Единственная на всю планету 2 (СИ)

– Сейчас я принесу инструменты, и он сразу все вспомнит, – заверил качка неведомый Лошану Феликс. – Ты его не бей, а то потом опять ждать, пока оклемается.

– Рома, отдай им все! – заплакала девушка. – Убьют же! Зачем тогда деньги?

– Во! – поднял палец вверх качок. – Слушай, что говорят. Правда, милая, мы вас все равно кончим, зато без мук. А тебе еще перед смертью доставим удовольствие.

Лошан решил, что тянуть время больше не стоит, и взял парня под контроль.

– Говори, сколько вас! – приказал он.

– Трое, – вяло ответил он. – Славка в гараже.

– Я вас действительно... развел на бабки?

– А то! – так же вяло возмутился качок. – Пять лимонов!

– Где все, что у меня взяли?

– Портмоне на столе, но там только ключи от квартиры и паспорт. Карточки там не было.

– У кого ключи от наручников? И скажи, есть ли оружие.

– Ключи тоже на столе. А оружие... Есть два ствола. Один у Славки, и твой у меня.

– Расстегнешь мне наручники, вернешь пистолет и пойдешь убьешь Феликса. Все понял? Потом вернешься сюда.

Качок зашел ему за спину, позвенел ключами и освободил руки. Потом он вытащил из-за пояса пистолет и отдал его Лошану. Выполнив первые два задания, он ушел выполнять третье. Через несколько секунд в соседней комнате что-то с грохотом упало и раздался жуткий крик и почти тотчас же шум падения тела. Лошан выключил предохранитель пистолета, передернул затвор и взвел курок. Когда открылась дверь, и в комнату зашел качок, он два раза выстрелил ему в лицо. Не обращая внимания на визжащую девчонку, он бросился в угол комнаты прятаться за большое кашпо, из которого виднелся горшок с каким-то папоротником. Почти тотчас же послышался топот ног и в комнату влетел высокий мужчина в засаленных брюках и свитере, который первым делом выстрелил в девчонку, а потом крутанулся на месте, ища сбежавшего Романа. Первая пуля ударила его в грудь, еще две вышедший из-за своего укрытия Лошан послал ему в голову. Глянув на обвисшую девушку, у которой выстрелом был выбит глаз, комиссар достал из кармана брюк качка носовой платок и тщательно вытер свой пистолет, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Бросив все в пустое кресло, он забрал свой портмоне и вышел в другую комнату. Чуть в стороне от входной двери валялся небольшой пластиковый ящик с инструментами, а рядом с ним лежал на спине тот, кого качок звал Феликсом. Из левого глаза у него торчала рукоятка отвертки. Следующим помещением была прихожая. Двери оставил открытыми убитый им Славка, поэтому к ручкам прикасаться не пришлось. Выйдя во двор коттеджа, Лошан поежился: недавно прошли дожди, поэтому в вечерние часы было холодновато. Пришлось вернуться в прихожую и надеть чью-то куртку. Заодно он обыскал карманы во всей одежде и нагреб кучу мелочи. Теперь нужно было как можно быстрее покинуть этот поселок и вернуться в Москву. Квартира у него была, и он уже знал, где она, и как до нее добраться.

– Сергей, да что ты так держишься зубами за этот институт! – сердилась жена. – Тебе предлагают уехать в Москву! Когда тебе в последний раз поднимали зарплату в твоем НИИ прикладной математики?

– В Москву забирают только на переподготовку, – тоже начал сердиться муж. – Хотя смысл этого слова применительно к моей персоне мне не ясен. А работать нужно будет в Ржеве. А это далеко не Москва!

– Сереж, давай уедем? – жалобно сказала Наталья, переходя от угроз к уговорам. – Сам же видишь, во что превращается Владивосток! В нашем районе скоро не останется ни одного дерева, преступность растет, китайцы эти... Половина знакомых уехали, чем мы хуже? А они дают большие деньги на переселение и обещают квартиру! А мы свою сможем продать! И где ты здесь найдешь такие зарплаты?

– Я подрабатываю...

– Для такого математика, как ты, эти подработки – позорище! У тебя с ними не остается времени ни на меня, ни на отдых!

– Ты читала условия? Десять лет работы на корпорацию без права на увольнение и запрет любых публикаций! Это же кабала! У них там что, ядерный проект?

– Что ты на меня шумишь! – опять рассердилась Наталья. – Подумай лучше о том, что будем жить почти рядом с семьей дочери! Сможем каждый год видаться, да не по одному разу. И климат там не такой дурной. Ну уедем, Сережа?

– Не знаю, – буркнул он. – Попробую кое с кем созвониться и узнать, что это за корпорация, и чем они занимаются. Перспективные разработки – это не объяснение, а отговорка.

– А если они на это место найдут кого-нибудь другого?

– Успокойся, они сказали, что и десяток математиков возьмут. Только наши не больно на это клюнули. Пока согласился только Борисов.

– Виктор согласился? – обрадовалась Наталья. – Значит, там будет и Ленка! Тем более нам нужно уезжать, раз уезжают они. Дружили здесь, будем дружить и там!

– Ну что ты на меня навалилась? – сказал Сергей. – Все это запланировано на начало осени. Пока они только подписывают договоры и платят подъемные.

– Вот и подпиши! Нам что, не нужны деньги? Ну, Сереж...

Глава 26

Квартира оказалась двухкомнатной, да еще в каком-то зачуханном доме. Входная дверь в подъезде, хоть и имела кодовый замок, закрывалась только в морозы, поэтому в нос ударила вонь кошачьей мочи. Лифта в этой пятиэтажке не было, так что на четвертый этаж пришлось добираться своим ходом. В квартире тоже было грязно и неуютно. Устроившись на продавленном диване в гостиной, Лошан погрузился в память тела.

Роман Гершевич родился двадцать шесть лет назад в еврейской семье. Отец заведовал кафедрой в одном из столичных институтов и очень неплохо зарабатывал, освобождая жену от необходимости ходить на работу. Мать души не чаяла в Ромке и мечтала о том, чтобы сын стал великим пианистом. Сама она очень неплохо играла на рояле, который стоял в их большой гостиной. К ее расстройству сын любил слушать музыку, но напрягаться, чтобы научиться играть самому, отказался наотрез. Когда ему было десять лет, семья уехала в Израиль, где он и окончил школу. Нелюбовь к физическим и умственным усилиям никуда не делась, поэтому он огорчил и отца, отказавшись продолжить учебу в институте. И вообще в Израиле ему не понравилось. Нет, понятно, что новая родина и все такое, но постоянные заморочки с арабами напрягали. Идти в армию не хотелось, заняться чем-нибудь другим... Без специальности и образования молодой лодырь был никому не нужен. Нельзя сказать, чтобы бог его обидел и оставил совсем без талантов. Талант у него был: у Романа прекрасно получалось охмурять лохов, лишая их в свою пользу лишних денег. Талант прорезался еще в школе, но в Израиле с ним было трудно развернуться. Лохи здесь были в дефиците, а таких оборотистых любителей чужих денег, наоборот, хватало. Тогда Рома вспомнил о первой родине и перебрался в Россию, где пока еще не все разворовали, а недостатка в лохах не было со времен Ярослава Мудрого. Родители были не в восторге, но денег дали. Талант не подвел, и дела мало-помалу стали налаживаться. За восемь лет, которые он прожил в России, Роман сумел скопить хорошие деньги, но чтобы уехать в тот же Израиль или, как он хотел, в США, и там достаточно долго жить в свое удовольствие, их было маловато. Роман работал только в столице, меняя схемы добывания средств и обрастая знакомствами. Одно из таких знакомств началось неудачно: впервые за все время пребывания в России его крепко побили. Вообще-то, основания сердиться у той компании были, но зачем же сразу бить? Так получилось, что неудачно начавшееся знакомство получило более счастливое продолжение, и Роман близко сошелся с троицей приятелей: Феликсом Резником, Павлом Рожковым и Вячеславом Антоновым. У них было даже несколько совместных дел. Год назад он уговорил приятелей вложить деньги в очень выгодное дело. Самое обидное было в том, что он им не врал, и дело действительно было выгодным, просто все затянулось, а вывести их деньги не получилось. Он бы рассчитался с приятелями из своих средств, но большая их часть лежала на депозитах, а остальные крутились в разных проектах. И его просто корежило от одной мысли о том, что нужно использовать свои средства, теряя при этом прибыль, только из-за того, что кому-то не терпится воссоединиться со своими деньгами. Роман пытался объяснить, но его не стали слушать.