Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.]

Пища становилась все хуже, часто ее вообще забывали поднять. Фиркс все чаще буянил, и Кьюджел в ярости расхаживал по куполу.

Однажды вечером, после особенно мучительного предупреждения со стороны Фиркса, Кьюджел вдруг остановился. Да ведь спуститься с башни совсем просто! Как же он раньше не догадался? Вот так Кьюджел Умник!

Он разорвал на полосы все, что мог найти в куполе, и сплел веревку в двадцать футов длиной. Теперь осталось подождать, пока в поселке все стихнет — еще час или два.

Фиркс снова набросился на него, и Кьюджел воскликнул:

— Мир, скорпион, сегодня мы покинем башню! Твои действия излишни!

Фиркс прекратил свои выходки, и Кьюджел принялся изучать площадь. Ночь холодная и туманная: для его целей подходит идеально. Жители Валла рано улеглись в постели.

Кьюджел осторожно поднял веревку, на которой доставляли ему пищу, сложил ее раз, другой, третий и таким образом приготовил канат, выдерживавший его вес. На одном его конце он сделал петлю, а другой прочно прикрепил к вороту. Последний раз взглянув на горизонт, он перебрался через перила и начал спуск. Спустился до конца каната и сел в петлю, раскачиваясь на высоте четырехсот футов над землей. К одному концу двадцатифутовой веревки он для тяжести привязал свой сапог и после нескольких неудачных попыток забросил его вокруг столба и подтянулся к нему. С бесконечной осторожностью он выскользнул из петли и, держась за охватывавшую столб веревку, все время тормозя, начал медленный спуск на землю.

Спустившись, он быстро скользнул в тень и надел сапоги. В этот момент раскрылась дверь таверны и появился пьяный Хайлам Вискод. Кьюджел нехорошо улыбнулся и последовал за шатающимся гетманом.

Хватило одного удара по голове: гетман свалился в канаву. Кьюджел набросился на него и ловкими пальцами вытащил ключи. Пройдя к общественному хранилищу, он открыл дверь, проскользнул внутрь и набил свой мешок драгоценностями, монетами, флаконами с бесценными эссенциями, раритетами и тому подобным.

Вернувшись на улицу, Кьюджел отнес мешок к причалу на берегу озера и спрятал его под сетями. Затем двинулся к дому своей жены Марлинки. Скользя вдоль стены, он нашел открытое окно и, забравшись внутрь, оказался в ее спальне.

Она проснулась от того, что он схватил ее за горло, попыталась крикнуть, но Кьюджел предусмотрительно сжал пальцы.

— Это я, — прошипел он, — Кьюджел, твой муж! Вставай и иди за мной! Твой первый же звук будет последним!

В ужасе девушка повиновалась. По приказу Кьюджела она набросила на себя плащ и надела сандалии.

— . Куда мы идем? — прошептала она дрожащим голосом.

— Неважно. Выбирайся через окно. Ни звука!

Стоя снаружи в темноте, Марлинка бросила испуганный взгляд в сторону башни.

— А кто на страже? Кто охраняет Валл от Магнаца?

— Никто. Башня пуста!

Колени ее задрожали; девушка опустилась на землю.

— Вставай! — приказал Кьюджел. — Нам нужно идти!

— Но никто не сторожит. Это снимает заклятие, а Магнац поклялся отомстить, если вахта прервется!

Кьюджел поднял девушку на ноги.

— Меня это не касается; я не признаю своей ответственности. Разве вы меня не одурачили, не принесли в жертву? Где мои подушки? Где прекрасная пища? А моя супруга — как насчет нее?

Девушка плакала, а Кьюджел вел ее к причалу. Он подтянул рыбацкую лодку, приказал девушке войти в нее, бросил мешок с добычей.

Отвязав лодку, он сел за весла и поплыл по озеру.

Марлинка пришла в ужас.

— Нас затянут водовороты! Ты сошел с ума?

— Вовсе нет. Я внимательно изучал водовороты и точно знаю расположение каждого.

Кьюджел двигался по озеру, считая каждый гребок и глядя на звезды. Двести шагов на восток... сто шагов на север... двести шагов снова на восток... пятьдесят шагов на юг...

Кьюджел греб, а справа и слева от них бушевала вода. Но вот спустился туман, закрыл звезды, и Кьюджел вынужден был бросить якорь.

— Пока достаточно, — сказал он. — Мы теперь в безопасности, и нам многое нужно решить.

Девушка отпрянула в конец лодки. Кьюджел пробрался к ней.

— Я твой муж. Разве ты не рада, что мы наконец одни? Конечно, комната в гостинице была гораздо удобнее, но эта лодка тоже подойдет.

— Нет, — плакал она. — Не трогай меня. Церемония вершилась не всерьез, это только уловка, чтобы заманить тебя в башню!

— На шестьдесят лет, пока я в отчаянии не зазвоню в гонг?

— Это не моя вина! Я виновата только в шутке! Что же будет с Валлом? Никто не сторожит, и заклинание разрушено!

— Тем хуже для бесчестных жителей Валла! Они потеряли свои сокровища, свою самую красивую девушку, а когда рассветет, на них набросится Магнац.

— Никогда не произноси этого проклятого имени! — в отчаянии крикнула Марлинка, но ее крик заглох в тумане.

— А почему бы и нет? Я буду громко выкрикивать его. Я сообщу Магнацу, что действие заклинания кончилось, что он может идти на Валл и отомстить!

— Нет, не надо!

— Тогда веди себя так, как мне нужно.

Плача, девушка повиновалась, и вскоре тусклый красный свет, пробившись сквозь туман, возвестил о наступлении дня. Кьюджел встал, но туман по-прежнему скрывал берега.

Прошел еще час; поднялось солнце. Скоро жители Валла обнаружат исчезновение Стражника и поднимут тревогу. Кьюджел рассмеялся; ветерок прогнал туман, открыв ориентиры, которые он запомнил. Он прошел на корму и стал поднимать якорь, но, к его раздражению, тот застрял.

Он начал дергать, и цепь слегка подалась. Кьюджел потянул изо всех сил. Снизу поднялся огромный пузырь.

— Водоворот! — в ужасе закричала Марлинка.

— Здесь нет никакого водоворота, — тяжело дыша, ответил Кьюджел и снова дернул. Цепь ослабла, и Кьюджел потянул за нее. Глядя вниз, он вдруг увидел, как поднимается со дна огромное бледное лицо. Якорь застрял в ноздре. И в этот момент глаза на лице открылись.

Кьюджел поспешно бросил цепь, схватился за весла и лихорадочно начал грести к южному берегу.

Из воды поднялась рука размером в дом. Марлинка закричала. Поднялись волны, лодку подбросило и понесло к берегу, как щепку, а в центре озера сел Магнац.

Из поселка послышались звуки гонга, отчаянный грохот.

Магнац приподнялся на колени, вода и грязь стекали с его огромного тела. Якорь, пронзивший его ноздрю, все еще торчал из нее, и из раны сочилась густая темная жидкость. Он поднял огромную руку и хлопнул по воде. Волна поглотила лодку, Кьюджел, девушка и мешок с сокровищами оказались в глубинах озера.

Кьюджел с трудом выбрался на поверхность. Магнац встал на ноги и смотрел в сторону Валла.

Кьюджел поплыл к берегу и выбрался на него. Марлинки не было видно, Магнац медленно побрел по озеру к поселку.

Кьюджел не стал ждать. Он повернулся и изо всех сил побежал в горы.

ГЛАВА IV. ВОЛШЕБНИК ФАРЕЗМ

Горы остались позади; темные ущелья, провалы, скалистые пики — все слилось в темную полосу на севере.

Некоторое время Кьюджел шел по району круглых холмов, по цвету и текстуре напоминавших старое дерево, с сине-черными рощами у подножия, потом вышел на еле заметную тропу, которая с изгибами и пологими спусками уходила на юг и вывела его наконец на обширную мрачную равнину. В полумиле справа вздымалась линия высоких утесов, которые сразу привлекли его внимание, вызвав болезненное чувство. Он смотрел в недоумении. Когда-то в прошлом он видел эти утесы: где? когда? Память не давала ответа.

Он сел на поросший лишайниками камень, чтобы передохнуть, но нетерпеливый Фиркс пару раз кольнул его для бодрости. Кьюджел вскочил, застонал от усталости и погрозил кулаком в южную сторону, где предположительно находилось Олмери.

— Юкуну, Юкуну! Если я отплачу хотя бы за десятую часть того, что ты заслужил, мир сочтет меня жестоким!

Он пошел по тропе вдоль утесов, вызвавших у него такое болезненное, но нереальное воспоминание. Внизу расстилалась равнина, заполняя три четверти горизонта цветами, похожими на лишайник с камня, который только что покинул Кьюджел: черные полосы лесистой местности; серое крошево ущелий, заполненных обломками; еле различимые пятна серо-зеленого, серо-коричневого и свинцовый блеск двух больших рек, исчезающий в дымке на расстоянии.