий, рядом с которым неподвижно стояла взявшаяся неизвестно откуда рослая лайка.

А спецназовцы, наконец, зашевелились и кинулись приводить в чувство неудачливых товарищей по исчезнувшему оружию.

– Неплохо, – Монах состроил довольную гримасу и несколько раз одобрительно качнул головой. – Совсем неплохо. Вполне адекватная реакция на реальную, а не теоретическую угрозу. Вы прошли последний тест. Примите наши поздравления.

– Так это был тест? – Кобыш удивленно задрал брови.

– Можете считать и так. Безусловно, противник был самым настоящим и убивать вас собирался дьявольски натуральным образом. Другое дело, что его карательная экспедиция состоялась благодаря тонко выстроенной траектории событий, и вы, не подозревая о том, помогали нам ее создавать. Это бы все равно, рано или поздно, случилось, мы лишь несколько ускорили ход разрешения ситуации.