Искусство умирать

о не было подходящего взрывателя, – ответил Гессе, – взорвать всю Хлопушку это не простое дело. Тут нужен аннигилятор. Но…

Он замолчал.

– Но у нее был подходящий взрыватель, она ведь собиралась взорвать крейсер.

– Значит, она его не использовала.

– Почему?

– Когда промывают мозги, ты о многом забываешь.

– Это значит, что аннигилятор остался на крейсере, подсуммиравала Джулия, – и это значит, что крейсер еще можно было бы взорвать, если бы…

– Вот как раз с «если бы» у нас и проблема.

Хлопушка грузно, со скрежетом и пылью села на Бэту, всего в нескольких метрах от места своего недавнего взлета. На Бэте дул ветер и нес сухие листья вперемешку с песком.

– Что-то погода здесь испортилась, похоже на осень, – сказала Кристи.

– Бархатный сезон, – ответила Джулия холодно, со звоном в голосе.

Кристи посмотрела удивленно, но не стала переспрашивать. Драконов лучше не дразнить.

Они снова установили экран и Джулия вышла во дворик. Мелкие песчинки, несомые ветром, лопались как мыльные пузырьки и создавали шум, напоминающий шум дождя. Вот и все, теперь нам не вернуться, – подумала Джулия и взвесила достоинства и недостатки такого положения. Конечно, Земля это родина, говорят, что за родиной тоскуют. Но Бэта лучше. Если бы мне дали выбирать, я бы осталась здесь. Здесь многого нет. Здесь еще все настоящее, или почти все. Здесь две женщины и десять мужчин. Кристи дурочка и дурнушка; я ей, пожалуй, отдам парочку стариков. А у меня будет отличный гарем. Мои петушки станут драться на смерть ради одного моего благосклонного взгляда. Что ж, это тоже вариант. Еще будет время продумать другие.

– Капитан, я хочу пойти погулять, – передала она.

– Мы не можем рисковать, не стоит.

– А плевать мне, я люблю бархатный сезон.

Ее выпустили и она пошла к морю. Все еще было тепло, но не так тепло, как раньше. А говорили, что на Бэте не бывает осени. Трава выгорела и пожелтела.

Дальние горы, казавшиеся раньше голубыми из-за расстояния (и только приглядевшись, глаз замечал их перенасыщенную зелень), теперь были банально серыми, будто облысевшими. Складки холмов напоминали складки кожи на теле некоего исполинского, невообразимо громадного чудища. Казалось, что чудище спит, но уже скоро проснется.

Она вздрогнула.

Что это еще за глупости? Горы не могут быть живыми, это только гранит и базальт. Нет ничего мертвее гранита и базальта. Они только похожи на живое тело и похожи лишь издалека. Она тряхнула волосами и продолжила спуск. Для кузнечиков она имела парализатор.

41

Два биоробота были, по крайней мере внешне, точной копией командира. Обоих звали Бужба; дла различения они отзывались на имена Б1 и Б2. Что означало слово «Бужба» никто не знал, это слово придумала бедная Евгения, сразу после того, как роботы были изготовлены. Слово понравилось и прижилось. Теперь Б1 и Б2 были готовы к работе. Предстояло съездить в подземный город и найти ту глубокую шахту, о которой еще нормальная Евгения успела передать. Если будет возможность,