Хроники Кадуола

«Прежде всего я снова поселюсь у дядюшки Пири. А потом я вступлю в Общество натуралистов и стану его секретарем. Таким образом никакой новый секретарь не сможет узнать, что Хартия пропала. Пири Тамм, скорее всего, согласится уступить мне эту должность. Не могу представить себе никого, кто хотел бы ее занять».

Несколько минут Глоуэн размышлял над тем, что ему пришлось услышать: «Не знаю, что тебе сказать. У меня такое чувство, что я где-то от кого-то слышал о чем-то, что может иметь отношение ко всей этой истории, но что это было? Ума не приложу. Если бы я мог, я полетел бы на Землю вместе с тобой».

«Если бы ты мог, я обязательно поехала бы с тобой, — с сожалением сказала Уэйнесс. — Но что поделаешь. Я полечу на Землю и узнаю все, что смогу. Может быть, есть какой-нибудь способ преодолеть это препятствие».

«Если такой способ есть, надеюсь, он достаточно прост и безопасен».

«Почему бы мне угрожала опасность?»

«Кто-нибудь другой может искать те же документы».

«Мне это никогда не приходило в голову, — Уэйнесс нахмурилась. — И кто бы это мог быть?»

«Не знаю. И ты не знаешь. Именно поэтому тебе может угрожать опасность».

«Я буду осторожна».

«А теперь...» — Глоуэн обнял и поцеловал ее. Через некоторое время Уэйнесс отстранилась: «Мне пора домой. Мама и папа не знают, куда я пропала».

«Я еще подумаю над твоей историей. Я что-то знаю, о чем я тебе должен сказать. Но не могу вспомнить, что — хоть убей!»

«Ты вспомнишь — как всегда, в самый неожиданный момент, — она поцеловала его в щеку. — А теперь отвези меня назад в Прибрежную усадьбу, пока папа не поднял на ноги всю станцию».

Глава 6

1

Уэйнесс улетела с космодрома станции Араминта на звездолете «Фаэрлит — Зимний Цветок» компании «Персейские трассы». Он должен был доставить ее, после нескольких посадок вдоль Пряди Мирцеи, на Четвертую планету звезды Андромеда-6011 — пересадочный мир, откуда ей предстояло проделать оставшийся путь до Земли на туристическом крейсере фирмы «Глиссмар: агентство путешествий и приключений».

Отъезд Уэйнесс оставил в жизни Глоуэна тоскливую пустоту. Теперь все казалось ему скучным, глупым и лишним. Зачем он позволил ей одной бесстрашно отправиться в немыслимую даль — на расстояние, превосходящее всякие человеческие представления? Он часто задавал себе этот вопрос и каждый раз отвечал на него одинаково, с горькой усмешкой: у него не оставалось никакого выбора. Уэйнесс приняла решение самостоятельно, исходя из всего, что ей было известно, и руководствуясь самыми разумными соображениями. Глоуэн пытался убедить себя, хотя и не слишком настойчиво, что в этом логическом умозаключении не было никакого изъяна.

В некоторых отношениях Уэйнесс можно было уподобить стихийной силе, неспособной подчиниться человеку — иногда теплая и благожелательная (а на протяжении последних нескольких недель даже обезоруживающе ласковая), она умела вдруг становиться таинственной и загадочной.

Глоуэн подолгу размышлял о природе неповторимой личности по имени Уэйнесс Тамм. Если бы благодаря какому-то экстраординарному стечению обстоятельств он оказался наделенным божественными способностями, и ему поручили бы приятную процедуру проектирования новой Уэйнесс, в пропорциональном соотношении ее качеств он мог бы — совсем немножко, чуть-чуть! — уменьшить влияние прямолинейной, упрямой целеустремленности и непокорной, своенравной независимости, не настолько, чтобы нарушить тонкий баланс сочетания других характеристик, но лишь в той степени, в какой этого было бы достаточно, чтобы сделать ее... И тут Глоуэн останавливался в нерешительности, будучи неспособен найти точное определение. Податливой? Предсказуемой? Склонной к подчинению? Нет, все эти эпитеты никуда не годились. Вполне могло быть, что божественное провидение, создавшее оригинальный экземпляр Уэйнесс, справилось со своей задачей с таким непревзойденным мастерством, что какое-либо усовершенствование было в принципе невозможно.

Для того, чтобы чем-то заняться, Глоуэн навязал себе самому несколько новых курсов обучения, завершение которых позволило бы ему сдать экзамен МСБР первого уровня. Не провалив этот экзамен, а также демонстрируя надлежащие навыки владения оружием, практического обращения с техникой, контроля чрезвычайных ситуаций и рукопашной схватки, он мог бы получить удостоверение рядового агента МСБР, а с ним и нешуточные полномочия и статус представителя МСБР во всем необъятном пространстве Ойкумены. Несколько других офицеров отдела B уже получили такой статус, а Шарду присвоили завидное звание агента МСБР второго уровня, благодаря чему весь отдел B мог пользоваться поддержкой МСБР в качестве подразделения МСБР.

Керди Вук также объявил, что будет готовиться к экзамену МСБР, но не проявлял особой охоты к посещению занятий. Он практически полностью оправился от шока, вызванного тяжким испытанием в Йиптоне, но все еще проявлял тенденцию к рассеянности и внезапным странностям или вспышкам нетерпения. По всеобщему мнению, эти причуды должны были со временем исчезнуть. Керди все еще отказывался — или не мог — обсуждать то, что произошло с ним в Йиптоне. Почти сразу же после выписки из лазарета он отказался от участия в собраниях бесстрашных львов, и с тех пор не желал иметь ничего общего ни с кем из этой группы.

Поначалу Глоуэн пытался завязывать с Керди разговоры, надеясь пробудить в нем более положительное и жизнерадостное настроение. Но достаточно скоро он убедился в том, что эти усилия подобны попыткам подобрать каплю ртути. В большинстве случаев Керди выслушивал его в недовольном молчании, с затуманенным взором и странной улыбочкой, в которой Глоуэн угадывал намек на враждебность и презрение. При этом Керди не высказывал никаких замечаний — если бы Глоуэн не продолжал говорить, им обоим пришлось бы сидеть в мертвой тишине. На вопросы Керди либо вообще не отвечал, либо отвечал многословными тирадами, никак не соотносившимися с сущностью вопроса.

Керди никогда не отличался развитым чувством юмора; теперь же он встречал любую попытку пошутить полным непониманием. Каждый раз, когда Глоуэн обращал его внимание на что-нибудь забавное или прибавлял фразу просто так, для красного словца, Керди отвечал взглядом настолько холодным и мрачным, что слова застревали у Глоуэна в горле.

Однажды Глоуэн заметил, что Керди повернул в сторону только для того, чтобы не идти ему навстречу, и с тех пор прекратил всякие попытки сближения.

Глоуэн обсудил странности Керди с Шардом: «Происходит что-то почти смехотворное. Керди знает, что, если я сдам экзамен МСБР, то буду опережать его в отделе уже на два ранга. Со стороны Керди единственный способ не допустить такой разрыв заключается в том, чтобы сдать тот же экзамен. Но это означает, что ему придется не только много заниматься, но и рисковать провалом — а в случае Керди провал более чем вероятен, потому что в математике он не силен, да и практических навыков у него особенных нет».

«Его не допустят даже по психометрическим показателям».

«В том-то и дело! Не могу себе представить, как он собирается решать эту проблему. Ему остается только молиться о том, чтобы я провалил экзамен с таким позором, что меня выгонят из отдела расследований и я пойду на курсы виноделия вместе с Арлесом».

«Бедняга Керди. Ему пришлось нелегко».

«Согласен: бедняга Керди. Но от этого работать с ним не легче».

Из Плавучего города на Четвертой планете Андромеды-6011 пришло письмо от Уэйнесс. Она его отправила, когда ждала прибытия следующего туристического крейсера фирмы «Глиссмар». «Мне уже ужасно хочется домой, — писала Уэйнесс, — и тебя ужасно не хватает. Просто удивительно, как привыкаешь любить кого-то, доверять кому-то и полагаться на кого-то настолько, что почти забываешь об этом — до тех пор, пока не остаешься без этого кого-то. Теперь я помню». Закончила она таким образом: «Я напишу опять из Тиренса и сообщу последние новости о ситуации. Надеюсь, что случится чудо, и новости будут хорошие, но надеяться-то почти не на что? И каким-то странным образом я жду не дождусь возможности вгрызться в проблему своими зубами — хотя бы для того, чтобы забыть всякие ужасные несчастья».