Пророчество (Симфония веков - 2)

- Вы оказали мне честь своим доверием, Ваше Святейшество, - заикаясь, проговорила Рапсодия. - Но разве не лучше оставить кольцо кому-нибудь из священников, принадлежащих к вашему ордену?

- Вряд ли, - качнул головой Патриарх. - Мой опыт и мудрость, усиленные кольцом, подсказывают мне, что я должен отдать его тебе. Ты сама поймешь, как им распорядиться. Кольцо представляет собой древнюю реликвию, привезенную намерьенами с Погибшего острова. Оно хранит множество тайн, которые мне так и не удалось разгадать. Возможно, тебе повезет больше. Или тому, кому ты посчитаешь нужным его передать. Если после моей смерти вопрос наследования Патриаршего сана будет решен мирно, ты приедешь в Сепульварту, чтобы новый Патриарх был облечен властью по всем правилам. Согласна?

- Да.

- Я знал, что ты не станешь отказываться. Это хорошо, поскольку без кольца у них ничего не получится. - Он рассмеялся, словно мальчишка, придумавший отличную шутку.

- Позвольте мне быть рядом с вами завтра ночью, Ваше Святейшество, очень серьезно проговорила Рапсодия. - Если в моем видении ваша смерть произошла от руки наемного убийцы, а не по воле Единого Бога, я должна стать вашим защитником и оградить вас от нападения. Ритуал будет совершен, и благополучие года обеспечено. После этого вы сможете жить спокойно и без забот, пока Единый Бог не призовет вас к себе.

- Я надеялся услышать эти слова, - радостно прошептал Патриарх. Только защитник, признанный Патриархом, может сопровождать его во время ритуала. Думаю, он покажется тебе скучным, но я счастлив, что ты будешь рядом.

- Вы уверены, Ваше Святейшество? Я могу постоять снаружи и покараулить вход в базилику, если вы сочтете, что так будет лучше. Поскольку я не принадлежу к вашей вере, я бы не хотела...

- Ты веришь в Бога?

- Да, разумеется.

- В таком случае все в порядке. - Старик чуть изменил положение, стараясь улечься поудобнее. - Дитя, не могла бы ты ответить на один вопрос?

- Конечно.

- Если ты не придерживаешься постулатов нашей религии, во что ты веришь? Ты являешься последовательницей Ллаурона?

- Нет, - ответила Рапсодия, - хотя я и училась у него некоторое время. Религия филидов несколько ближе к моей, чем ваша, прошу меня простить за то, что говорю это, но все равно они не совпадают.

В глазах Патриарха загорелся живой интерес.

- Пожалуйста, расскажи, во что ты веришь.

Рапсодия задумалась.

- Я не уверена, что смогу внятно сформулировать свои мысли. Лирины зовут своего бога "Единственный Бог", но он почти ничем не отличается от вашего Единого Бога. Мне кажется, бог это сочетание всех элементов сущего, и каждый предмет, каждое живое существо является его частью. Не созданием, а фрагментом. Я думаю, люди поклоняются богу, потому что так им легче почувствовать его присутствие.

- Это очень похоже на один из постулатов нашей веры. Мы считаем, что все люди принадлежат Единому Богу и Он слышит их объединенные молитвы.

- Если ваш Бог принадлежит всем, почему только вам позволено Ему молиться?

Патриарх удивленно заморгал.

- Я всего лишь передаю Богу обращения людей, я своего рода канал, по которому течет к Нему вера и любовь наших прихожан. Молиться может любой.

- Да, но они поклоняются вам. Лично для меня молитва, которая, как правило, принимает форму песни, является возможностью обратиться прямо к Богу. Мне это необходимо, чтобы почувствовать Его близость.

- Разве ты не веришь в то, что Единый Бог будет только рад услышать как можно больше объединенных вместе молитв, в которых мы Его прославляем?

- Не знаю. Думаю, если бы я была Богиней и мне поклонялось много народа, я бы хотела, чтобы каждый из них оказался ко мне как можно ближе. В противном случае какой во всем этом смысл? Мне кажется, ему не нужно, чтобы мы его прославляли, он просто любит нас. И вряд ли его радует тот факт, что ответная любовь приходит к нему по одному определенному каналу. По сути, для меня Бог это Жизнь. Очень простая идея, только ей трудно следовать.

- Почему?

- У лиринов есть выражение: "Райл хайра". Оно означает: "Такова жизнь". Одно время я думала, что это очень глупое высказывание. Потом повзрослела и поняла мудрость, заложенную всего в двух словах. Лирины считают, что Бог это Жизнь; каждое живое существо, все, что есть во вселенной, - часть Бога. И потому любое проявление жизни ты должен ценить как ее дар, и пусть даже сначала ты этого не понимаешь, но на самом деле все происходит так, как должно. Думаю, причина такого взгляда на порядок вещей заключается в том, что лирины долго живут и видят, как приходят и покидают мир другие. Возможно, мне трудно осознать их философию до конца, из-за того, что я полукровка.

Вот я и пытаюсь принять окружающий меня мир как часть Бога, даже то, чего не понимаю. И должна сделать все от меня зависящее, чтобы жизнь стала лучше. Впрочем, я прекрасно понимаю, что мой вклад незначителен, поскольку я всего лишь крохотная часть огромного целого. К тому же я упряма и нетерпелива и часто хочу, чтобы все было по-моему. Из меня получился не слишком хороший лирин. Хотя внешне я очень похожа на свою мать, очень многое я взяла от отца.

- Ты унаследовала мудрость обоих, - ласково проговорил Патриарх. Будь у меня дочь, я бы хотел, чтобы она была такой же упрямой, нетерпеливой и замечательной, как ты.

Рапсодия собралась пошутить в ответ, но тут увидела, что по лицу Патриарха разливается смертельная бледность.

- Почему бы вам не лечь, Ваше Святейшество, - предложила она. - Я слишком вас утомила. Вы отдохните, а я пойду пока посмотрю на других пациентов. У меня с собой есть кое-какие лекарства, и я могу спеть и сыграть им, если они захотят. Когда проснетесь, расскажете мне, что я еще должна узнать про завтрашний день.

Старик кивнул, а Рапсодия поднялась и направилась к двери. Она уже взялась за ручку, когда Патриарх ее окликнул.

- Ты вернешься?

- Конечно.

- А завтра?

- Я буду рядом с вами, Ваше Святейшество, - пообещала Рапсодия. - Это для меня большая честь.

27

Великая базилика Сепульварты стояла в самом центре города, ее высокие стены из гладко отполированного мрамора и громадный купол были выше любого другого известного сооружения в мире. Она вмещала тысячи верующих, ищущих утешения, хотя сегодня, в самую священную из всех ночей, в ней царила тишина.